Вторник, 19 Марта 2024 г.
Духовная мудрость

Вл. Серафим (Соболев) о "восьмом соборе"
Мы знаем, каким злом является в Церкви модернизм с его стремлением созвать «восьмой вселенский собор» <...>, чтобы учредить женатый епископат, допустить двубрачие духовенства, ослабить, если не уничтожить совсем, монашество, сократить посты, праздники и продолжительность богослужений.
Архиеп. Серафим (Соболев) о «Всеправославном соборе»

Прп. Лаврентий о зарубежниках
Берегитесь так называемой зарубежной церкви и знайте, что она не стоит в диптихе Православных Церквей. Многострадальная Церковь наша выстояла в безбожном государстве. Ей честь и слава и вечная похвала! Наша страна не зарубежная и наша Церковь не зарубежная! Наша страна постоянная! У нас нет зарубежных церквей.
Прп. Лаврентий Черниговский про РПЦЗ

свт.Тихон о католиках
Пользуясь происходящею у нас неурядицей в Церкви, римский папа всячески стремится насаждать в РПЦ католицизм.
Воззвание свт. Тихона от 1 июля 1923 г.

Прп. Петр Дамаскин о Православии
Все упомянутое нами с начала слова (речь идет о добродетелях) без правой веры не приносит пользы, да и не бывает, как и вера без дел.
Прп. Петр Дамаскин

Свт. Фотий о модернизме
В вопросах веры даже самое малое отклонение уже является смертным грехом. Знай же, что даже одно малое нарушение Предания позволяет небрежение ко всем догматам.
Свт. Фотий Константинопольский о модернизме

В кулуарах

Вакцинация от коронавируса - спасение или ловушка?
Можно ли говорить о том, что в ближайшем будущем мы можем забыть о коронокризисе? На этот и другие вопросы отвечает Пламен Пасков. При этом он рассказал, что мировая элита не собирается прекращать коронабесие вплоть до 2025 года. Также Пламен Пасков поделился своим мнением о том, является ли вакцинация от коронавируса спасением для людей или это ловушка для них...

Без Бога ни до порога
Предлагаем вашему вниманию выпуск программы «ДУШЕВНАЯ БЕСЕДА» с Константином Душеновым, в котором затрагиваются важные проблемы. Зачем Бог попускает нам скорби? Правда ли, что Русские Цари никогда не присягали на верность Российскому престолу, а только свидетельствовали о своей верности Господу Богу, когда в чине Коронации читали вслух Символ Веры? Правда ли, что книги митрополита Иоанна (Снычева) писал Константин Душенов?

Кремль окончательно порвал с западом
Предлагаем вашему вниманию полную версиюпрограммы «ДУШЕНОВ. ПРЯМАЯ РЕЧЬ». Выпуск №26. Правда ли, что до российской политической элиты наконец-то дошло, что нам с Западом не по пути? Правда ли, что в России уже 7 лет идёт тихая революция сверху? Какое место в русской геополитике занимает Кавказ? Почему одни люди и народы более религиозны, чем другие?

Документы
читать дальше...

Корреспонденция
читать дальше...



Архимандрит Мелхиседек Артюхин
11.08.2018
Скажи мне, что ты слушаешь, и я скажу, кто ты: Беседа с преподавателем епархиальных курсов о музыке и духовности

2018-08-11_083254.jpg

Доктор искусствоведения, профессор Московской консерватории Вячеслав Вячеславович Медушевский в своей работе «Духовно-нравственный анализ музыки» пишет: «Заповедь культуры – возделывания рая (см.: Быт. 2, 15) – изошла из уст Божиих <...>. Культура по латыни – „возделывание“ (и греческие Отцы Церкви писали о георгии, „землевозделывании“ души). Возделывание души благодатью Божией для Царства Небесного – эта цель безконечно превосходит самые отчаянные мечтания светской культуры и является для нее абсолютным мерилом и ориентиром-идеалом. Есть в Библии и прямо противоположное употребление понятия возделывания, которое да служит нам предостережением: „Вы возделывали нечестие, пожинаете беззаконие, едите плод лжи“ (Ос. 10, 13). Возделывание рая или ада – альтернатива, которая всегда стояла и ныне стоит пред человечеством. Как традиции жизни противостоит антитрадиция смерти, так культуре рая – антикультура ада».

О проблеме этого противостояния в сфере музыкального искусства мы беседуем с Сергеем Феликсовичем Тухленковым, преподавателем епархиальных курсов религиозного образования и катехизации имени святого праведного Иоанна Кронштадтского при Отделе религиозного образования и катехизации Санкт-Петербургской епархии.


2018-08-11_083626.jpg– Сергей Феликсович, расскажите, пожалуйста, о себе. Вы читаете лекции по теме «Музыка и православная культура», исследуете взаимосвязь внутренней, духовной жизни человека с музыкой. Как Вы к этому пришли?

– В прошлой, доцерковной, скажем так, своей жизни я оформлял различные музыкальные проекты: всевозможные шоу, телепередачи, театральные постановки и т. п. Занимался роком, джазом, электронной музыкой, классикой… Но в какой-то момент неожиданно для себя увидел, что все это – «пустое», причем в категорию «пустого» тогда у меня попала и классика. Возникло чувство некой безцельности: вроде бы в музыке есть что-то красивое, но эта красота очень далека от тебя, ты не понимаешь, зачем она нужна. В это время у меня сильно заболел отец, я начал за него молиться, пришел в храм, воцерковился. И понял, что нужно менять сферу деятельности, избавляться от своей огромной фонотеки; резко, можно сказать, одномоментно перестал слушать практически всю музыку. Единственное, что меня, образно говоря, «держало на плаву» в музыкальном отношении – творчество И. С. Баха и А. Пярта (современный эстонский композитор, пишущий много хорошей музыки на духовные тексты).

А потом произошло следующее. Я, по сути, не знал Русской оперы – только на том уровне, на котором ее преподавали в учебных заведениях, и она меня не трогала, не откликалась в душе. Но было желание послушать оперу Глинки «Жизнь за Царя» («Иван Сусанин») с оригинальным текстом. Ведь в советское время тексты наших выдающихся классических произведений подвергались обработке, и изменялся их внутренний смысл. И вот, мне попалась запись И. Маркевича 1957 года с Борисом Христовым в главной партии. И когда я ее послушал, она меня просто потрясла. Я не могу передать словами то чувство, которое испытал. Я вдруг понял, что мы совершенно не знаем своей музыкальной культуры, не постигаем ее внутренних смыслов, не сознаем ее важности в деле формирования человека… Мне захотелось в этом разобраться, познать Русскую музыкальную культуру в трех ее основных составляющих: богослужебном пении, Русском фольклоре и Русской классической музыке (прежде всего XIX века, бывшей ответом на отступление высших слоев общества от веры и национальных традиций). Со временем накопился определенный опыт и материал, которым я и делюсь сейчас со своими слушателями.


– А зачем человеку вообще нужна музыка, какова ее роль в нашей жизни?

– Цель музыки – формировать в человеке правильный образ красоты. И этот образ красоты должен способствовать преображению человека и всей его жизни. Есть такое выражение: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Применительно к музыке его можно перефразировать так: «Скажи мне, что ты слушаешь, и я скажу, кто ты». Почему? Потому что наш вкус вмещает в себя то, чем мы внутренне подпитываемся, то, к чему мы стремимся, и даже те желания и склонности, которые мы сами в себе не осознаем. Т. е. музыка – это лакмусовая бумажка нашей внутренней жизни, проекция внутреннего бытия. Говорят: «О вкусах не спорят». Нет, о вкусах спорят, потому что человек должен быть человеком в высшем понимании этого слова.

Если обратиться, например, к современной поп-музыке, то любой певец, выходя на сцену, не просто поет, но он несет свой образ. И эти образы бывают разные… С одной стороны, современная поп-индустрия – это прежде всего бизнес, и бизнес более серьезный, чем мы думаем. Это мода, это одежда, это аксессуары… С исполнителями заключаются контракты, которые очень жестко соблюдаются. Надевая какаю-то одежду, обувь, украшения, человек рекламирует определенный стиль. Но в конечном итоге он рекламирует тот или иной образ жизни. 

Почему у нас на улицах так много девушек, похожих на куклу Барби? Это наглядный пример того, что происходит с обществом под влиянием современной поп-индустрии. Какие женские образы нам предлагают современные исполнители? Вот, та самая Барби. Или – женщина-вамп: самовлюбленная, надменная, агрессивная, жестокая… И это не просто образ на сцене, это образ бытия, который продуцируется и воспринимается людьми. А мужские типы? Мачо – знойный, раскрепощенный, безнравственный... Или его Русский аналог – приблатненный «рубаха-парень»… Т. е. по сути все эти образы – это та или иная проекция самолюбования, которым проникнуто все: от внешнего облика певцов и певиц до их всевозможных томных интонаций…

Приведу цитату музыковеда Вячеслава Вячеславовича Медушевского, который очень хорошо об этом написал: «Аполлоническая рок-музыка являет собой сферу диавольской прелести. Неверный плавающий тон ее с обилием подвываний, сладких эротических замираний в окружении электронных колдовских звучаний чужд святой простоты и безлукавствия истинной любви. За мнимой „нежностью“ скрывается железная хватка „любви“ хищнической, любящей на самом деле не другого, но лишь свои восхитительные, упоительные состояния и ненавидящей свою жертву, – чувство поистине сатаническое».

2018-08-11.2.2.jpg 

Т. е. внутренняя суть популярной музыки – это не любовь к человеку, а любовь к себе любимому, к своему состоянию, к этому «кайфу», гимн похоти

А это страшно – человек превращается в вещь. Я хорошо запомнил слова одной песни, которую услышал в общественном транспорте, – они меня просто потрясли. Вдумайтесь: «Сегодня в белом танце кружимся, наверно, мы с тобой подружимся. И ночью мы вдвоем останемся, а утром навсегда расстанемся». Превращение человека в жвачку: попробовал и – «тьфу!» – выплюнул. Человек, который должен хранить чистоту, быть образом Божиим, становится вещью… Вершина цинизма! Внутренняя пустота и похоть – вот квинтэссенция поп-музыки.


– Что касается «попсы», наверное, с Вами все согласятся. Но вот относительно рока есть и другие мнения, в том числе и у православных…

– Начать нужно с того, что вся популярная музыка имеет в своей основе языческие корни. Те, кто как-то интересовался джазом, знают, что корни джаза уходят в африканскую культуру. Отсюда же пошли и блюз, и рок-н-ролл – в 1950-е годы. Да и танцевальная поп-музыка замешана на языческих ритмах. 

Давайте вспомним: Православная Церковь негативно относилась к музыкальным инструментам именно из-за их применения в ритуалах. И рок-концерты или танцевальные шоу с беснованием публики тоже наводят на ассоциацию с языческим ритуалом

Но ныне в церковной среде мы сталкиваемся с двумя диаметрально противоположными точками зрения. С одной стороны, есть устойчивое убеждение, что это нечто непотребное, что рок-музыка – это сатанизм. Но в то же время отдельные священнослужители благословляют выступления рок-музыкантов, дают положительные отзывы об их творчестве, даже сами пишут и исполняют рок-музыку. Поэтому давайте разберемся: что это за явление – рок, что оно собой несет и нужно ли оно воцерковляющемуся и верующему человеку.

Рок-культура – это культура, ориентированная прежде всего на подростковый возраст, на возраст протеста. Многих волнует такой вопрос: почему в православных семьях дети-подростки часто уходят из Церкви. Конечно, здесь много причин. Но одна из самых существенных – это именно протест. Дело в том, что не всегда мы у себя дома такие же, как на людях. И вот если дома люди православные регулярно молятся, и вся семья в этом участвует, все к этому привыкли, молятся за столом, перед каждым делом – то я сомневаюсь, что там дети начнут увлекаться роком. Но в современной практике очень часто бывает так: в храме мы молимся, а дома – ленимся. И ребенок улавливает это моментально: как мы ведем себя в быту и какие принципы мы демонстрируем в обществе. Он видит несоответствие, которое и вызывает неприятие, протест, бунт. Растущий человек видит лицемерие родителей, лицемерие учителей в школе и начинает искать «настоящего»… 

Поэтому рок-музыка, на мой взгляд, это прежде всего форма выражения протеста и диагноз, показатель болезни общества.

 2018-08-11.2.3.jpg

А второй момент: любая рок-музыка, как и «попса», это тоже проект коммерческий. Конечно, начинается она как самодеятельная – гаражный рок, андеграунд. Но как только музыканты становятся известными, их творчество предусматривает продажу. А коммерция связана с такими понятиями, как «саунд» и «драйв».

Саунд – это некая звуковая картинка, которая предстает нашим ушам, когда мы слушаем популярную музыку. А драйв – то, что нас при этом заряжает. И это очень важно! Потому что если в духовной музыке, в колокольном звоне, в фольклоре и классике мы сталкиваемся с ритмом вечности, вечной красоты, божественного порядка, то слушая рок, мы впитываем ритмы и энергетику мира сего

Представьте себе человека, который родился в городе, в каком-то микрорайоне, у родителей которого нет дачи и он не выезжает за город… И возьмем двух выдающихся Русских композиторов ХХ века – Георгия Свиридова и Валерия Гаврилина. Это люди, которые тесно соприкасались с деревенской средой, хорошо знали крестьянский труд, крестьянские песни… Почему у них сейчас фактически нет последователей? Очень интересный вопрос. А ответ кроется в одном печальном явлении – умирании деревни. 

В поколении, которое идет за нами, уже очень многие никогда не видели, например, как доят корову. Эта молодежь растет в бетонных комплексах и, подсаженная на компьютерную технику и прочую электронику, впитывает «красоту» мира сего. И вот, они выходят в мир и воспринимают его агрессию. Живут по принципу «человек человеку волк», пытаются так или иначе себя найти, самоопределиться… Поэтому постоянно нуждаются в некой подзарядке… 

Вот как об этом пишет Медушевский: 
   «На место истинной окрыляющей силы – духовной – приходит сила демонической духовности. И тогда от исполнения дух захватывает, а сердце в тоске сжимается. Ибо это окрыление – из ада, это бесы во всю жмут на педали гордыни, а человеку кажется, что он находится в состоянии божественного восторга. Такое состояние нравится слушателям, ибо устроены подобно
   Ведь и на стадионах цель рок-музыканта – заставить стадион реветь от восторга. Искус силы – на православном языке есть грех любоначалия, стремление подавить свободу воли ближнего своей волей, в том числе и артистической. И тогда она уже не своя, но потерявшая себя, одержимая чуждой силой, вовлекается в вихрь страстей».

Конечно, православный человек не должен быть каким-то хмурым, безучастным, бездеятельным. Нет, он должен быть деятельным и, несмотря ни на что, всегда радоваться, благодарить Бога за все. Но эта радость – иная, она светлая, чистая. Признаком настоящей культуры является ее светоносность в духовном понимании этого слова. А современная рок-культура – антикультура – имеет характерной чертой гипертрофированную чувственность, что для православного человека неприемлемо. 

Чувственность противоположна духовности, и чем больше мы ее развиваем, тем сильнее удаляемся от духовного – от истинного смирения и трезвения. Христианин, живущий в миру, должен знать и понимать его опасности, иметь трезвенный взгляд на мир. Такой взгляд формирует Церковь, храм, где мы обретаем истинную свободу – свободу от греха, подчиняясь духовному порядку. А чувственный человек – это человек ведущийся, подвластный любым манипуляторам. Цель сатаны, князя мира сего – воспитать человека не думающего, потребителя. Почему, скажем, во время революции такое гонение было на Церковь? Во многом именно потому, что Церковь всегда несла истинную свободу, а богоборцы стремились превратить человека в часть толпы, которая готова ломать, крушить, выполнять все, что ей прикажут…


– Но почему тогда рок-музыка и рэп находят сторонников в среде верующих? Причем это не единичные случаи...

– Вы знаете, конечно, о таком свойстве современных верующих, как теплохладность. В чем это проявляется? В некоем лукавстве. Мы ходим на Исповедь, причащаемся, и кто-то даже часто. Но внутренне – не меняемся, потому что мы этого не хотим. Не хотим изживать в себе раба мира сего. Чтобы начать борьбу со страстями, необходимо четко себе сказать: я не хочу с этим жить! И если человек, придя к вере, продолжает слушать и исполнять современную музыку, это значит, что он хочет жить в ритмах мира сего. Но тогда он не может нести образ Божий, образ истинной красоты, если в нем живет образ мира, порочный по сути своей. 

Господь сказал в Евангелии: «Отвергнись себя, возьми крест свой и иди за Мной». Вот, мы, вроде, и крест берем… Например, кто-то выбирает путь священника – это же нелегкий крест. Но очень часто мы не отвергаемся себя, не хотим расставаться с тем, к чему привыкли, ищем некие лазейки. А нужно все измерять Евангелием, и то, что как-либо ему противоречит, должно отвергаться. Мы должны именно вытравливать из себя раба мира сего. Изживание в себе мира – первый шаг на нашем аскетическом пути. Изживание! Без этого мы можем сколько угодно исповедоваться, причащаться, совершать какие-то хорошие дела, но сущность свою мы менять не будем, а это же самое главное.


– Какая в таком случае есть альтернатива современной популярной музыке? Как Вы относитесь к авторской православной песне?

– Альтернатива – духовная музыка, фольклор и музыка классическая, которая ведет человека к преображению, к истинной красоте.

Основой православной музыкальной культуры является напев. Это комплексы мелодических попевок, которые пришли из церковной или народной традиции. Причем я сознательно не делаю разницы между знаменным распевом и современным церковным напевом, гласовым. Потому что речь идет о едином пространстве духовного порядка. Оно присутствует в любых гласовых попевках и напевах – византийских, московских, петербургских… И эта система внутренне воспитывает человека. 

Во-первых, в напеве нет личного. Т. е. ты приходишь в храм и слушаешь только то, что там поется – подчиняешь себя соборному духу. Во-вторых, напев – это концентрация опыта Церкви, это воспитание чувств, потому что церковное пение есть образ молитвы, который человек вбирает в себя в храме. И со временем этот образ  начинает жить у него внутри, становится его внутренней сущностью и как бы неким щитом, барьером, защищающим от негативных внешних влияний. Т. е. такой человек может где-то услышать современную музыку, но она в него уже глубоко не проникнет. 

Напев – это тот самый образ мирного духа, который мы призваны стяжать, культивировать в себе.

ф2018-08-11_085759.jpg

А что касается современной православной авторской песни, то, на мой взгляд, она представляет определенную опасность. Сейчас многие авторы записывают песни с ансамблями или под электронное сопровождение. С одной стороны, у них замечательные тексты – о святых, о Богородице… Но в чем опасность? У тех, кто часто слушает такую музыку, может сложиться впечатление: «Ой, какие мы правильные! Какие мы правильные песни слушаем!» Но на самом деле музыка-то, простите, чаще всего остается та же самая – популярная! «Сладенькая», успокаивающая, которая не несет в себе составляющей высшего порядка, не помогает духовному росту… 

Святитель Григорий Нисский пишет, что у души есть свойства напряжения и расслабления, и человек должен следить, насколько расслаблена или напряжена его душа, регулировать ее состояние. И вот эти песни несут состояние расслабленности: прослушав их, возникает чувство, что ты как будто помолился. А ведь на самом деле ты не молился, никаких усилий не прилагал…

Подводя итог нашему разговору, скажем, что каждый человек должен всегда внутренне оценивать то, что он слушает, задаваться вопросом, нужно ли оно ему или не нужно, и чему оно служит. В. В. Медушевский так говорит о критерии этой оценки: «Истинная красота… не возносится над волей слушателя, не угашает в ней божественные стремления тепла, надежды, веры и любви, вдохновение света, а радостно возводит человека к истинной свободе. Красота распускается в нашей душе как дивный цветок сущностной свободы и увеличивает в нас тяготения к чистоте». Вот это последнее – тяготение к чистоте – и должно присутствовать во всем, что мы слушаем и чем наполняем свою душу.

+ + +

ЦЕРКОВНЫЙ НАПЕВ – ОБРАЗ МИРНОГО ДУХА, ПОСЛУШАНИЯ И НЕЗЫБЛЕМОСТИ КАНОНОВ

2019-01-24_114930.jpgСергей Феликсович Тухленков, преподаватель епархиальных курсов религиозного образования и катехизации имени святого праведного Иоанна Кронштадтского при Отделе религиозного образования и катехизации Санкт-Петербургской епархии, уже знаком читателям «ПК». В № 15 (207) мы беседовали с ним о современной музыке и духовности (см ссылки в конце). На этот раз в контексте взаимосвязи музыки с духовной жизнью человека рассматривается богослужебное пение.


– Сергей Феликсович, готовясь к разговору о богослужебном пении, я попросила Вас обозначить его основные положения. И Вы назвали: 1) обиход как звуковой образ внутреннего бытия; 2) композиторские песнопения как отражение вкусов «общества» и духовного уровня авторов и 3) т. н. концертное пение как средство отвлечения от молитвы. Давайте начнем с первого пункта.

– Музыка, как мы говорили в прошлый раз, выражает внутреннюю сущность явлений, внутреннее состояние автора и исполнителя. И обращаясь к церковному пению, хочется прежде всего показать, что происходит «в финале», т. е. для чего нам нужен церковный напев, что он нам дает.

Христос говорит: Я есмь Путь и Истина и Жизнь (Ин. 14, 6). А можем ли мы здесь, на земле, познать Жизнь Вечную? В общем, наверное, не можем, потому что мы не способны себе это представить. А можем ли мы познать здесь, на земле, истину в полноте? Конечно же, нет. Хотя мы ее познаем, но познаем в основном через путь, заповеданный нам Господом нашим Иисусом Христом. А вот церковный напев отображает как раз внутреннюю сущность этого пути.

2018-11-19_215021.jpg

Приведу небольшую цитату, имеющую отношение к сравнению музыки духовной и народной, прежде всего скоморошьей. Она взята мной из книги, посвященной скоморохам. Нина Серегина, санкт-петербургский исследователь, пишет: 
   «В народных жанрах музыкального творчества присутствует существеннейший момент, который по природе и по потребностям отсутствует или, вернее, чрезвычайно слаб в певческом искусстве. Это фактор движения». 
И вот что она отмечает по поводу скоморохов: 
   «Инструментализм Русского средневековья – ближайший, непосредственный спутник скоморошьей сферы, плясовой стихии – стихии ритма, веселья, телесных радостей». 

О чем говорит эта цитата? Об основном свойстве церковного напева. Опять же, как сказал Господь в Евангелии: Царство Мое не от мира сего(Ин. 18, 36). Т. е. – об отсутствии в церковном напеве той ритмической и мелодической основы, которая характеризует, если можно так выразиться, музыку мира, музыку телесную.

Музыка мира… Когда мы слушаем любые произведения классической музыки, мы слышим в них спады и подъемы, ускорения и замедления, динамические и интонационные контрасты. Причем эти контрасты, служащие раскрытию художественного образа, характеризуются определенными точками спадов и напряжений, где наивысшим пиком напряжения является кульминация. А вот для мелодий древних церковных распевов характерно то, что напряжение, которому чужда всякая излишняя чувственность, разлито внутри всей ткани песнопения. И имя этому напряжению – СОБРАННОСТЬ.

И второй момент. Церковный напев, как Вы знаете, подчинен всегда тексту, т. е. нацелен на донесение текста до верующего человека. И поэтому распевщики, музыканты, создававшие напевы, которыми пользовались христиане в древности и впоследствии на Руси, были сориентированы как раз на отсутствие таких вяжущих с миром выразительных средств. В церковном пении присутствует ритм вечности, замкнутость на богообщении, молитве: «Всякое ныне житейское отложим попечение». Оно должно нести в себе неотмирность и безстрастие.


– А кроме этой неотмирности, еще что характерно для церковного напева? Каковы его функции?

– Когда мы задаем себе вопрос, что же такое церковный напев и какую роль он играет и должен играть, нужно помнить следующее. Как возникли гласы? Первые христиане хотели воздать хвалу Господу, стремились выразить радость, переживаемую ими в ходе празднования Воскресения Христова. Вспомните, и в посланиях апостолов часто звучит призыв: «Радуйтеся!» Т. е. напев – это всегда отражение радостипребывания в Боге.

А следующий важный момент – функция передачи многовекового соборного молитвенного опыта Церкви. Первые христиане собирались и воздавали хвалу Господу, как кто мог. Что-то при этом отвергалось, что-то принималось и постепенно становилось традицией. Впоследствии, с формированием устава службы, возникли различные чинопоследования, в которых определенную роль играло богослужебное пение. 

Затем на Трулльском Соборе 691–692 годов было принято правило, что петь в храме должны специально обученные певчие. С чем это было связано? Дело в том, что богослужебное пение служило одним из средств борьбы с ересями. Потому что ересиархи активно использовали пение для проповеди своих взглядов, еретических учений. Они не только сочиняли свои тексты, но использовали и мелос, т. е. мелодии, которые действовали искушающе, потому что музыка – это сильное средство для привлечения людей. 

И одной из причин появления осьмогласия является именно стремление к упорядочению богослужебного пения. Первые четыре гласа возникли достаточно рано на Востоке, а уже в конце IV века их ввел в употребление Западной Церкви святитель Амвросий Медиоланский. А окончательное формирование корпуса осьмогласия принадлежит таким столпам Церкви, как преподобный Иоанн Дамаскин (на Востоке) и римский святитель Григорий Великий Двоеслов.

Еще одна функция богослужебного пения – символ незыблемости канона. Сейчас вот ведутся разговоры о том, что нужно ликвидировать церковнославянский язык, перевести службу на русский – якобы так будет понятнее. Но те люди, которые к этому стремятся, не понимают, что таким образом будет разрушено пространство многовекового молитвенного опыта. То, что мы за каждым богослужением поем канонические распевы, созданные как раз с целью донесения текста – неважно, древние или современные – являет нам принцип преемства опыта и незыблемости канона.
 

– Что дает этот многовековой опыт тем, кто к нему приобщается?

– Когда регент приходит на службу и перед ним стоит выбор: поставить ли ему гласовое песнопение или песнопение вольносочиненное, свободносочиненное, – по сути он решает: подчиниться Церкви или проявить своеволие. И человек, когда приходит в храм, где звучат чаще всего обиходные песнопения, что проявляет? Послушание! Т. е. напев, кроме прочего, – это символ послушания.

Напев аскетичен. Часто люди, которые впервые попадают на богослужение, где звучит знаменное пение, говорят: «Ой, как скучно, как нудно, одно и то же…». А что такое, простите, молитва? Это постоянное понуждение себя: тебе не хочется, а ты должен молиться. Т. е. канонические богослужебные напевы формируют молитвенный навык, при этом и певчий, и молящийся проявляют послушание.

Еще что такое напев? Как я сказал вначале, это образ спасительного пути и очищения сердца. Потому что в ходе послушания мы отметаем «свое» и прикрепляемся сердцем к соборному, к соборной молитве. Напев является выражением многовекового соборного опыта Церкви, и человек, подчиняясь ритму богослужения, слушая, выстаивая службы, молясь, прикрепляется к этому спасительному пути. И мало того – образ этого спасительного пути постепенно, если человек стремится и думает о нем, становится его сущностью, формирует его христианскую сущность

Музыка ведь не сообщает каких-то знаний как таковых. Но она помогает внутреннему осознанию. Если почитать молитвы по Святом Причащении, то одна из их главных идей – человек должен хранить полученную благодать. Напев как раз помогает эту благодать поддерживать, не угашать этот дух. Он формирует в нас некий внутренний стержень. 

Почему православный человек так отличается от человека западного? Почему он не столь падок на различные соблазны? Потому что в нем существует вот этот стержень, формирующийся через молитву, службу, участие в Таинствах и, естественно, через внимание к напеву и тому внутреннему строю, который он дает.

Когда мы погружаемся в богослужение и обретаем этот стержень, мы научаемся отметать всевозможные неподобающие вещи и облекаемся в некую броню. Например, человек заходит в общественное помещение, где звучит рок-музыка, – верующий ее вроде как слушает чисто механически, ведь уши не заткнуты, но по сути – не слышит. Это для него только шумовая масса на заднем плане.

В итоге: праведная жизнь обуславливает правильное пение, а правильное пение обуславливает праведную жизнь. Цель же каждого христианина – обретать через церковную службу, через напев тот щит, ту внутреннюю броню, которая помогает ему отстраняться от греховности мира сего и идти путем, заповеданным нам нашей Церковью.

Конечно, это не значит, что мы вообще не можем слушать светскую музыку. Но нужно понимать ее отличие от богослужебной – разницу священного и светского. И при этом руководствоваться, например, такими прекрасными словами из «Лествицы» преподобного Иоанн Лествичника: 
   «Поведал мне некто об удивительной и высочайшей степени чистоты. Некто, увидев необыкновенную женскую красоту, весьма прославил о ней Творца, и от одного этого видения возгорел любовию к Богу и пролил источник слез. <…> Так должны мы поступать и при слушании духовных песнопений и мирских песней. Боголюбивые души, когда слышат пение мирских или духовных песен, исполняются чистейшего утешения, любви божественной и слез; между тем как в сластолюбивых возбуждаются совсем противные чувства» (гл. 15, ст. 59–60).

2018-11-20_002723.jpg

– А композиторские песнопения и «концертное пение» – в чем их особенности и отвечают ли они названной Вами цели?

– Что касается композиторского творчества как элемента богослужебного пения, на Руси его не было до второй половины XVII века. У нас существовали распевщики, но распевщик, распевавший службу, делал это в сложившейся традиции, которая не являясь неизменной, соответствовала церковному канону и сохраняла преемственность многовекового опыта. Композитор же творит свои произведения, исходя, прежде всего, из стиля, господствующего в его время. 

Например, такой композитор XVIII века, как Дмитрий Степанович Бортнянский, учившийся в Италии, воспринял музыкальный язык Запада и наряду с другими авторами, творившими в это время, внедрял его в нашу богослужебную практику. Особенностью его творчества является отрыв от канонического напева и замена его на авторский мелодический материал. Подобные индивидуальные характеристики можно найти в соответствующей литературе касаемо творчества большинства авторов, писавших церковные песнопения (например, в известной работе И. Гарднера). Так, Алексей Федорович Львов был ориентирован на немецкий протестантский хорал. А в творчестве Павла Григорьевича Чеснокова зримо ощущается влияние светской романсной интонации. И как бы ни были красивы песнопения этих и иных авторов, их соответствие богослужебному канону сомнительно. Хотя многое из числа произведений, созданных ими, считается своего рода «классикой» в нынешней богослужебной практике.

Но, кроме прочего, у композиторского творчества есть еще одно существенное качество: оно чаще всего комментирует текст. Если мы послушаем «Всенощное бдение» Сергея Васильевича Рахманинова – это именно композиторский художественный комментарий к тексту. Он прекрасен, он великолепен как концертное произведение, но он абсолютно не соответствует духу богослужения. Почему? Потому что там, например, происходит наложение одних слов на другие, что затрудняет понимание их смысла.

А главное – этот комментарий уводит молящегося в сферу художественного, в сферу чувственного сюжета, заложенного композитором. Тогда как напев, со своей аскетичностью, являет в себе принцип внутреннего порядка и обуславливает большее внимание к слову. Сюжет в принципе может присутствовать в тексте песнопения, допустим «Ныне отпущаеши» – там есть определенные события. Но когда мы этот текст слушаем в обиходном напеве – мы воспринимаем текст «напрямую», без художественного комментария, как единое целое. Т. е. композиторская, концертная музыка мешает восприятию слова, а слово – это основа богослужения.

Служба с авторскими песнопениями превращается в своего рода лоскутное одеяло: сейчас веселенькое, потом грустненькое… Получается нечто вроде концерта в храме. Как сказала моя знакомая, посетив престольный праздник в одном из петербургских храмов в центре города: «Знаете, есть опера „Князь Игорь“. А я присутствовала на опере „Александр Невский“». 

Явление это на самом деле опасное. Человек не понуждает себя, привыкает к расслабленности и думает, что так и должно быть. И только если он внимательно читает Евангелие, Святых Отцов – начинает сознавать, что здесь что-то не так, неправильно.

Недаром же в XVIII–XIX веках шла борьба с т. н. запричастными концертами в храмах, которые поются после причастного стиха. Противником такой практики был святитель Филарет Московский. Почему исполнение этих концертов нежелательно? Может быть, только в праздничные дни – на Рождество, Пасху – в какой-то степени это еще приемлемо. Но не более. Потому что в храме человек приходит на встречу с Богом. У него перед Причастием максимальное внутреннее напряжение. Он исповедал свои грехи и должен сейчас вкусить Святых Таин. И тут на него обрушивается нечто, что, мягко говоря, не способствует сохранению этого напряжения. Ведь недаром после причастного в большинстве храмов принято читать мотивы перед Святым Причащением. Зачем? Чтобы человек еще раз понял, с чем он пришел ко Господу. Да, он исповедал свои грехи, но ведь нужно еще принести плоды покаяния…


– Какие практические выводы можно сделать из нашей беседы? К чему следует стремиться священнослужителям, регентам, верующим в плане богослужебного пения?

– Итак, сейчас в богослужебном пении наличествуют: обиход, который является господствующим в наших храмах; авторские песнопения и знаменное пение, которого, к сожалению, мало. Но как бы там ни было, существует церковный устав, система осьмогласия. И следование хотя бы ей дает определенный результат.

Конечно, знаменный напев иконичен, это идеал. Есть мнение о необходимости употребления в богослужебном пении исключительно «знамени». Но известный музыковед Владимир Иванович Мартынов, который тоже является поборником знаменного распева, причем, я бы сказал, жестким поборником, в одном из своих интервью заметил: «Состояние богослужебного пения соответствует состоянию молитвенного напряжения в обществе». Состояние молитвенного напряжения в нашем обществе равно, простите меня, практически нулю. Так откуда же нам ждать возрождения знаменного пения и служб «как было»? 

Помните книгу «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» – когда человек ходил и искал молитву? Вот когда у нас народ начнет массово искать молитву, когда она станет воздухом нашего бытия – тогда и начнется это возрождение. А принудительными мерами, какими-то указами мы ничего не добьемся. Человек должен научаться жить молитвой…

Что говорит Христос? Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21), Царство Мое не от мира сего (Ин. 18, 36), Царство Небесное силою берется (Мф. 11, 12). Что это означает? Царствие Божие внутрь вас есть – значит, мы должны искать этот внутренний образ бытия. Царство Мое не от мира сего – мы должны удаляться от мирских ритмов, жить в духовном пространстве, постоянно носить его в себе. А для этого надо прилагать усилия – как на службе, так и в обыденной жизни.

Беседовала Серафима Смолина

+ + +

2018-11-19_214932.jpg

ЖИЗНЬ ВО ХРИСТЕ НАЗЫВАЕТСЯ ПЕНИЕМ

Слова церковных песнопений, тропарей, канонов могут наполнить душу блаженством, не совсем еще погрязшую в житейском море. Но чтобы пение церковное производило должное впечатление, необходимо вникать в смысл этих песен, и тогда не оторвешься от них, а если многие безчувственно стоят в церкви, позевывают, и только ждут, когда окончится служба, то это потому, что не понимают они смысла церковных песнопений. 

Особенно трогают душу старинные церковные напевы… Но для спасения жизни нужно петь Господу не голосом, а самой жизнью своей.

Теперь даже в Церковь проникают театральные напевы и мелодии, вытесняя старинное пение, а между тем это последнее часто бывает высокохудожественным, но его не понимают.

Как-то я был у обедни в одном монастыре и в первый раз слушал там так называемое столбовое пение. Херувимская, Милость Мира и др. произвели на меня сильное впечатление. Народу было мало, я стоял в уголке и плакал, как ребенок. После обедни я зашел к игумену и рассказал ему о своем впечатлении.

– А Вы, верно, никогда не слышали столбового пения? – спросил меня игумен.
– Нет, – отвечаю, – даже названия не знал.
– А что такое столбовой дворянин?
– Ну, это значит имеющий древний род.
– Так и столбовое пение – это древнее пение, мы заимствовали его от отцов, а те – от греков. Теперь оно редко где встречается, забывают его, много появилось новых напевов – Алябьева, Львова и других...

Недавно регент спрашивает меня:
– Благословите запричастный спеть «Воскресения день».
– Бог благословит, – отвечаю, – это и нужно.
– Только новым напевом.
– Каким же? Пропойте хотя бы на один голос.
Он пропел.
– Ну, – говорю, – такой напев может вызвать только слезы уныния, а совсем не радостное настроение. Нет, уж пойте по-старинному.
Так и спели.

В Священном Писании жизнь во Христе называется пением. Крепость моя и пение мое Господь, и бысть ми во спасение (Пс. 117, 14), Воспою Господеви в животе моем (Пс. 103, 33; 145, 2).

Из бесед преподобного 
Варсонофия Оптинского

+ + +

НАРОДНАЯ ПЕСНЯ – ИСТОЧНИК РУССКОСТИ

2019-01-24_113753.jpg

Мы продолжаем беседовать с исследователем духовных смыслов музыки, преподавателем епархиальных курсов религиозного образования и катехизации имени святого праведного Иоанна Кронштадтского при Отделе религиозного образования и катехизации Санкт-Петербургской епархии Сергеем Феликсовичем Тухленковым. Напомним, ранее рассматривались темы современной музыки и богослужебного пения. Сегодня речь пойдет о народной песне.

– Сергей Феликсович, не секрет, что народная культура, традиционная культура на сегодняшний день – «неформат». Почему?

– Дело в том, что народная традиция – в основном крестьянская, и в крестьянской среде она должна и жить. А у нас сегодня – деревня убита, преемственности поколений нет... Ведь как передавалась культурная традиция? В больших семьях дети из года в год слышали, что пели взрослые, и так запоминали, впитывали. Недаром про традицию говорят, что она – «живая»: она действительно воспринимается в ходе повседневной жизни. А сейчас этого практически нет. Потому что нет деревни, нет традиционных способов хозяйствования, нет большой общины, где бы жили и развивались народные обычаи…

Конечно, есть люди, которые ездят в экспедиции, собирают фольклорные образцы, как, например, сказитель и исполнитель Александр Маточкин. Но это, к сожалению, лишь отдельные энтузиасты. В музыкальных училищах и вузах присутствует фольклор, открыты кафедры народного пения. Но проблема именно в том, что это не впитано с молоком матери, не усвоено в повседневной жизни. Фольклорные, народные, казачьи коллективы проводят вечорки, концерты, фестивали… Но это все, опять же, для большинства – просто мероприятия, а не жизнь, не образ жизни. Как один мой друг выразился – «музей». Мы пришли на вечорку, посмотрели, послушали, но этих песен мы не знаем, не поем. А мы должны не просто знать и понимать свою народную песенную традицию, но она должна в нас звучать. У человека должна быть потребность петь народную песню.

– А для чего? Что дает народная песня, какова ее роль в жизни современного человека?

– Зачем нам нужен фольклор? Сейчас, в отсутствии традиционного жизненного уклада, главная его функция – это красота, понять и насладиться красотой нашего народа. Это питательная среда той народной силы, которая позволяла и до сих пор позволяет нашему народу преодолевать все трудности. Обогащение красотой Русской души!

Мы должны знать и понимать, кто мы есть. Или мы народ – истинно народ Русский, или мы Иваны, не помнящие родства. У нас в общем-то и выбора нет, мы по сути гибнем, вымираем! Благо еще в православных семьях иметь троих-четверых детей становится нормой… А в деревне наличие большого количества детей обуславливалось даже чисто практически: чем больше рук, тем легче вести хозяйство, обрабатывать землю… Но какие нормы диктует город с его клетушками? Один ребенок, ну, ладно, два – есть какая-то отдушина у родителей, и все…

2019-01-22.2.jpg
Ритм города 
 
Конечно, у каждого человека есть возможность так или иначе менять свой образ жизни. Но для этого человек сначала должен изменить хотя бы свой взгляд на жизнь. Он должен понять, что город при всей его привлекательности – это явление неправильное и по большому счету неправедное. Вспомните – где появились города: это же путь Каина. Даже продукты в городах – уже серьезная проблема. Поэтому, если человек хочет, чтобы его семья была здоровой… Давайте сравним даже нынешнее время и 60-е годы: я и не помню, чтобы звучало, например, такое слово, как «аллергия». А сейчас – аллергия почти через одного…

Значит, тут еще вопрос и экологии. Причем экологии как внешней, материальной, так и внутренней – экологии души. Город – это ритм ненормальный, разрушительный; мы говорили об этом в первой беседе. А деревня – ритм спокойного, размеренного течения жизни, когда – да, ты много работаешь, но живешь в гармонии с окружающим миром, ты здоров и внешне, и внутренне. Вся народная культура сориентирована на естественный ритм жизни человека. Это пульс, это шаг, это дыхание, это внутренняя свобода…

– Какая конкретно важная для Русского человека информация содержится в народном пении?

– Возьмем огромный пласт т. н. календарных песен. Мы здесь знакомимся с особенностями уклада, внешнего порядка жизни наших предков. У них все было четко: если ты вовремя не вспашешь поле – ты не посеешь зерно, ничего не вырастишь и тебе нечего будет есть…

С другой стороны, через народную песню мы познаем душу народа, его открытость (вспомните, во многих местностях еще до 50-х годов люди не закрывали двери, уходя из дома!), хлебосольство, умение и потрудиться, и повеселиться. Даже плясовая наша культура, культура праздника в основе своей очень целомудренна. И она также направлена на упорядочение жизни человека. Например, есть хороводы, где тексты песен предполагают знакомство парней и девушек. Ведь как непросто в наше время целомудренным юноше и девушке познакомиться, найти себе пару, – это же действительно проблема в современном обществе. А в традиционной культуре различные обряды от весны до осени способствовали знакомствам, чтобы молодые люди могли присмотреться друг к другу и создать хорошую семью. Потому что ничем не оправданное безбрачие осуждалось: существовал даже обычай «вешать колодку» – парню или девушке, не вступившим в брак, вешали на шею или привязывал к ноге деревянное поленце – как бы вместо мужа или жены.

 2019-01-22.2.2.jpg
«Хоровод». Худ. А. С. Степанов

В народной традиции все устроено мудро, все зиждется на порядке, уважении к старшим, почитании предков, любви к труду… Причем нельзя сказать, что наша традиция совсем умерла, – нет, она отчасти жива. Посмотрите, допустим, на наших бабушек: в основном они занимаются внуками, как и принято в традиционном обществе. Вот на Западе иная практика: большинство людей пожилого возраста живут в свое удовольствие, путешествуют… А у нас много развлекающихся бабушек Вы видите?..

Т. е. традиционная культура помогает понять народный характер и мудрость и красоту жизни на земле. А земля – наше главное богатство, наши безкрайние Русские просторы… которые сейчас заброшены и запущены… Именно отношение к земле отражает то запустение в душах, которое мы сейчас наблюдаем. Как сказал Георгий Васильевич Свиридов: «Россия – страна простора, страна песни, страна минора, страна Христа». В этих словах – сущность нашего пути: пути преображения себя через труд, через смирение и терпение скорбей, через возрождение христианской и национальной традиции. Это именно то, что свойственно нашему народу, что в нем живет. И оно может, кстати, и очень быстро возродиться, если народ вернется к деревенской жизни. Но для этого необходимы серьезные изменения…

– Хочется услышать подробнее о характере музыки и смысловом наполнении народной песни.

– Сначала скажу о напеве, который является важнейшей особенностью Русской традиционной культуры. Именно Русской! Европейская традиция, в силу своей оторванности от христианской аскетической традиции и огромного влияния культуры города, не сформировала в себе такого феномена, как Русская лирическая песня. Я сталкивался, например, с традиционной культурой прибалтов – это типичные вальсики, полечки… Там нет этой глубинной духовной закваски, которую вмещает наша культура. В Русской культуре напев служит прежде всего символом порядка и сдерживающим фактором, неким остовом, не позволяющим человеку раскиснуть, когда его одолевают какие-то скорби. С одной стороны, человек может себя выразить, выплеснуть свою скорбь (или радость – в празднике), но в то же время он пребывает в состоянии внутренней устойчивости. Т. е. напев – это некий костяк, обуславливающий духовное здоровье Русского народа.

Особенно ярко это отражено в Русской лирической песне. Эта традиция стала складываться в конце XVI века;  древности в основном присущи календарно-обрядовые песни. Лирическая песня помогала человеку переживать всевозможные жизненные трудности, как говорится – «песня горе раскаивает». Тематика ее близка всем людям: разлука, измена, несчастный брак, несчастная любовь, смерть… Пели ее, в отличие от календарных песен, практически всегда (за исключением того времени, когда пение вообще запрещалось – в первую неделю Великого Поста) и чаще коллективно: высокая степень соборности, позволяющая человеку переживать различные невзгоды «на людях», вызывала у него чувство защищенности.

Мир лирической песни очень разнообразен: от песен Русского Севера с их часто одноголосным принципом изложения, до богато распетых казачьих, с их «рубленой» манерой исполнения. И несмотря на то, что во многих из них часто присутствует печаль (вспомним приведенные выше слова Г. В. Свиридова), а часто и надрыв, готовый выплеснуться в плаче и крике, этого «срыва» не происходит. Как пишут в своей статье О. Б. Сокурова и А. С. Белоненко, «...поток чувств обуздывает прочная, веками отработанная, устоявшаяся песенная форма. В ней самой, этой форме, выразился некий стихийно-мудрый уклад народной души, который не дает восторжествовать хаосу и смятению, но учит изживать наболевшее в песенных повторах, переплавлять страдание в красоту».

Вы имеете некоторое представление о музыке, знаете, что такое музыкальные лады – мажор и минор? Так вот, слушая многие лирические песни, не ощущаешь их ладовую окраску. Лады как бы уравновешивают друг друга, создавая впечатление внутреннего баланса.

Нужно также сказать о символике, свойственной Русскому национальному сознанию. В Русской культуре есть устоявшиеся звуковые символы национальной картины пространства и времени. Вспомните: «Однозвучно гремит колокольчик… Разливается песнь ямщика». «Песнь, которая разливается, подразумевает широкое, даже безкрайнее, и при этом ровное… пространство – поле, в облике которого крестьянину предстает „мать сыра земля“. Колокольчик, который гремит однозвучно, представляет не подверженный изменениям и перемещениям, навечно установленный купол неба…. [За песней ямщика] стоят дорога и путник. Дорога связывает дом и даль (предел дали в народной мифологии – „тот свет“), т. е. опосредует оппозицию „рождение/смерть“…» (Чередниченко Т. В.).

Императив пути – важнейший в Русской культуре. Как мы уже отмечали, музыка – это вообще форма определенного внутреннего движения. В Евангелии Господь говорит: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6). И мы сказали в прошлой беседе, что познать истину и Жизнь Вечную в полноте на земле невозможно. Остается – путь: человек в культуре, через музыку, через песню, познает прежде всего путь человеческий, с его терниями, его ошибками, его победами и поражениями… Наиболее ярким отражением этого пути является как раз Русская лирическая песня: «В лирической песне проявились важные черты Русского национального характера. В них ярко и правдиво отразился душевный мир Русского народа. Именно поэтому протяжные песни вдохновляли многих писателей, поэтов. Особенное значение протяжные песни имели в формировании музыкального языка Русских композиторов от XVIII до XX века» (Владышевская Т. Ф.).

Отдельная тема – наш эпос, эпические произведения, былины, запечатлевшие представления Русского человека об идеале. Какие там герои? – преподобный Илия Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович – древнерусские богатыри, Садко… Сила – добрая, но умеющая постоять за себя, за страну, за свою землю; удаль, щедрость...

Но не только идеальные образы героев были близки Русскому человеку, но и образы смирения, терпения, покаяния – все то, что принесло на Русь Христианство, евангельские смыслы. Это хорошо показано, в частности, в духовных стихах…

 2019-01-22.2.1.jpg

Вообще, что касается текстов – они различны, но во всех проявляется в первую очередь любовь. Любовь к человеку, воспевание его достоинств, его красоты… Любовь к ребенку как дару Божиему, хотя присутствовало и понимание: Бог дал – Бог взял (пример – т. н. смертные колыбельные). Кстати, колыбельные песни – одна из моих любимых тем. Считаю, что любая мать должна знать колыбельные, потому что они дают ребенку здоровье – во всех отношениях: это ритм укачивания, мерность пения, привитие с рождения естественных ритмов жизни. Это и назидание, присутствующее во многих текстах. Самый простой пример – «не ложися на краю», т. е. не переступай определенную черту, иначе будет беда, будет плохо…

Очень точно подметил академик Борис Владимирович Асафьев: «Каждый человек и каждый народ спасается или гибнет в зависимости от того, каковы его стремления, какие идеальные, влекущие к себе образы создает его воображение». Любовь, красота – вот смыслы, позволяющие человеку сохраняться, оставаться человеком. Чистота народной традиции – великая сила, которая может и должна влиять на наше миросознание. В обществе должно побеждать то целомудренное, нравственное начало, которое заложено в нашей культуре.

– Сергей Феликсович, давайте подытожим наш сегодняшний разговор.

– Подытожить можно так: народная песня – это свидетельство глубокого, глубочайшего духовного величия нашего народа. Старайтесь по возможности ее слушать, чтобы всегда помнить: кто мы, зачем мы, почему мы. Чтобы понимать, что такое Русский человек, каким он был, каким он должен быть. Ты хочешь оставаться Русским человеком? – Изучай культуру своего народа! Это как с верой – мы выбираем: или мы со Христом, или мы нехристи. Или мы Русские, или мы никто, Иваны, не помнящие родства.

Да, мы не можем сейчас изменить обстановку в нашем государстве, но мы вполне способны приобщаться к богатейшему наследию наших предков и постепенно становиться по-настоящему Русскими. Правильно говорится: хочешь изменить мир – начни с себя. Это отправная точка – отсюда все начинается: и упадок, и возрождение.

Беседовала Серафима Смолина


* Одно из немногих замечательных изданий в море секулярной прессы, которое рассказывает о событиях прошлых и нынешних дней с православной точки зрения. Это некоммерческое издание, существующее на средства пожертвователей (трудятся в ее редакции также во славу Божию). Для множества православных из глубинки и не имеющих интернета печатная версия газеты, выходящая 2 раза в месяц, является практически единственным источником актуальной и взвешенной информации. А у многих подписчиков не хватает средств к полноценной оплате (700 р. за полгода). Поэтому мы призываем оказать посильную финансовую поддержку редакции газеты «Православный Крест» и ее читателям. 
   Телефон редакции: 89153536998.

   
См.также:







поделиться новостью в соц сетях:

<-назад в раздел

Видео



Документы

Законопроект об отобрании детей «экспресс-судами» - угроза институту семьи

10 июля 2020 года в Государственную думу РФ внесен проект федерального закона №986 679−7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - законопроект). Законопроект направлен на изменение порядка отобрания ребенка у родителей (иных лиц, на попечении которых находится ребенок).


Аналитическая справка по законопроекту № 1027750-7. «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»

30 сентября 2020 года в Государственную Думу РФ внесен проект федерального закона № 1027750-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»» (https://sozd.duma.gov.ru/bill/1027750-7). 21 октября он был оперативно рассмотрен и принят в первом чтении, представить поправки к законопроекту предложено до 30.10.2020 г.


Аналитическая справка по Приказу Минпросвещения России N 373

31 июля 2020 года Минпросвещения России издало Приказ N 373 «Об утверждении Порядка организации и осуществления образовательной деятельности по основным общеобразовательным программам - образовательным программам дошкольного образования», который вступает в силу с 1 января 2021 года. Сам данный Порядок организации и осуществления образовательной деятельности по основным общеобразовательным программам...


<<      
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31
Фотогалерея
Полезно почитать

Правда об Иоанне Грозном, которую стараются умолчать

29 (16) января 473 года венчание на царство Ивана IV Грозного... Столетиями на Западе, а также в России в среде оппозиционной прозападной интеллигенции создавался и создаётся образ Ивана Грозного как жестокого деспотичного правителя, который утопил свой народ и страну в крови.


Новый год как символ

Казалось бы, какая разница в том, встречать Новый год по старому календарю или по новому, это ведь простая условность? Да и весь мiр празднует Новый год по-научному. Однако в этом вопросе есть много важных аспектов.


Тайны и загадки об Илье Муромце

В 1988 году Межведомственная комиссия провела исследование мощей Преподобного Ильи Муромца. Результаты оказались поразительными. Это был сильный мужчина, умерший в возрасте 45-55 лет, высокого роста – 177 см. Дело в том, что в XII веке, когда жил Илья, такой человек считался довольно высоким, потому что средний рост мужчины составлял 165 см.


Архимандрит Мелхиседек (Артюхин)
Rambler's Top100