Недавно в СМИ был опубликован доклад владыки Тихона (Шевкунова), в котором весьма подробно и обстоятельно обрисовано состояние, на данный момент, новых исследований, связанных с останками, извлеченными в 1991 году из могильника в Поросенковом Логу. В настоящей статье автор, подчеркивая субъективность своих суждений, желает обратить внимание читателя на отдельные моменты, относящиеся к проблеме этих останков и связанные с докладом владыки Тихона.


Прежде всего: мой взгляд пристрастен. Я принадлежу к тому «лагерю» (если следовать терминологии владыки Тихона), который не признает «екатеринбургские останки» царскими. Я убежден, что аргументация против такового признания слишком серьезна, чтобы быть поколебленой. Более того, я убежден, что осенью 2015 года Церковь упустила момент, когда имела возможность ставить свои условия и выдвигать свои, обоснованные, положения. «Из приличия» не стали тогда отрицать официальной версии, а теперь она снова торжествует...

Мне около 70 лет, я не ученый, только публицист и, будучи рядовым человеком, к рядовому человеку и обращен. Понятно, что бОльшую часть своей жизни я прожил при советской власти, и это накладывает на мое восприятие неизгладимый отпечаток. Что же делать? Я претендую лишь на то, чтобы поделиться своими мыслями, не утверждая их безспорности. В частности, я могу понять, что установка на закрытость исследований имеет свои основания, и все же, исходя из опыта своего поколения, с большим подозрением отношусь ко всему, что творится за непроницаемой завесой, особенно если это происходит под эгидой и при помощи людей, которые обладают разного рода большими возможностями и чьи мотивации заведомо спрятаны.

Если мне скажут: «У вас неизжитые фобии», то на это возразить мне будет нечего. И все же непрозрачность в вопросе общенациональной значимости представляется мне попросту оскорбительной — для всех, кто неложно почитает Царственных Мучеников. Всем понятно, что зачастую СМИ — это свора папарацци, всем понятно, что гласность чревата большими издержками, но без нее мы возвращаемся к дикости советского времени: «вы нам обязаны верить»... С ощущением таковой, хорошо знакомой, «обязанности», мне и приходится, читая доклад владыки Тихона, (опять же по советской старинке) читать между строк. Надеюсь, это «чтение» будет «по делу». Начнем с того, что бросается в глаза.


Для меня очевидно, что новое следствие признАет останки царскими, за исключением, вероятно (такова тональность упоминания) находки 2007 года. Слишком многое говорит в пользу этого впечатления.

Прежде всего, в противоречие с прежними заверениями владыки Тихона, акцент снова смещен в сторону «генетических исследований». Да, подчеркнута комплексность подхода, но понятно, чтО заново стало главным, остальное же будет «подверстано». Упоминания скелета № 4 и черепа № 4 таковы, что через несколько месяцев потребуется лишь констатация: «да, все исследования о которых мы говорили, подтвердили принадлежность этих останков Императору». Обозначена важная деталь: имела место консультация владыки Тихона с епископом Марком на предмет необязательности чудес в случае останков новомучеников. Удивление вызвало у меня указание на необходимость стоматологических исследований, сейчас объясню, почему.


В работе следствия 1993 года принимал участие известный американский антрополог, профессор Чарльз Мейплз. В 1994 г., в соавторстве с другими учеными, Мэйплз выпустил книгу «Dead Men Do tell Tales» N.Y. 1994 («Мертвые таки рассказывают»). Не выражая сомнений в том, что череп № 4 принадлежит Императору, он пишет о нем в своей книге так: «Челюсть и немногие уцелевшие зубы демонстрируют признаки серьезных пародонтальных заболеваний. На этих зубах нет никаких следов лечения или пломбирования; они буквально испещрены кариесными впадинами и съедены почти до самых десен. Подобное состояние челюсти, на которой налицо все признаки пародонтальных заболеваний, и состояние самих зубов свидетельствует о том, что в таком виде они находились долгие годы при жизни императора, не получая никакого лечения» (цит. по книге Грэга Кинга и Пенни Вильсон «Романовы. Судьба царской династии». М. «Эксмо».2005, стр.700).

На мой взгляд, приведенное свидетельство ученого показывает лишь то, что череп № 4 не может принадлежать Императору, у которого был личный зубной врач — Сергей Сергеевич Кострицкий. Известно, что у Кострицкого был свой кабинет в Александровском дворце. Зубной врач проявил себя как человек, преданный Царской Семье: он специально приезжал в Тобольск для лечения зубов у царственных узников. Николай II упоминает в дневнике о своих посещениях Кострицкого в Тобольске (даты даются по старому стилю): «Перед завтраком посидел внизу у Кострицкого» (19.10.17). «До чая сидел у Кострицкого» (21.10.17) «От 10 до 11 часов утра сидел у Кострицкого. Вечером простился с ним, он уезжает в Крым» (26.10.17). Больше Кострицкий в Тобольск не приезжал, и зубы Государю лечила (тогда единственный в городе дантист) Мария Лазаревна Рендель. В дневниковых записях Николая II от 11 и 18 февраля (ст. ст.) 1918 г. можно прочитать  «Сидел у Рендель». Интересно, что в газете «Известия» от 15 января 1998 года опубликовано интервью с В.Н. Соловьевым, в котором Соловьев говорит о том, что воспоминания С.С. Кострицкого нашлись в Перу и приобретены для Государственного Архива Российской Федерации. Но и по прошествии 19 лет эти воспоминания в ГАРФ е не значатся… Почему? Не естественно ли предположить, что потому только, что содержат сведения о лечении зубов императором? Примечательно, что, упоминая различные документы, необходимые для стоматологической экспертизы, владыка Тихон не упомянул о воспоминаниях С.С. Кострицкого.

Тут нелишне заметить, что с давнишних пор стоматологическая идентификация считается безупречной: да-да, нет-нет.

По пессимистической привычке, однако, думаешь так: «Ничего, что-нибудь сообразят. И Кострицкий, и Мэйплз останутся замолчанными. Вспомнят, например, сохраненное сыном Рендель ее высказывание о Государе: "Полон рот гнилых зубов". Это, конечно, не "съеденность до самых десен", а все же в "нужную" сторону. Как-нибудь обойдутся». Тем более, если генетика — «царица доказательств».


Выражение «генетическая экспертиза», дискредитировавшее себя до оскомины стараниями В.Н. Соловьева, теперь как бы призвано стать «обеленным»: тут и независимые лаборатории по всему свету, и продуманные меры для гарантии невозможности подлога. Впечатляет, конечно, рассказ владыки Тихона о том, как патриарх нумеровал в Переделкине образцы для генетических исследований. Но, в порядке честно обозначенной фобии, не могу не заметить, что при современных технологиях было вполне возможным заранее пометить пакетики с образцами одновременно и незаметно, и совершенно надежно — для осуществления все того же подлога. Чтобы избежать обвинений в клевете, подчеркну: я говорю лишь о том, что современные технологии обеспечивают принципиальную возможность подлога, даже несмотря на предосторожности, предпринятые нашими иерархами.  

Поясним, какую здесь можно представить схему действий. Вот имеется десять образцов, один из которых — образец ткани черепа №4. Он помечен заранее радиоактивным способом, дающим, к примеру, в нужный момент для нужного человека нужное свечение, которому никакая нумерация не послужит помехой. Допустим, образцы сравниваются с образцом ткани из черепа Александра III. Что ж, «по дороге» помеченный образец изымается и подменяется образцом ткани… из черепа Александра III! Идентификация 100%-ная, при этом можно привлекать лаборатории по всему миру и использовать новейшие достижения…

Все упирается только в доверие к тем, кто организует процесс привлечения науки, и доверия в этом по-прежнему быть не может. Мне скажут: «Это уж слишком. Да кому это нужно?». Отвечу: «Неизвестно. Каким-то, как это говорится, "силам", каким – гадать не берусь, скажу только, что В.Н. Соловьев признался однажды, что выполняет поручение и готов его выполнить, как ему скажут, и в лучшем виде». «В лучшем виде» не получилось, топорно работал. А теперь все иначе, несравнимо достойнее и – аккуратнее!

Последнее слово — из русской классики ХХ века: «Конечно, не было слышно, королева, – объяснял Коровьев, – это надо делать так, чтоб не было слышно. Это поаккуратнее надо делать».


Перед тем, как перейти к главному предмету обсуждения, я хотел бы занять внимание благосклонного читателя следующим умозрительным, искусственным, но, как мне кажется, нелишним для данного текста примером. Представьте себе, что некий господин по имени А утверждает, что отцом его является В (скажем, ради будущего наследства) и обосновывает свои утверждения подробной запиской, составленной его покойной матерью, а также результатами генетической экспертизы. Эту экспертизу господину А удалось организовать, поскольку он располагал образцами «биоматериала», относящегося к господину В (неважно, как раздобытого). В то же время известно, что мать господина А была беЗчестная и преступная женщина, а В — приличный человек, имеющий много аргументов в пользу собственного алиби на момент зачатия господина А. И все же 100%-го алиби он не имеет.

Спрашивается: верить ли генетической экспертизе, результаты которой говорят в пользу А? При этом неоспоримо доказано, что записка, составленная якобы матерью А, по ряду положений является лживой, более того, обнаружен подлинник этой записки, написанный рукою... господина А! Неужели и после этого верить генетической экспертизе?


Теперь спросим себя: можно ли верить генетической экспертизе екатеринбургских останков, если единственным историческим основанием для утверждения подлинности могильника в Поросенковом Логу является «Записка» Юровского, написанная рукою известного фальсификатора нашей истории М. Покровского и содержащая целый ряд положений, являющихся, как неоспоримо доказано, наглой ложью?

Именно вопрос о «Записке» Юровского и оставлен в докладе владыки Тихона в тени. Примечательно, что этот «документ» следующим образом (и это единственный раз) упомянут в докладе: «Назначены подчерковедческие экспертизы по запискам Юровского и фрагменту стихотворения Гейне на стене подвала дома Ипатьева с целью экспертного изучения и анализа подлинных документов в рамках следствия».

Об исторической экспертизе «записок Юровского» нет ни слова. Впечатление странное. Основной документ, относящийся к захоронению в Поросенковом Логу, подвергается заново давно проведенному графологическому анализу (даже В.Н. Соловьев признавал, что исходный текст был написан Покровским «под диктовку Юровского», по версии Владимира Николаевича) в то время как жесткая критика его с исторической точки зрения велась и Ю.А. Бурановым (открывшим в 1997 году авторство Покровского), и В.В. Алексеевым, а в недавнее время А.К.Голицыным, Ю.А. Григорьевым, П.В. Мультатули. Уже двадцать лет, как вопрос о необходимости честной исторической экспертизы «Записки Юровского» замалчивается следствиями В.Н. Соловьева, а теперь вот и новым следствием. Почему? Не по той ли единственной причине, что если указанный «документ» не выдерживает критики при изучении «в первом приближении», то тем более не выдержит критики научной и обстоятельной? А тогда (если вспомнить безоговорочную обязательность исторического обоснования, о которой так внушительно говорил когда-то владыка Тихон) с признанием подлинности останков все рушится... остается только «царица доказательств». И мы видим, что, при всей критичности в отношении следствия (следствий) В.Н. Соловьева, какую обнаружил в своем докладе владыка, новое следствие должно считаться прямым наследником прежнего.


Несомненный интерес в докладе владыки Тихона представляет рассказ о докладе капитана Малиновского, участвовавшего во взятии Екатеринбурга белыми войсками в ночь с 24 на 25 июля 1918 г. и проводившего в конце того же месяца, вместе с другими лицами, осмотр Ипатьевского дома и урочища Ганиной Ямы. Владыка подчеркнул, что это делалось в непосредственной временной близости к совершенному злодеянию, в то время как Н.А. Соколов возглавил следствие только через год. Возникают ли при этом те или иные несоответствия между данными Малиновского и данными Соколова, ничего не сказано. Но, при своей подозрительности, я чувствую здесь намек на критику версии Н.А. Соколова. Примечательно, что в обсуждаемом здесь докладе это единственное место, где Н.А.Соколов упомянут. Опять же странно. При очевидной подготовке общественного мнения к признанию останков царскими, при заявленной установке на внимание и к «альтернативным версиям», владыка Тихон совсем не касается версии сожжения тел на Ганиной Яме. Зато упоминает рассмотрение версии о спасении Царской Семьи: мол теперешнее следствие так серьезно относится к делу, что готово рассматривать и те версии, в которые никто практически не верит. Но как же с версией Соколова?  Ведь, если утверждать подлинность «екатеринбургских останков», то версия Соколова должна быть отвергнута и обоснованно отвергнута! Все просто. Опровергнуть версию Соколова, при честном подходе, очень и очень трудно, в сущности, невозможно, поэтому лучше о ней не упоминать, отвлекая внимание на версии «несерьезные».

Мне представляется здесь особенно важным следующее замечание. Лишь при бесчестном подходе можно говорить о равновесности версии Соколова и версии подлинности «екатеринбургских останков» (привлекая затем генетическую экспертизу и тем самым избавляясь от равновесности версий в пользу второй из них). В действительности, никакой равновесности нет. В пользу первой: подлинные документы и подлинные свидетельства. А на стороне второй – ложь, сидящая на лжи и ложью погоняющая. Ну хорошо, замените «ложь» на «сомнительность», так будет корректнее. В книге А.К. Голицына «Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи», на основании многих документов, показано, какой ценой достигалось «признание» останков царскими в 1998 г. Сплошные ложь и кощунство. Ну, допустим, несчастный В.Н. Соловьев подвергнут теперь остракизму. А как насчет «исторического обоснования» подлинности могильника со стороны Авдонина и Рябова? В книге Голицына выразительно показано, как эти «энтузиасты» противоречат друг другу... Так что ни одному из них нельзя верить. А в докладе  владыки Тихона ничего не сказано, ставился ли вопрос о подлинности захоронения в Поросенковом Логу?

Приведем отрывок из доклада: «В рамках историко-архивных и антропологических судебных экспертиз используются и альтернативные версии, предложенные академиком Алексеевым из Екатеринбурга и судебным медиком Григорьевым из Санкт-Петербурга». Тем самым, нельзя не обратить внимание, Григорьев «идет на пару» с Алексеевым, а последний будет затем некорректно обвинен в утверждении дикой версии (ибо некорректно говорить, что он разделяет версию о спасении Царской Семьи). Но самым странным здесь является слово «используются». Что бы это значило? «Используются, но как правомерные не рассматриваются»? Здесь чувствуются большие и большие трудности у нового следствия...

Ибо у Ю.А. Григорьева нет никакой своей особой версии, он является последовательным сторонником версии Н.А. Соколова, и его соображениям, изложенным в книге «Последний император России. Тайна гибели» (АСТ. 2009, ее можно читать онлайн или скачать в интернете), стоит уделить внимание. Понятно, что предыдущим следствием имя Григорьева замалчивалось (или осмеивалось). Теперь, подозреваю, оно будет замалчиваться самым уважительным образом...

Два основных соображения Ю.А. Григорьева

У шахты на Ганиной Яме было найдено не менее 34 пуль, из которых не менее двадцати трех были представлены вытекшим из пуль свинцом. При этом медная оболочка у последних присутствовала только в одном случае. Какое может быть этому объяснение? Такое количество пуль не могло застрять в одежде, даже если бы все трупы были в одежде. Очевидно, пули должны были находиться в телах расстрелянных. Пули могли расплавиться только при долговременной и сильной термической обработке (свинец плавится при температуре 327, 5  градусов по Цельсию), а оболочку они могли потерять только при долговременном действии серной кислоты. Григорьев советовался со специалистами и сам проводил эксперимент по растворению медной оболочки пули в кислоте. Вывод может быть только один: трупы сжигали.

Теперь насчет Поросенкового Лога. Ю. Григорьев пользуется тем, что сам же Авдонин (профессиональный геолог) описывает почву Поросенкова Лога как «болотистую, с большим количеством гумусных кислот». Вслед за Григорьевым, приведем цитату: «При длительном пребывании трупов в болотистой почве, торфяниках, содержащих гумусные кислоты, наблюдается своеобразное изменение трупов: они принимают темно-бурую окраску и уплотняются, как бы дубятся. Оттого и название процесса – дубление. Под действием гумусных кислот соли в трупах растворяются и вымываются. Кости становятся мягкими и могут резаться ножом. Внутренние органы постепенно уменьшаются в размере и растворяются. Труп, подвергшийся торфяному дублению, может долго сохраняться (М.И. Авдеев. Курс судебной медицины. М., 1959, с. 541; выделено мною – А.М.). Столетиями — добавляет Григорьев. Следовательно, заключает Григорьев, захоронение в Поросенковом Логу — фальсифицированное.


Это имя вообще не упомянуто в докладе владыки Тихона. Что представляется очень странным, особенно если учесть, что владыкой заявлено о рассмотрении версии ритуального убийства Царской Семьи. Всем известно при этом, что П.В.Мультатули является сторонником этой версии и многолетним ее исследователем. Ну хоть бы было сказано, что его рассмотрения «используются»! Подозреваю, что владыке Тихону было бы неловко упоминать Мультатули, поскольку этот известный историк был вначале привлечен к работе нового следствия, а затем решительно проигнорирован — очевидно, ввиду его «пристрастности». Тут не удержусь и скажу, что доктор исторических наук Л.А. Лыкова, многолетний сторонник официальной версии, несмотря на «пристрастность» — привлечена.

Но я заговорил о Мультатули, главным образом, ради того, чтоб упомянуть его недавно вышедшую книгу: «Убийство Царской Семьи. Следствие не окончено...» (М.»Вече», 2016). Первая глава этой книги посвящена следствию Н.А. Соколова, в ней привлекается много достоверных свидетельств в пользу этой версии. Затем следует критика официальной версии захоронения, затем обстоятельно обсуждается версия ритуального убийства, а в конце аргументированно доказывается руководящая роль большевистских главарей в Екатеринбургском злодеянии. Читателю стоит иметь в виду книгу одного из основных российских историков, связанных с царской темой. Про интернет не знаю, в больших книжных магазинах она еще продается.

ЧТО СТОИТ ЗА СЛОВАМИ О ПАЛЬЦЕ ПРПМЦ. ЕЛИСАВЕТЫ
В 2003 году крупнейшим российским (столь же признанном в современном научном мире, как и Е. И. Рогаев) генетиком Л.А. Животовским, совместно с учеными из США, были получены результаты, опровергавшие генетические исследования останков (якобы) Царицы Александры Федоровны. Ученые сравнивали данные этих исследований с собственным изучением частиц из пальца великой княгини Елизаветы Федоровны. Ни о каком соответствии между результатами не могло быть и речи. В.Н. Соловьев впоследствии с легкостью утверждал, что «это был палец неизвестного человека». Нужны объяснения. Палец находился в распоряжении некоего Антония Граббе, когда-то бывшего начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме (РЦПЗ) и участвовавшего в церемонии вскрытия гроба великой княгини и перенесения мощей из крипты в храм Марии Магдалины в Гефсимании, поздней осенью 1981 г. — тогда-то он палец и получил. К началу 2000-х годов Антоний Граббе давно уже жил в США и давно уже не был даже членом РЦПЗ, став по ряду обстоятельств персоной non grata для бывших братьев и сестер. Видимо, последнее и давало повод В.Н. Соловьеву отзываться об Антонии Граббе (не называя его по имени) довольно грубо. Тем не менее в этом вопросе следует знать некоторые подробности.

Исследования, о которых здесь речь, были организованы и оплачивались Российской зарубежной экспертной Комиссией, созданной в 1991 году энтузиастами в США в ответ на известие об изъятии останков в Поросенковом Логе. Деньги на указанные исследования собирались той же Комиссией на общественных началах в течение ряда лет. Комиссия пригласила и Животовского, и американских ученых, и Граббе. Председатель Комиссии Петр Николаевич Колтыпин сообщил автору этой статьи, что Антоний Граббе свидетельствовал под клятвой в суде, что предоставляет подлинный палец великой княгини. Думается, при желании соответствующие документы могли бы быть получены. Понятно, что именно об этом пальце и об этом эпизоде идет речь в докладе владыки Тихона, когда он рассказывает о собственной встрече с членами Священного Синода РЦПЗ и о вопросе к ним: «РПЦЗ представляла на экспертизу палец великой княгини Елизаветы Федоровны?» Владыка не сказал, какой им был получен ответ, но читателю понимает теперь — отрицательный: нет, не предоставляла. Ясно также, что тем самым исподволь в словах владыки подразумевается несостоятельность исследований Животовского 2003 года и осуществляется подготовка общественного мнения к дискредитации одного из ярких моментов критики официальной версии.


Бог поругаем не бывает (Гал.6.7). На смену поколениям, еще сохраняющим ту или иную отравленность советского времени (я же, например, и вправду не отрицаю собственных фобий) придет новое поколение, для которого, будем надеяться, главным в вопросе об останках из Поросенкового Лога будет подлинное достижение истины. Будем же стремиться просто к правдивости и к тому, чтобы оставить для будущего честные свидетельства.

В связи с этим я бы считал актуальным — в особенности для наших иерархов, принимающих соборные решения — выход небольшой, но толковой, внятной книги, посвященной версии Соколова. Понятно, что в ней не обойтись и без критики альтернативной версии, назовем ее «версией Поросенкового Лога». Наконец, мне хотелось бы обратиться к нашему духовенству с такими словами: подвиг стояния Церкви в 1990-х годах в непризнании царскими «екатеринбургских останков» и память Святейшего Патриарха Алексия II не должны быть опорочены.


Источник: Сегодня.Ру
http://www.segodnia.ru/content/186699

___________________
См. также:
От ложного «отречения» к ложным «останкам»: Россия не поднимется, пока не осознает, кто был наш Царь,
Верноподданичество сегодня: Православный историк П.В. Мультатули о сложных «царских» вопросах.