Реформы духовного образования: Кого может готовить такая система?
Протоиерей Максим Колесник, настоятель храма Новомучеников и исповедников Домодедовских (г. Домодедово), выпускник Московской Духовной семинарии и академии, Аспирантуры ОВЦС, Общецерковной аспирантуры и докторантуры (ОЦАД) рассказал о проведении тихой богословской революции внутри церковной ограды в сфере духовного образования и поведал об учебной программе ОЦАД, возглавляемой митрополитом Иларионом.
Долгое время православное духовное образование было представлено в виде трех ступеней: училище, семинария и академия. Духовные училища были необязательной начальной ступенью духовного образования, семинарии являлись высшим церковным образованием, лучшие выпускники которых продолжали обучение в духовных академиях. Обучение в академии предполагает защиту диссертации и присвоение ученой степени кандидата богословия. Срок обучения в семинариях и академиях составлял по четыре года. Этого было вполне достаточно для подготовки как будущих пастырей, так и преподавателей. Существовала еще аспирантура при Отделе Внешних Церковных Связей со сроком обучения два года, в которой готовили узких специалистов для ответственных и руководящих должностей.
В 1998 году произошла первая реформа духовного образования, в результате которой срок обучения в семинариях увеличился до пяти лет, а в академиях сократился до трех лет. Данная реформа была направлена на повышения качества образования выпускника семинарии, а также более узкой специализации выпускника академии. Часть предметов, которая ранее изучалась только в академиях, стала частью программы старших курсов семинарии. Также значительно возрос объем часов для изучения истории и древних языков – латинского и греческого. Многолетнее изучение древних языков в семинариях стало явно избыточным – данные знания смогут понадобиться только узкому кругу студентов академии. В академиях была внедрена специализация и деление на кафедры, что позволило за более короткий срок подготавливать специалистов в конкретных областях богословия, истории и других дисциплинах.
В 2009 году произошли кадровые изменения в управлении РПЦ. После кончины патриарха Алексия II новым предстоятелем был избран председатель ОВЦС митрополит Кирилл. На освободившуюся должность назначили вызванного из Европы епископа Венского и Австрийского Илариона – доктора философии, выпускника Оксфордского университета. Сразу же была начата новая реформа высшего духовного образования – переход на болонскую систему и учреждение Общецерковной аспирантуры и докторантуры. Также была поставлена задача добиться признания дипломов духовных ВУЗов государством, что требует изменения самой структуры учебной программы для адаптации под государственные стандарты.
В новом церковном ВУЗе с трехгодичным сроком обучения было учреждено нескольких кафедр, одна из которых была преемницей Аспирантуры ОВЦС. В ОЦАД вместо привычной семестровой лекционной системы была внедрена система триместров и сделан упор на изучение новых языков и самостоятельную работу. Если статус докторантуры был вполне очевиден – подготовка кандидатов богословия к защите докторских диссертаций, то аспирантура стала параллельным по отношению к академиям учебным заведениям. Позже к ОЦАД была добавлена новая образовательная ступень магистратуры, низшая по отношению к аспирантуре.
Затем была проведена значительная реформа образования в семинариях и академиях, в результате которой высшее духовное образование было полностью переформатировано под западную болонскую систему: бакалавриат, магистратура, аспирантура. Данное следование чужим, светским и далеко не лучшим стандартам вызывает серьезные опасения и справедливую критику, поскольку многими специалистами болонский процесс глобализации образования был признан ущербным – вместо целостного фундаментального образования он дает фрагментированные знания в виде узких компетенций. Болонская система образования (как и система ЕГЭ) провоцирует студента не столько учиться, сколько искать максимально легкий путь накопления необходимых баллов, а преподавателя не столько учить, сколько натаскивать студентов на сдачу самой простой программы, доступной большинству.
Если рассмотреть аспирантскую программу на официальном сайте ОЦАД, то недельное распределение учебных пар вызывает недоумение: три пары богословия, одна пара философии, одна пара спец.семинара кафедры и целых 8 пар для двух новых языков – изучение современных языков занимает больше времени, чем все остальные предметы вместе взятые. Разве таким должно быть духовное образование? Обязательное многолетнее обучение древним и новым языкам не может проходить без ущерба остальным предметам.
Недавнее решение Синода в конце 2016 года о прохождении каждые семь лет всеми священнослужителями обязательных Курсов повышения квалификации можно рассматривать как новую реформу, но не столько образования, сколько пастырского служения и духовного уклада Церкви. Положение о Курсах предусматривает в случае непрохождения итоговой аттестации отстранение священнослужителя от исполнения богослужебно-пастырских обязанностей, почисление за штат и даже запрет в священнослужении. Подобные прещения по отношению к опытным священнослужителям, которые в силу возраста не смогли сдать очередные экзамены наравне с молодым поколением, совершенно необоснованы и противоречат каноническим правилам Церкви.
Если бы Курсы предназначались для определенного круга лиц, несущих ответственное административное служение, например, благочинных и епархиальных работников, то обязательное повышение уровня их квалификации было бы востребовано и оправдано. Но предлагается поголовная и постоянная переподготовка всех священнослужителей до 65 лет, в результате которой могут быть «отсеяны» не справившиеся с объемом информации опытные духовники, преждевременная замена которых на молодых «специалистов» прервет духовное преемство и может нанести существенный вред Православной Церкви.
Большим преимуществом ряда семинарий является их соседство с монастырями, что благотворно сказывается на духовном возрастании студентов. Очное обучение в семинариях предполагает проживание студентов в семинарских общежитиях, что дает определенный опыт монастырского быта и духовную закалку, столь необходимую будущим пастырям, что не менее важно, чем получение знаний. Недостаток образования можно компенсировать и восполнить твердой верой и личным благочестием, но отсутствие последних никакими знаниями не исправить.
В настоящее время наблюдается повторение ситуации накануне 1917 года, когда в обществе в целом оскудевает вера, подрываемая пропагандой СМИ, а столичные храмы постепенно превращаются в бюрократические институты социально-религиозного обслуживания населения и оказания ритуальных услуг. В такой системе священнику нужна хорошая духовная закалка, чтобы оставаться проповедником Евангелия и молитвенником и не скатываться на уровень требоисполнителя. Причем подобная ситуация устраивает всех: прихожан священник «не нагружает» длинными службами и нравоучительными проповедями, не затрагивая их личной жизни и совести; священника устраивает комфортная и спокойная жизнь; руководство имеет штат юных и энергичных священнослужителей, которые усвоили новые нормы, не имеют своего устоявшегося мнения, готовы писать всевозможные отчеты о показных мероприятиях, которые с каждым годом все больше подменяет собой пастырское служение. Но верующие люди ищут в православных храмах противоположного – отрешенных от мирской суеты духовных наставников, проповедников и молитвенников, служащих Богу, а не духу мира сего.
Светскую систему образования сейчас активно ломают и постоянно реформируют с целью ограничения и примитивизации знаний, чтобы вырастить новое дебилизированное поколение потребителей, оторванных от своих корней и лишенных нравственных ориентиров. Настоящее классическое образование оставлено только в закрытых ВУЗах для узкого клана управляющей элиты. Не к этому ли пути предлагают нас присоединиться, предлагая вместо постоянства в догматах веры и верности святоотеческому преданию вечно переучиваться и приспосабливаться изменчивому духу мира сего?
Конечно не стоит впадать в крайность и отвергать необходимость хорошего богословского образования для будущих священнослужителей и последующей самоподготовки. Только духовное образование должно быть связано с духовным воспитанием и возрастанием, приводить человека к познанию Бога, а не уводить от Него. Духовное образование не должно превращаться в сумму знаний и компетенций, которые сами по себе не способны нравственно воспитать человека и сделать его человеком духовным. Если в семинарии раньше принимали не столько на основе оценок вступительных экзаменов, сколько по результатам собеседований, отсеивая слабо воцерковленных людей, то теперь высокие проходные баллы становятся главным и порой единственным критерием зачисления в духовные ВУЗы.
Священнослужитель в Церкви – это не работа по профессии, а высокое призвание постоянного служения Церкви Христовой. Раньше в семинариях был большой конкурс и поступали в основном зрелые юноши – самоотверженные исповедники веры и благочестия, которые сознавали ответственность будущего служения, добровольно принимали лишения и аскетизм, обрекая себя на гонения от светских атеистических властей. Сейчас в богословские ВУЗы нередко поступают молодые студенты, ищущие легкой, комфортной и сытой приходской жизни, которая представляется им в виде совершения непродолжительных богослужений и платных треб, а новые трудности (сборы) и неприятности (отчеты) случаются в основном уже от других властей.
Главная проблема современного высшего духовного образования заключается не в отсутствии нужных знаний у священнослужителей, а в тяготении к светскости и в неполной востребованности полученных навыков на практике. Если семинарского образования хватает с запасом для пастырского служения на любом месте, то для получившего более высокое образование не созданы необходимые условия для реализации его потенциала. В итоге немало ученых мужей становятся рядовыми клириками приходов или вовсе остаются чтецами.
P.S. Из личного опыта очного обучения в стенах четырех духовных ВУЗов констатирую, что качество духовного образование в МДАиС несравненно выше, чем в Аспирантуре ОВЦС и ОЦАД, хотя по статусу должно быть наоборот.
Источник: http://patermax.livejournal.com/5503.html
__________________
См. также:
Важнейший фронт противостояния верных и модернистов: О состоянии духовного образования в РПЦ,
Антихристовы «-измы» против Православной России: О духовно-идеологических аспектах и скрытых участниках войн и революций (о. Максим Колесник).
Долгое время православное духовное образование было представлено в виде трех ступеней: училище, семинария и академия. Духовные училища были необязательной начальной ступенью духовного образования, семинарии являлись высшим церковным образованием, лучшие выпускники которых продолжали обучение в духовных академиях. Обучение в академии предполагает защиту диссертации и присвоение ученой степени кандидата богословия. Срок обучения в семинариях и академиях составлял по четыре года. Этого было вполне достаточно для подготовки как будущих пастырей, так и преподавателей. Существовала еще аспирантура при Отделе Внешних Церковных Связей со сроком обучения два года, в которой готовили узких специалистов для ответственных и руководящих должностей.
В 1998 году произошла первая реформа духовного образования, в результате которой срок обучения в семинариях увеличился до пяти лет, а в академиях сократился до трех лет. Данная реформа была направлена на повышения качества образования выпускника семинарии, а также более узкой специализации выпускника академии. Часть предметов, которая ранее изучалась только в академиях, стала частью программы старших курсов семинарии. Также значительно возрос объем часов для изучения истории и древних языков – латинского и греческого. Многолетнее изучение древних языков в семинариях стало явно избыточным – данные знания смогут понадобиться только узкому кругу студентов академии. В академиях была внедрена специализация и деление на кафедры, что позволило за более короткий срок подготавливать специалистов в конкретных областях богословия, истории и других дисциплинах.
В 2009 году произошли кадровые изменения в управлении РПЦ. После кончины патриарха Алексия II новым предстоятелем был избран председатель ОВЦС митрополит Кирилл. На освободившуюся должность назначили вызванного из Европы епископа Венского и Австрийского Илариона – доктора философии, выпускника Оксфордского университета. Сразу же была начата новая реформа высшего духовного образования – переход на болонскую систему и учреждение Общецерковной аспирантуры и докторантуры. Также была поставлена задача добиться признания дипломов духовных ВУЗов государством, что требует изменения самой структуры учебной программы для адаптации под государственные стандарты.
В новом церковном ВУЗе с трехгодичным сроком обучения было учреждено нескольких кафедр, одна из которых была преемницей Аспирантуры ОВЦС. В ОЦАД вместо привычной семестровой лекционной системы была внедрена система триместров и сделан упор на изучение новых языков и самостоятельную работу. Если статус докторантуры был вполне очевиден – подготовка кандидатов богословия к защите докторских диссертаций, то аспирантура стала параллельным по отношению к академиям учебным заведениям. Позже к ОЦАД была добавлена новая образовательная ступень магистратуры, низшая по отношению к аспирантуре.
Затем была проведена значительная реформа образования в семинариях и академиях, в результате которой высшее духовное образование было полностью переформатировано под западную болонскую систему: бакалавриат, магистратура, аспирантура. Данное следование чужим, светским и далеко не лучшим стандартам вызывает серьезные опасения и справедливую критику, поскольку многими специалистами болонский процесс глобализации образования был признан ущербным – вместо целостного фундаментального образования он дает фрагментированные знания в виде узких компетенций. Болонская система образования (как и система ЕГЭ) провоцирует студента не столько учиться, сколько искать максимально легкий путь накопления необходимых баллов, а преподавателя не столько учить, сколько натаскивать студентов на сдачу самой простой программы, доступной большинству.
Если рассмотреть аспирантскую программу на официальном сайте ОЦАД, то недельное распределение учебных пар вызывает недоумение: три пары богословия, одна пара философии, одна пара спец.семинара кафедры и целых 8 пар для двух новых языков – изучение современных языков занимает больше времени, чем все остальные предметы вместе взятые. Разве таким должно быть духовное образование? Обязательное многолетнее обучение древним и новым языкам не может проходить без ущерба остальным предметам.
Недавнее решение Синода в конце 2016 года о прохождении каждые семь лет всеми священнослужителями обязательных Курсов повышения квалификации можно рассматривать как новую реформу, но не столько образования, сколько пастырского служения и духовного уклада Церкви. Положение о Курсах предусматривает в случае непрохождения итоговой аттестации отстранение священнослужителя от исполнения богослужебно-пастырских обязанностей, почисление за штат и даже запрет в священнослужении. Подобные прещения по отношению к опытным священнослужителям, которые в силу возраста не смогли сдать очередные экзамены наравне с молодым поколением, совершенно необоснованы и противоречат каноническим правилам Церкви.
Если бы Курсы предназначались для определенного круга лиц, несущих ответственное административное служение, например, благочинных и епархиальных работников, то обязательное повышение уровня их квалификации было бы востребовано и оправдано. Но предлагается поголовная и постоянная переподготовка всех священнослужителей до 65 лет, в результате которой могут быть «отсеяны» не справившиеся с объемом информации опытные духовники, преждевременная замена которых на молодых «специалистов» прервет духовное преемство и может нанести существенный вред Православной Церкви.
Большим преимуществом ряда семинарий является их соседство с монастырями, что благотворно сказывается на духовном возрастании студентов. Очное обучение в семинариях предполагает проживание студентов в семинарских общежитиях, что дает определенный опыт монастырского быта и духовную закалку, столь необходимую будущим пастырям, что не менее важно, чем получение знаний. Недостаток образования можно компенсировать и восполнить твердой верой и личным благочестием, но отсутствие последних никакими знаниями не исправить.
В настоящее время наблюдается повторение ситуации накануне 1917 года, когда в обществе в целом оскудевает вера, подрываемая пропагандой СМИ, а столичные храмы постепенно превращаются в бюрократические институты социально-религиозного обслуживания населения и оказания ритуальных услуг. В такой системе священнику нужна хорошая духовная закалка, чтобы оставаться проповедником Евангелия и молитвенником и не скатываться на уровень требоисполнителя. Причем подобная ситуация устраивает всех: прихожан священник «не нагружает» длинными службами и нравоучительными проповедями, не затрагивая их личной жизни и совести; священника устраивает комфортная и спокойная жизнь; руководство имеет штат юных и энергичных священнослужителей, которые усвоили новые нормы, не имеют своего устоявшегося мнения, готовы писать всевозможные отчеты о показных мероприятиях, которые с каждым годом все больше подменяет собой пастырское служение. Но верующие люди ищут в православных храмах противоположного – отрешенных от мирской суеты духовных наставников, проповедников и молитвенников, служащих Богу, а не духу мира сего.
Светскую систему образования сейчас активно ломают и постоянно реформируют с целью ограничения и примитивизации знаний, чтобы вырастить новое дебилизированное поколение потребителей, оторванных от своих корней и лишенных нравственных ориентиров. Настоящее классическое образование оставлено только в закрытых ВУЗах для узкого клана управляющей элиты. Не к этому ли пути предлагают нас присоединиться, предлагая вместо постоянства в догматах веры и верности святоотеческому преданию вечно переучиваться и приспосабливаться изменчивому духу мира сего?
Конечно не стоит впадать в крайность и отвергать необходимость хорошего богословского образования для будущих священнослужителей и последующей самоподготовки. Только духовное образование должно быть связано с духовным воспитанием и возрастанием, приводить человека к познанию Бога, а не уводить от Него. Духовное образование не должно превращаться в сумму знаний и компетенций, которые сами по себе не способны нравственно воспитать человека и сделать его человеком духовным. Если в семинарии раньше принимали не столько на основе оценок вступительных экзаменов, сколько по результатам собеседований, отсеивая слабо воцерковленных людей, то теперь высокие проходные баллы становятся главным и порой единственным критерием зачисления в духовные ВУЗы.
Священнослужитель в Церкви – это не работа по профессии, а высокое призвание постоянного служения Церкви Христовой. Раньше в семинариях был большой конкурс и поступали в основном зрелые юноши – самоотверженные исповедники веры и благочестия, которые сознавали ответственность будущего служения, добровольно принимали лишения и аскетизм, обрекая себя на гонения от светских атеистических властей. Сейчас в богословские ВУЗы нередко поступают молодые студенты, ищущие легкой, комфортной и сытой приходской жизни, которая представляется им в виде совершения непродолжительных богослужений и платных треб, а новые трудности (сборы) и неприятности (отчеты) случаются в основном уже от других властей.
Главная проблема современного высшего духовного образования заключается не в отсутствии нужных знаний у священнослужителей, а в тяготении к светскости и в неполной востребованности полученных навыков на практике. Если семинарского образования хватает с запасом для пастырского служения на любом месте, то для получившего более высокое образование не созданы необходимые условия для реализации его потенциала. В итоге немало ученых мужей становятся рядовыми клириками приходов или вовсе остаются чтецами.
P.S. Из личного опыта очного обучения в стенах четырех духовных ВУЗов констатирую, что качество духовного образование в МДАиС несравненно выше, чем в Аспирантуре ОВЦС и ОЦАД, хотя по статусу должно быть наоборот.
Источник: http://patermax.livejournal.com/5503.html
__________________
См. также:
Важнейший фронт противостояния верных и модернистов: О состоянии духовного образования в РПЦ,
Антихристовы «-измы» против Православной России: О духовно-идеологических аспектах и скрытых участниках войн и революций (о. Максим Колесник).
<-назад в раздел
