Преосвященный Иаков, в миру Иосиф Иванович Вечерков, родился 4-го апреля 1792 года в семье диакона слободы Серебрянск Новооскольского уезда Курской губернии. В 1814 году он окончил Белгородскую Духовную семинарию. В 1816 году поступил в Санкт-Петербургскую Духовную академию, обучение в которой завершил в 1819 году со степенью магистра богословия. 22-го августа того же года был пострижен в монашество в Александро-Невской лавре, рукоположен во иеромонаха и назначен инспектором Орловской Духовной семинарии. Затем – ректором Екатеринославской Духовной семинарии.

В 1832 году архимандрит Иаков был хиротонисан во епископа Саратовского. Он управлял епархией пятнадцать лет до перемещения в 1847 году на Нижегородскую кафедру. Владыка уделял большое внимание образованию юношества. Им было открыто несколько городских и уездных духовных училищ. Предметом усердных забот и попечений епископа Иакова были воспитанники семинарий – будущие пастыри и учители Церкви Христовой. Святитель наставлял их изучать Священное Писание с особенным старанием: «Помните, – говорил он юношам, – вы готовитесь быть светом миру – миру родному, русскому, который еще доселе ходит во тьме и ждет просвещения от своих пастырей».

Епископ Иаков был выдающимся миссионером. Остановимся подробнее на его деятельности по обращению заблудших из так называемого «старообрядческого» раскола и различных существовавших в то время сект.

Во время архипастырства владыки Иакова Саратовская епархия состояла из Саратовской, Самарской и отчасти Пензенской губерний. Это был обширный малозаселенный край. Северные уезды – Кузнецкий, Хвалынский и Вольский – были почти сплошь покрыты лесом. А южные уезды, находящиеся за Волгой, представляли собой степь. Еще в середине XVIII века эта местность была почти безлюдной. В степи кочевали орды татар, калмыков и киргизов. Екатерина II, желая освоить этот район, создала в нем льготные условия для жизни и торговли; в ее царствование и раскольникам было разрешено вернуться из-за границы и селиться в Саратовских пределах. Они были допущены не только до земледелия, но и до торговли, вступая в купеческое сословие. Также, привлекаемые льготами, сюда со всей России начали переселяться поляки, иудеи, магометане и различные сектанты. К началу XIX века Саратов превратился едва ли не в мировую столицу «старообрядчества» и в один из центров отечественного сектантства. Православное население составляло меньшинство – в среднем на сто раскольников приходился один православный. Из-за отдаленности некоторых населенных пунктов от губернского центра, а также из-за нехватки священнослужителей и их невысокого уровня духовного образования православные верующие массово попадали под влияние раскольников и уходили из Церкви.

В «Справочной книге Саратовской епархии за 1912 год» раскольниками именуются «старообрядцы», поповцы, безпоповцы, молокане, хлысты, поморцы, беглопоповцы, австрийцы, спасовцы, нетовцы; на территории Саратовской губернии действовали следующие сектантские и раскольнические объединения:

– беглопоповцы, принимающие беглых священников Православной Церкви;

– сухарники, не принимающие беглых священников;

– водяники и ангело-причастники;

– безпоповцы: поморцы, федосеевцы-девственники, федосеевцы-женатые, филиповцы, тропарщики, даниловцы, поморцы-наречники, спасовцы, венчающие и крестящие в Православной Церкви, спасовцы-нетовцы и спасовцы-самокрещенцы.

Помимо «старообрядцев», в Саратовской губернии в то время были рассеяны и так называемые духовные христиане, или молокане, разделяющиеся на субботников и воскресников. Субботники же, в свою очередь, подразделялись на караимов и талмудистов (направление ереси жидовствующих. – Примеч. ред.), а воскресники – на приемлющих водное крещение (баптистов) и неприемлющих. Кроме этого, существовали и мистические секты, такие как скопцы, хлысты и другие. Хлысты, в свою очередь, существовали и распространялись в Саратовской епархии с местным названием «голубчики».

Обезпокоенный таким положением, Император Николай I предпринял меры к оживлению противораскольничьей и противосектантской деятельности. С этой целью по его желанию была учреждена самостоятельная Саратовская кафедра, на которую назначали архиереев, способных к миссионерской работе. Наиболее выдающимся из них стал архиепископ Иаков.

Преосвященный Иаков был выдающимся проповедником. Слова, проповеди и речи его отличались простотой, задушевностью, искренностью, особой назидательностью и доступностью как для людей образованных, так и для неученых.

Апостольское искусство преосвященного Иакова состояло из нескольких миссионерских приемов, которые он умело использовал в своей работе. Во-первых, он собирал и тщательно изучал все старинные книги и записи, делая с них копии. Во-вторых, Владыка старался воздействовать на раскольников лаской и добротой. Во время частых поездок по епархии Преосвященный посещал самые отдаленные лесные раскольничьи скиты, с любовью убеждая обитавших в них «старцев» и «стариц» вернуться в лоно Православной Церкви. В-третьих, когда первые два средства не помогали, прибегал к административным мерам.

При личных беседах со «староверами» преосвященный Иаков являл образец смирения и кротости. Как-то раз при беседе один молоканин закричал на него: «Ты идолопоклонник!» Владыка не смутился такой грубостью, а кротко ответил ему: «Ну, хорошо, пускай я, по-твоему, идолопоклонник. Но докажи же, почему ты меня так называешь». Затем, легко опровергнув его лжемудрования, спросил: «Ну, кто же теперь, любезный, идолопоклонник-то, ты или я? Подумай, посуди сам хорошенько!» Пристыженный еретик умолк, и Владыка, наставив его на путь истины, отпустил с миром. Многие раскольники глубоко уважали архипастыря за эту его кротость и благочестие и не раз говорили ему: «Владыко святый! Вот если бы такими как ты были все священники, то мы бы чтили и уважали их».

Первым миссионерским успехом епископа Иакова было обращение к Православной вере одного из столпов раскола – богатого купца-«старообрядца» Горбунова. После этого Владыка обратил особое внимание на другого состоятельного «старовера» – купца Кабанова, покровителя кабановской секты, которая принадлежала к перекрещеванцам-новоженам. У этого купца жил главный расколоучитель секты, а в саду была часовня и пруды для перекрещивания. По ходатайству Преосвященного губернские власти издали указ о запрещении строительства раскольничьих молелен и часовен, а уже построенные, но обветшавшие молельни запрещалось ремонтировать. Зная, что у Кабанова часовня нуждалась в поновлении, Владыка поручил верным людям наблюдать, когда раскольники самовольно начнут работы. Однажды епископу сообщили, что в эту ночь кабановцы все приготовили к ремонту. Преосвященный сообщил в полицию, которая под руководством преданного ему частного пристава окружила дом Кабанова и застала в ночной час сектантов за работой. На этом основании часовня была опечатана.

Но кабановцы по-прежнему отставались в секте под руководством своего учителя, пользовавшегося покровительством богатого купца. Факт стал известен Преосвященному, и он решил положить этому конец. Жена писаря 3-й городской части согласилась послужить сему благочестивому делу. Получив благословение епископа, женщина пришла к Кабанову и заявила о своем желании вступить в их общество. Тот с радостью согласился ее принять. Был назначен день, когда главный расколоучитель должен был перекрестить женщину в зимней проруби. И когда все было к этому готово, появилась полиция и арестовала верхушку раскольничьей секты, после чего она прекратила свое существование.

Как уже было сказано выше, в Саратове и в губернии наряду со «старообрядческими» раскольниками действовали секты скопцов и хлыстов, а также ряд других. Вот как преосвященный Иаков действовал против таких сектантов.

Однажды до Владыки дошли сведения о секте убийц. Еще до прибытия его в епархию в селе Капенах один молодой изувер каким-то образом сумел убедить несколько десятков человек, мужчин и женщин, дать убить себя ради мнимого спасения. Он собрал всех в одном сарае и стал рубить. Когда он убил топором уже до тридцати человек и начал рубить ребенка, которого мать сама принесла на бойню, то последняя, не выдержав кровавого зрелища, вырвалась из овина и бросилась бежать по деревне с криком: «Спасите!» Убийца был схвачен и сослан на вечную каторгу, откуда через несколько лет ему удалось бежать. Он вернулся в Саратовскую губернию и поселился в лесу, неподалеку от села Увека, в семнадцати верстах от Саратова.

Узнав об этом, Преосвященный решил раскрыть секту и нейтрализовать ее главу. Помочь в этом деле вызвалась вышеупомянутая женщина, которая успешно осуществила свою миссию против кабановцев. Получив благословение и средства от Владыки, она поселилась в селе Увек и через довольно продолжительное время была представлена каторжанину в его подземном логове в лесном буераке, имевшем несколько выходов. Вскоре по указке этой женщины землянка убийцы была окружена полицией, а сам он арестован.

Следует рассказать также о ликвидации преосвященным Иаковом в Саратове секты скопцов, перекочевавшей сюда из Аткарского уезда. Обнаружение ее представляло особую трудность, что было связано с великим лукавством еретиков. Они посещали православные храмы, лицемерно молились и даже дерзали причащаться Святых Христовых Таин, впрочем, не искренно.

Кроме того, в своих домах они держали иконы, но опять же не для молитвы, а для создания видимости своей «православности». Подобно протестантам, они считали чистыми и спасенными лишь своих собратьев по секте, а все остальные были для них грешниками. Вкушение мяса и вина у этих сектантов почиталось великим грехом. Законный брак они отвергали. Свои богомерзкие «радения» проводили по особому ритуалу.

Руководителем секты и распространителем этого лжеучения в Саратове был купец Василий Иванович Панов, именовавшийся «саратовским пророком». За короткое время под его влиянием оказалось значительное число состоятельных саратовских граждан. В городе действовало братство ревнителей Православия, которым руководил Родион Никитич Пономарев, будущий Оптинский Старец, ныне прославленный в лике святых, преподобный Иларион († 1873). Панов завел с ним знакомство, начал часто захаживать, вести с ним беседы на духовные темы, желая со временем привлечь в свою секту. Он никогда определенно не отвергал Православное учение, но и не соглашался с ним. Всегда после разговоров с ним оставалось чувство какой-то таинственности и недосказанности. Несмотря на это, после многих встреч, руководитель братства по некоторым признакам догадался, что Панов – скопец, и сообщил об этом преосвященному Иакову. Владыка благословил одного из братчиков, купца Алексея Ивановича Залетного, войти в секту, чтобы оказать содействие в ее обнаружении. Тот сильно рисковал, поскольку в любой момент мог быть насильно оскоплен сектантами. Верный помощник епископа жандармский штаб-офицер Петр Иванович Быков обнадежил Залетного, обещая разметать весь дом при первом его призыве на помощь.

Купец встретился с Пановым, изъявил согласие вступить в секту, получил приглашение на ночное собрание, на котором должен был пройти обряд посвящения, который состоял в том, что новичок становился на колени перед Пановым, молился на него и отрекался от Святой Церкви. Залетный успешно прошел все мистические испытания, был принят в члены секты и посвящен в ее тайны. Некоторое время ему удавалось под различными предлогами уклоняться от оскопления, но потом он начал опасаться насилия и сообщил об этом братчикам. На общем совете по благословению Владыки было решено для подкрепления Залетному ввести в секту еще двух человек из братства – купца Степана Васильевича Чекенева и мещанина Акима Семеновича Любимова. Они также под различными благовидными предлогами отговаривались от оскопления. Сектанты же не торопили с обрядом, поскольку боялись преследования от правительства и ожидали по большей части добровольного согласия.

Братчики собрали сведения о «таинствах» секты, достали списки их песен, составленные главными лицами сектантов, но дело продвигалось медленно. Подполковник Быков обратился к начальнику жандармов, испрашивая разрешение на захват еретиков. Из Петербурга долго не было ответа. Между тем, до сектантов стали доходить слухи, что о них известно в столице. Иногородние скопцы разъехались по домам, а саратовские перестали собираться. На время все затихло. Примерно через полгода боязливые толки в секте прекратились. Из разных городов в Саратов снова начали съезжаться «пророки» и «пророчицы». На святки 1834 году у них было назначено «радение». Приехали «пророки» из Москвы, Самары и из других мест.

Собрание в доме купца Бекетова было назначено в глубокую ненастную ночь с метелью и вьюгой. На этом собрании должны были принять в секту руководителя православного братства Родиона Никитича Пономарева, которого уже давно обхаживал Панов.

За час до собрания он зашел к Владыке и принял от него благословение на завершение трудов по ликвидации секты. Затем вместе с подполковником Быковым и полицейской командой они выдвинулись к дому Бекетова, который находился в глубине сада, охраняемый часовыми. Под прикрытием темноты и вьюги несколько человек перемахнули через забор, захватили часовых, открыли ворота и запустили остальных членов жандармской команды. Подполковник Быков с Пономаревым вошли в дом, сени которого по оплошности скопцов оказались не заперты. Еретики были заняты своим «радением» и ничего не слышали.

Дверь из сеней в прихожую также оказалась не запертой. Родион Никитич и Быков зашли в прихожую, потом в зал. Там посреди стоял стол, на котором лежало Евангелие и крест. По правую сторону стола стояла цепь босых мужчин, одетых в белые длинные рубахи. В левой руке каждый держал белый платок и зажженную свечу. Слева стояли женщины, также босые, каждая со свечой и платком в руке, одетые в длинные белые рубахи и повязанные белыми косынками. Так скопцы воображали себя девственниками, о которых говорится в 15-й главе Апокалипсиса.

Заметив свет фонаря, а затем и жандармов, скопцы, как ночные птицы, бросились в разные стороны. Залетный, Чекенев и Любимов, сделав вид, что сильно напуганы, ухватились за «пророков», жалобно умоляя их: «Помогите, родименькие! Спасите нас! Вот погибаем!» Те пытались вырваться, но безуспешно. По указанию Родиона Никитича вошедшая команда начала вязать всех присутствовавших, начиная с «пророков» и «пророчиц». В итоге всех оказалось до 30 человек, которых доставили в дом к Быкову и тут же допросили. Они во всем чистосердечно признались, но после, воспользовавшись тем, что при аресте и допросе не были соблюдены некоторые формальности, отказались от своих первоначальных показаний и попытались во всем обвинить Родиона Никитича Пономарева. Однако, в конце концов, вина их была доказана. Годных к военной службе сектантов отправили в солдаты. Оказавшихся негодными к службе сослали в Закавказье на вечное поселение.

В общей сложности кротостью и убеждениями, а иногда и справедливыми взысканиями преосвященный Иаков вместе со своими сподвижниками обратил в Православие двадцать тысяч раскольников, около тысячи калмыков и столько же иудеев.

Кроме миссионерства преосвященный Иаков большое внимание уделял храмоздательству, сотни храмов были построены по его благословению. Он был сострадателен к бедным, щедро подавал им милостыню. Сам посещал тюрьмы и больницы, по заповеди Спасителя помогая всем в меру своих сил и возможностей.

Одной из главных его добродетелей был пост. О посте он, по собственному опыту, так рассуждал: «Пост есть хлеб души, вначале сей хлеб кажется горьким, но впоследствии делается весьма сладким и благотворным. Хлеб сей дает силы, крепость и веселие душе. Душа со смирением и благодарением ко Господу, насытившись сим хлебом, обрадованная, входит в сообщество с ангелами, с Самим Богом, охотно, свободно воспевает внутреннюю молитву и, как веселая птица, реет по таинственному вертограду Господню».

Литургию Владыка совершал с крайним смирением и благоговением и говорил: «Где нет смирения, там Литургия для литургисающего во грех, а не во спасение».

Владыка Иаков оставил после себя и многочисленные литературные труды. Объезжая свою епархию с миссионерской целью, он собрал подробнейшие сведения о раскольниках, хлыстах, молоканах и других сектах, которые изложил в обширных «Записках», доныне служащих важным первоисточником для изучения упомянутых сект. Изданы его слова и речи в пяти томах, а также некоторые статьи, например: «О состоянии Православной Церкви в Кипчакской орде», «Исследование о месте Сарая», «Путевые записки о г. Петровске», «Путевые заметки при обзоре церквей Екатеринославской епархии»; «Статистический очерк Саратовской епархии», «Описание Нижегородского первоклассного монастыря».

В 1847 году, 13-го января, преосвященный Иаков был назначен епископом Нижегородским и Арзамасским. 3-го апреля 1849 года он был возведен в сан архиепископа. 19-го ноября того же года вызван в Петербург для присутствия в Святейшем Синоде. Здесь он заболел горловой чахоткой.

Когда его болезнь усилилась, Владыка укреплял себя частым причащением Тела и Крови Христовой. Уже будучи не в состоянии стоять на ногах, он молился на коленях или повергался ниц на ковре, вознося сердечные молитвы к Богу.

Перед самой кончиной высокопреосвященный Иаков был особорован, причастился Святых Таин и со слезами попросил у всех прощения. Обратив очи к Распятию, со словами «Господи, помилуй!», он испустил дух. Блаженная кончина его последовала 20-го мая 1850 года, а погребен он был в Феодоровской церкви Александро-Невской лавры.

Оценивая апостольские труды архиепископа Иакова, святитель Филарет Московский говорил: «Добрые раскольники Саратовской и Нижегородской епархий все были бы в пастве преосвященного Иакова, если бы он долее пожил». Верится, что со временем Русская Православная Церковь причислит к лику святых этого замечательного архипастыря, миссионера и подвижника.

http://www.pkrest.ru