Четверг, 28 Марта 2024 г.
Духовная мудрость

Прп.Иустин об экуменизме
Экуменизм – это общее имя для лжехристианств, для лжецерквей Западной Европы. В нем находится сердце всех европейских гуманизмов во главе с папизмом. Все эти лжехристианства, все эти лжецеркви являются ни чем иным как ересью во всех отношениях в другой ереси. Ее общее евангельское имя – всеересь.
Прп. Иустин (Попович)

Свт. Филарет Московский о войне
Война – священное дело для тех, которые принимают ее по необходимости, в защиту правды, веры, Отечества. Приемляй раны и полагаяй живот свой в сей брани, идет вслед мучеников к нетленному венцу.
Свт. Филарет Московский

сщмч.Андроник о врагах России
Россия разрушается теориями масонского либерального кагала... Отечество в опасности; оно потрясено в основах своих.
Сщмч. Андроник (Никольский) о врагах России

Преп. Марк Подвижник об обличении ближних
Есть обличение <ближних> по злобе и чувству мести, и есть другое: по страху Божию и <любви к> истине.

Преп. Марк Подвижник

сщмч. Андроник о монархии
Наша неписанная конституция: ни Царь без народа, ни народ без Царя – от земли совет и воля, а от Царя решение и власть.
Сщмч. Андроник (Никольский) о Русской Монархии

В кулуарах

Вакцинация от коронавируса - спасение или ловушка?
Можно ли говорить о том, что в ближайшем будущем мы можем забыть о коронокризисе? На этот и другие вопросы отвечает Пламен Пасков. При этом он рассказал, что мировая элита не собирается прекращать коронабесие вплоть до 2025 года. Также Пламен Пасков поделился своим мнением о том, является ли вакцинация от коронавируса спасением для людей или это ловушка для них...

Без Бога ни до порога
Предлагаем вашему вниманию выпуск программы «ДУШЕВНАЯ БЕСЕДА» с Константином Душеновым, в котором затрагиваются важные проблемы. Зачем Бог попускает нам скорби? Правда ли, что Русские Цари никогда не присягали на верность Российскому престолу, а только свидетельствовали о своей верности Господу Богу, когда в чине Коронации читали вслух Символ Веры? Правда ли, что книги митрополита Иоанна (Снычева) писал Константин Душенов?

Кремль окончательно порвал с западом
Предлагаем вашему вниманию полную версиюпрограммы «ДУШЕНОВ. ПРЯМАЯ РЕЧЬ». Выпуск №26. Правда ли, что до российской политической элиты наконец-то дошло, что нам с Западом не по пути? Правда ли, что в России уже 7 лет идёт тихая революция сверху? Какое место в русской геополитике занимает Кавказ? Почему одни люди и народы более религиозны, чем другие?

Документы
читать дальше...

Корреспонденция
читать дальше...



Архимандрит Мелхиседек Артюхин
04.05.2018
Царская Голгофа: 78 дней до Екатеринбургского злодеяния

2018-05-04.1.jpg

30 апреля 1918 года Государь с семьей и слугами прибыли в Екатеринбург. Им оставалось жить чуть больше двух месяцев

Сто лет тому назад, 30 апреля 1918 года, большевики доставили в Екатеринбург Императора и Императрицу Александру Феодоровну, Великую Княжну Марию Николаевну, а также сопровождавших их лиц: князя В.А. Долгорукого, доктора Е.С. Боткина, камердинера Т.И. Чемодурова, лакея И.И. Седнева и комнатную девушку А.С. Демидову. Царская Чета, Боткин, Чемодуров, Седнев и Демидова были помещены в Ипатьевский дом, а князь Долгорукий - в тюрьму.

К весне 1918 года политическая ситуация начала меняться не в пользу кайзеровской Германии. Брестский мир не принёс немцам желаемого результата. В германской армии с каждым днём набирали силу пацифистские тенденции, чувствовался разлагающийся дух большевистской пропаганды. В германском военном руководстве всерьёз задумались о замене большевиков.

Наилучшим выходом для Берлина стало бы признание Брестского мира Императором Николаем II или Великим Князем Михаилом Александровичем, который в то время содержался в тюремной пермской больнице. 25 марта 1918 г. Великого Князя неожиданно освободили и разрешили жить с личным секретарем в гостинице. По всей видимости, германцами ему были сделаны предложения о легализации Брестского пакта. Однако Великий Князь Михаил Александрович ответил на них категорическим отказом, что сыграло не последнюю роль в его мученической кончине. Что касается Государя, то в Берлине прекрасно знали его непримиримую позицию по вопросу сепаратного мира. 

Высокопоставленный российский дипломат Г.Н. Михайловский, который был близок к монархическим германофильским кругам, вспоминал: «Я не исключаю того, что велись весьма деликатные переговоры немцев с самим Николаем II насчет его взглядов на будущую русско-немецкую дружбу, и что ответ Царя их не вполне удовлетворил». Информированные источники в правой русской эмиграции утверждали, что представители германских правящих кругов в 1918 г. под видом сотрудников Красного Креста посетили Тобольск и предлагали Императору Николаю II подписать договор о сепаратном мире с Германией, обещая за это немедленное освобождение его и его Семьи. Однако Государь категорически отказался вступать с германцами в какие-либо соглашения.

Германское руководство опасалось, что монархию могут восстановить русские национальные силы при помощи государств Антанты. Поэтому кайзеровскому правительству было небезразлично, в чьих руках будут находиться Император Николай II и Наследник Цесаревич.

2018-05-04.2.jpg
Император Николай II

Перевод Императорской Семьи в Германию в качестве почётных пленных, с одной стороны, означал окончательную победу Германии над Россией, а с другой - давал германцам возможность политических интриг и манипуляций вокруг русского Царя и Наследника. Как верно отмечал Н.А. Соколов, немцы решили вывезти из Тобольска Царскую Семью, «когда опасность их интересам стала реальной. Цель увоза, несомненно, носила политический характер. Но она была не положительная, а отрицательная: не допустить, чтобы Государь оказался в обстановке, опасной для немцев».

Германская большая игра вокруг Царской Семьи, начавшаяся весной 1918 г., отражала острую борьбу внутри политической верхушки рейха и во многом являлась следствием попытки германского верховного командования взять контроль над страной в свои руки. П.Н. Милюков утверждал следователю Н.А. Соколову, что «немцы или желали, или даже пытались реально спасти Царя и Наследника, причем я лично усматривал тогда в этом и политическое значение - их нежелание, чтобы какие-либо элементы, враждебные им, воспользовались личностью Николая Александровича и Его Сына».

В апреле 1918 г. в Москву прибыл новый германский посол граф Вильгельм фон Мирбах. Совокупность имеющихся исторических источников позволяют сделать вывод, что Мирбах потребовал от председателя ВЦИК Я.М. Свердлова и главы Совнаркома В.И. Ульянова (Ленина) вывезти Царскую Семью из Тобольска либо в Петроград, либо в Москву. Мирбах довел требование Вильгельма II до Свердлова, Ленина и Чичерина: «Его Величество желает, чтобы продолжались усилия, направленные на освобождение Семьи и вывоз ее в рейх. При любых обстоятельствах немецкая принцесса и ее дети, в том числе Наследник, как неотделимый от матери, не могут быть оставлены на произвол судьбы». Иными словами, Мирбах дал понять, что германская сторона еще сможет смириться с убийством Царя, но не потерпит никакого насилия над членами его Семьи. Не этим ли объясняется, что в июле 1918 г. большевики объявили только об убийстве Императора Николая II, чья «семья эвакуирована в надежное место»? Свердлов ответил Мирбаху, что он сделает все, чтобы выполнить его требование и доставить всю Царскую Семью в Москву, но отвечать за результаты не может, «так как власть на местах не даёт возможность настаивать».

Сразу же после разговора с Мирбахом, Я. Свердлов приступил к разработке плана, целью которого было недопущение перевоза Государя в одну из столиц. Для этого Свердлов вызвал из Уфы комиссара В.В. Яковлева (К.А. Мячина), известного ему еще по террористической деятельности в 1905-1907 гг. Свердлов решил поместить Царскую Семью в Екатеринбурге, находившимся под контролем его ставленников. Свердлов чрезвычайно спешил с вывозом Царской Семьи, указывая, что скоро начнется распутица, и придется ждать пароходного сообщения до Тюмени. Причины этой спешки понятны: в случае перевозки Царской Семьи водным путем Свердлову было бы чрезвычайно трудно объяснить причину её задержания «своеволием» уральцев.

Внешне Свердлов делал всё, чтобы создать впечатление, что он выполняет требование Мирбаха. 1 апреля 1918 г. состоялось заседание Президиума ВЦИК, которое постановило «немедленно перевести всех арестованных в Москву». Но уже 6 апреля 1918 г. тот же Президиум вынес другое решение: «о переводе всех арестованных» из Тобольска на Урал. При этом постановление о перевозе Царя в Москву не подлежало оглашению, а о перевозе Царской Семьи в Екатеринбург были осведомлены все члены Уралсовета.

2018-05-04.jpg

Как только Свердлов получил известие о том, что его ставленник матрос-большевик П.Д. Хохряков стал председателем тобольского Совета, он послал в Екатеринбург телеграмму, с извещением:

Мы поручили перевезти Николая на Урал. Наше мнение: пока поместите его в Екатеринбурге. Решите сами, устроить его в тюрьме или же приспособить какой-нибудь особняк. Без нашего указания из Екатеринбурга никуда его не увозите. Задача Яковлева - доставить Николая в Екатеринбург живым и сдать его Пред. Белобородову или Голощекину. Яковлеву даны самые точные и подробные инструкции. Все, что необходимо сделайте.

Сверлов разъяснил Яковлеву, что он должен придавать всей операции особую таинственность, но таким образом, чтобы у всех в Тобольске сложилось уверенность, что Царскую Семью вывозят в Москву, а затем за границу. На самом деле Яковлев должен был доставить Царскую Семью в Екатеринбург и сдать местным властям. Яковлев должен был играть роль человека всеми силами стремившегося выполнить задание Свердлова, но не сумевший этого сделать из-за противодействия «своевольных» уральцев. Для того, чтобы это «своеволие» выглядело бы натуральней, уральские большевики были ознакомлены только с постановлением президиума ВЦИК от 6 апреля 1918 г., то есть о том, что Император Николай II должен содержаться в Екатеринбурге. Только Шая Голощёкин знал о существовании другого постановления, что Императора следует везти в Москву. В этой двусмысленности изначально была заложена конфликтная ситуация между Яковлевым и уральцами, которую сознательно создал Свердлов.

Знал ли Ленин об этой игре Свердлова? Вполне возможно, что и не знал, или знал, но не всё. Когда Свердлов выстраивал свою сложную игру с «самоуправством уральцев», Ленин два часа о чём-то разговаривал с Екатеринбургом, сначала один, а потом - со Свердловым. Зафиксированы переговоры членов Екатеринбургского областного совета с Совнаркомом о пути следования поезда с Императором Николаем II. Причём уральцы, обращаясь в СНК, жаловались на позицию Свердлова. Важным свидетельством являются показания германского консула Вальтера Бартельса, который в действительности был легальным резидентом германской разведки. 10 июня 1921 г. в Берлине он сообщил следователю Н.А. Соколову: «Между королём Испании и императором Вильгельмом происходили через специальных курьеров совершенно секретные переговоры, имевшие в виду спасение русского Царя и Его Семьи. В результате этих переговоров через графа Мирбаха последовало требование к Ленину об освобождении Государя Императора и Его Семьи. Ему, Бартельсу, положительно известно, что Лениным было собрано специальное заседание “комиссаров”, в котором большинство примкнуло к точке зрения Ленина о возможности освобождения Государя Императора и Его Семьи. Такому решению большинства воспротивилась другая партия во главе со Свердловым, причем Бартельс, называя ее, употребил выражение: “еврейская” партия. Г. Бартельсу известно, что после того, как состоялось решение комиссаров, враждебная этому решению партия тайно отправила своих людей в Екатеринбург, и там произошло убийство Царя и Его Семьи».

22 апреля 1918 г. отряд комиссара В.В. Яковлева прибыл в Тобольск. Жильяр отмечал в своём дневнике, что в приезде Яковлева «чувствуется неопределенная, но очень действенная угроза». Узнав о приезде комиссара, Царские Дети решили, что у них будет проведён обыск, и «сожгли все письма, а Мария и Анастасия даже свои дневники». Государыня записала в дневнике за 9 (22) апреля: «Жгла письма, приводила в порядок документы».

12 (25) апреля Яковлев сообщил Кобылинскому о предстоящем увозе Государя. Полковник ответил, что пока он жив, то не даст никуда отвести Царскую Семью, если не будет уверен в её безопасности. Тогда Яковлев показал ему свои документы, мандаты и секретные инструкции. Е.С. Боткин уверял: «Советы обещали германцам освободить Царскую Семью, но немцы проявили тактичность и просили её не жить у них в стране. Нас, таким образом, отправят в Англию. Одновременно, чтобы успокоить народные массы, мы должны проследовать через Москву, где будет иметь место короткий суд над Императором. Он будет признан виновным во всем, в чём захотят революционеры, и его приговорят к высылке в Англию». Нет сомнения, что в секретных инструкциях было написано о вывозе Царской Семьи в Москву, а затем за границу. Об этом же говорят воспоминания Т.Е. Мельник (Боткиной): «Яковлев приехал, чтобы повезти по приказанию Ленина Их Величества на суд в Москву. Кобылинский ходил бодрый и веселый, и сам сказал мне, уже после отъезда: Какой там суд, никакого суда не будет, а их прямо из Москвы повезут на Петроград, Финляндию, Швецию и Норвегию».

2018-05-04.3.jpg
 Памятник "Царские Дети", посвященный убитым детям последнего российского императора Николая II 
в монастыре Святых Царственных Страстотерпцев на Ганиной Яме. 

Предполагая в Яковлеве германского агента, Государь встретил его настороженно и категорически отказался куда-либо ехать. На это комиссар заметил, что он обязан выполнить приказ даже силой: «Вы можете быть спокойны. За Вашу жизнь я отвечаю головой. Если Вы не хотите ехать один, можете ехать с кем хотите». Узнав, что его собираются вести в Москву, Государь сказал: «Ну это они хотят, чтобы я подписался под Брестским договором. Но я лучше дам себе отсечь руку, чем сделаю это». Н.А. Соколов писал: «Государь правильно понял Яковлева. Скрываясь под маской большевика, он пытался увезти Царя и Наследника, выполняя немецкую волю. Но не Царя спасали немцы, а свои интересы». Однако Н.А. Соколов ошибался: не немецкую волю выполнял Яковлев, но волю Янкеля Свердлова.

Вскоре весть о предстоящем отъезде Государя облетела «Дом Свободы». Она произвела гнетущее впечатление на всех, но в особенности на Государыню. Для неё встал мучительный выбор: либо оставаться с больным сыном, либо уехать вместе с супругом. Императрица Александра Феодоровна сказала П. Жильяру, что она в первый раз в жизни не знает, как ей поступать. Наконец, она решилась: «Я уеду с Государем; вверяю вам Алексея. Через минуту вернулся Государь; Государыня бросилась к нему со словами: “Это решено - я поеду с тобой, и с тобой поедет Мария”. Государь сказал: “Хорошо, если ты этого хочешь”».

Последнюю ночь перед отъездом Государь записал в дневнике: «Грустно провели вечер, ночью, конечно, никто не спал»[1].

П. Жильяр отмечал, что «Государь и Государыня были серьёзны и сосредоточены. Чувствовалось, что они готовы всем пожертвовать, в том числе и жизнью, если Господь, в неисповедимых путях Своих, потребует этого для спасения страны».

На рассвете 26 апреля к «Дому Свободы» были поданы сибирские «кошевы» - плетёные тележки на длинных дрожинах, одна из которых была крытая. В пять часов утра на крыльце появились Государь с Государыней, Великие Княжны и вся свита.

Государь подошёл к каждой из дочерей и перекрестил их. Затем он простился с полковником Кобылинским, обнял его и поцеловал. Императрица произнесла: «Берегите Алексея». Повозки тронулись, выехали за ворота «Дома Свободы», которые с шумом захлопнулись. Е.С. Кобылинский вспоминал: «Уехали, и создалось чувство какой-то тоски, уныния, грусти. Это чувство замечалось и у солдат. Они сразу стали много сердечнее относиться к детям».

Несмотря на ранний час и полную секретность отъезда, несколько десятков тоболяков собралось возле губернаторского дома, чтобы проводить уезжающего Царя. По чьей-то команде они были рассеяны.

Яковлев делал всё, чтобы вокруг отъезда Царя создавалась обстановка нервозности. По этой причине уральцы решили, что Яковлев хочет увезти Государя неизвестно куда. Естественно, они стали принимать меры по недопущению этого. При этом «уральцы» просто не могли себе представить, что Яковлев ведет двойную игру по сценарию Свердлова, согласно которому действия «самостоятельных» уральских отрядов должны были «заставить» Яковлева доставить Царя в Екатеринбург.

Путь Царственных узников от Тобольска до Тюмени, где их ожидал поезд, проходил в тяжёлых условиях. Нужно было пройти в распутицу около 300 км. Император Николай II писал в своем дневнике 26 апреля: «Погода была холодная с неприятным ветром, дорога очень тяжелая и страшно тряская от подмерзшей колеи. Переехали Иртыш через довольно глубокую воду. Имели четыре перепряжки, сделав в первый день 130 верст. На ночлег приехали в село Иевлево. Поместили в большом чистом доме; спали на своих койках крепко».

Государь физически сильный и выносливый дорогу переносил легко. По дороге он часто беседовал с Яковлевым. Кучер, правивший повозкой, вспоминал: «Государь с Яковлевым вели беседы на политические темы, спорили между собой. Кучер говорил, что Яковлев “вертел” Царя, а Царь ему “не поддавался”». Яковлев отмечал, что в дороге, проезжая мимо какой-нибудь церкви, Император Николай II «очень богомольный, всегда в таких случаях крестился». Но другие пассажиры, особенно Государыня, дорогу переносили тяжело. 26 апреля Императрица записала в дневнике: «Смертельная усталость, боль во всем теле».

В дороге проявилась трогательная любовь русского крестьянина к Царю. Д.М. Чудинов, командир отряда, обезпечивающего перевоз Царской Четы, вспоминал остановку в одной из сибирских деревень: «Пока перепрягали лошадей, минут 5-7, вокруг меня собралась вся деревня - и стар, и млад. Один старик с большой седой бородой особенно пристал ко мне: - Паря, ты уж будь добр, скажи, Бога ради, куда это Царя-Батюшку везут? В Москву што-ль? - В Москву, дедушка, в Москву. Отъезжая, слышу слова старика: - Ну, слава Тебе, Господи, теперь будет порядок. Не доезжая к станку, сразу видно, что крестьяне откуда-то уже знают, что везут Романовых. На улицу вышли почти все жители».

В Покровском Государь вышел из повозки, пока перепрягали лошадей. Государь обратился к крестьянину, который вез его от Тобольска: «”Что же, дядя, лошадки-то эти твои?” Тот снял шапку и низко поклонился, а на глазах у него были слёзы. Он ответил: “Да, Царь-Батюшка, это лошадки-то мои, вот Господь привёл провести Вас на моих родных”». Государь поблагодарил крестьянина и пошел садиться на другую подводу. Матвеев подошел к мужику, который не прекращал плакать, и спросил его: «“Что же ты, старый, плачешь-то?” Он ответил мне: “Что как же, батюшка, мне не плакать, ведь смотри, вот Господь привел провести на моих-то лошадках самого Царя-Батюшку”».

Вечером 27 апреля Царская Чета и сопровождающие ее лица, окруженные кавалеристами, въехали в г. Тюмень. Утомленные нелёгкой дорогой путники вошли в уже подготовленный для них поезд. Государь записал в дневнике: «Приятно было попасть в поезд, хотя и не очень чистый. Сами мы и наши вещи имели отчаянно грязный вид. Легли спать в 10 часов, не раздеваясь».

В Тюмени Свердлов по телеграфу сообщил Яковлеву: «Поезжай в Омск. Явись к председателю совдепа Косареву Владимиру, вези все конспиративно, дальнейшие указания дам в Омске. Двигай». Яковлев вызвал начальника станции и указал ему: «Мы меняем направление, но должны скрыть от всех, что поедем в сторону Омска».

Между тем дежурный по Уральскому совету ждал телеграфного подтверждения выхода поезда из Тюмени на Екатеринбург. Но сообщения об этом не поступало. Только в 10 ч. утра уральцам стало известно, что поезд ушёл в омском направлении. Яковлев не мог не понимать, что его действия будут восприняты уральцами как похищение им Императора Николая II. Но Яковлев именно такого впечатления и добивался. 28 апреля председатель Уралоблсовета А.Г. Белобородов разослал по крупным населенным пунктам Сибири телеграмму, в которой объявлял Яковлева вне закона и приказывал: «Арестованные вместе с Николаем Романовым должны быть доставлены в Екатеринбург и сданы облсовету». Аналогичная телеграмма была послана председателем Уралсовета А.Г. Белобородовым Свердлову. Как только Белобородов объявил Яковлева вне закона, Свердлов немедленно сообщил в Екатеринбург, что ВЦИК изменил свое решение и постановил везти Императора Николая II вместо Екатеринбурга в Москву. Естественно, Свердлов не стал вдаваться в подробности, что такое решение уже существовало с 1 апреля и действовало параллельно с принятым решением о Екатеринбурге. 29 апреля 1918 г. Уральский областной совет послал Свердлову ответную телеграмму, в которой указывал, что «изменяя своё решение, ЦИК преднамеренно или нет, но всё-таки третирует Облсовет, ставя нас в невозможное ложное положение. Единственным выходом создавшегося положения считаем отдачу вами распоряжения возвращения поезда в Екатеринбург». Между тем Яковлев прибыл в Омск, где встретился со своим старым знакомым, председателем Омского совета В.М. Косаревым. В Омске Яковлев получил телеграмму из Екатеринбурга «о нежелании пропустить Государя в Москву и требованием сдать Государя Екатеринбургскому совету». То, чего добивался Свердлов, произошло: теперь он мог направлять поезд с Государем в Екатеринбург, мотивируя это решением Уралоблсовета. Ночью 29 апреля поезд двинулся в обратный путь на Екатеринбург.

Царственные Узники и их спутники, конечно, не знали о тех маневрах, что предпринимал комиссар Яковлев. Усталые от тяжёлой дороги из Тобольска в Тюмень, они легли спать, не раздеваясь, и проснулись поздним утром. К своему удивлению, они поняли, что состав двигается в Омск. Однако утром 29 апреля поезд вновь отправился в обратном направлении. «Начали догадываться, - писал Государь в дневнике, - куда нас везут после Омска? На Москву или на Владивосток? Комиссары, конечно, ничего не говорили». По пути следования у одного из вагонов загорелась ось. Поезд пришлось остановить. Пока заменяли колеса, Император, Императрица и все пассажиры гуляли довольно далеко в поле в сопровождении комиссара Яковлева.

30 апреля 1918 г. в 8 ч. 40 м. утра поезд прибыл в Екатеринбург. По словам Яковлева, когда поезд прибыл в Екатеринбург, то «екатеринбургские платформы были запружены народом», от которого раздавались призывы расправиться с Романовыми. Ситуация стала настолько угрожающей, что Яковлеву пришлось приготовить пулемёты. Воспользовавшись тем, что проходящий товарный состав отделил «царский» поезд, Яковлев увёл его «в безчисленные пути Екатеринбургской станции, а через 15 минут мы были в полной безопасности на Екатеринбурге-2».

Этот рассказ Яковлева далёк от действительности. В воспоминаниях будущего комиссара Ипатьевского дома А.Д. Авдеева и члена Уралсовета П.М. Быкова ситуация описывается совершенно по-другому. Авдеев отмечает, что Царская Семья изначально указывала, что Царскую Чету привезли на глухую станцию «Екатеринбург-3», «чтобы отвлечь внимание публики, ожидавшей на главном вокзале». А П.М. Быков указывает: «Уралсовет перевод Романовых в Екатеринбург держал в тайне. Однако сведения о приезде Романовых распространились по городу, и на ст. Екатеринбург-1, где остановился поезд, и к дому, куда должны были поместить бывшего царя, начали стекаться любопытные. Тогда поезд передвинули вновь на ст. Екатеринбург-2».

Для Государя остановка в Екатеринбурге оказалась полной неожиданностью. До самого последнего момента он был убежден, что его везут в Москву. Когда Государю стало известно, что конечная остановка будет в Екатеринбурге, он понял, что это - ловушка. Около 15 ч. в вагон вошел Белобородов и передал Яковлеву следующий документ: «Расписка. 1918 г. апреля 30 дня, я нижеподписавшийся Председатель Уральского Областного Совета Раб. Кр.[тьянских] и Солд.[атских] депутатов Александр Григорьевич Белобородов получил от комиссара Всероссийского Центрального комитета Василия Васильевича Яковлева доставленных им из Тобольска: 1) бывшего царя Николая Александровича Романова, 2) бывшую царицу Александру Федоровну Романову и 3) бывшую великую княгиню (так!) Марию Николаевну Романову для содержания под стражей в г. Екатеринбурге. А. Белобородов, член Обл. Исполн. Комитета Б. Дидковский».

2018-05-05.jpg
Памятник семье Императора Николая II в Серафимо-Дивеевском монастыре.

Император Николай II вышел из вагона, подал руку Государыне, потом Великой Княжне Марии Николаевне. Было серое весеннее уральское утро. Шёл мелкий дождик. Кроме Белобородова, прибывших ожидали Дидковский, Голощёкин и Авдеев. Яковлев подошел к Белобородову и назвал по именам Государя, Государыню и Великую Княжну Марию Николаевну. Их посадили в первый автомобиль. По тихим нелюдным улицам поехали по Вознесенскому проспекту к Ипатьевскому дому. Он уже был обнесен высоким забором. Шая Голощёкин вышел из автомобиля, из первого автомобиля вышли Царь, Царица и Великая Княжна. Голощёкин заявил Государю: «Гражданин Романов, Вы можете войти». Вслед за Государем в дом были пропущены Императрица Александра Федоровна, Великая Княжна Мария Николаевна, доктор Е.С. Боткин, А.С. Демидова и Т.И. Чемодуров. Князь В.А. Долгоруков был немедленно заключен в Екатеринбургскую тюрьму. Вокруг дома собралась большая толпа. Голощёкин раздражённо крикнул: «Чрезвычайка, чего вы смотрите?». Народ был разогнан.

Как верно писал следователь Н.А. Соколов: «Нельзя думать, что Екатеринбург самовольно не подчинился Москве и сам задержал Государя. Подписывая одной рукой полномочия Яковлева, Свердлов другой рукой подписывал иное. Задержала Царя в Екатеринбурге, конечно, Москва. Свердлов обманывал немцев, ссылаясь на мнимый предлог неповиновения Екатеринбурга».

То же самое писал и другой участник расследования убийства Царской Семьи П.П. Булыгин: «Большевики перехитрили немцев, и Свердлов одной рукой, исполняя требование графа Мирбаха о вывозе из Тобольска Государя, другой делал свое заранее решенное дело - отправляя Войкова и Сафарова для подготовки Екатеринбурга к задержанию вывозимого немцами Государя».

Впрочем, немцы не очень безпокоились по поводу вынужденной остановки Царя в Екатеринбурге. На начало 1918 г. в городе находилось 22 тыс. бывших германо-австро-венгерских военнопленных, 4 тыс. из них по приказу германского командования были включены в состав Красной армии под командованием своих офицеров. Опираясь на такую мощную силу, немцы могли быть спокойны за сохранение своего контроля над Царской Семьёй. Так что Берлин на время прекратил свои требования о доставке Царя в Москву.

Примечательно, что как только Государь оказался в Екатеринбурге, Белобородов испрашивал у Свердлова: «Сегодня 30 апреля в 11 часов Петроградского времени я принял от комиссара Яковлева бывшего царя Николая Романова, бывшую царицу Александру и их дочь Марию Николаевну. Все они помещены в особняке, охраняемом караулом. Ваши запросы и разъяснения телеграфируйте нам». «Разъяснения» не заставили себя долго ждать: 3 мая Свердлов телеграфировал уральцам: «Предлагаю содержать Николая самым строгим порядком».

До Екатеринбургского злодеяния оставалось 78 дней.

2018-05-04.4.jpg

1 мая (18 апреля по ст. стилю) 1918 г. - Великая Среда Страстной Седмицы. Царскую Семью по приезду в Екатеринбург поселили в доме Ипатьева

После тяжелой изнурительной дороги из Тобольска в Екатеринбург Царская Чета и ее спутники очень устали. 18 апреля (1 мая) в дневнике Государя отмечается: «Выспались великолепно. Пили чай в 9 часов. Аликс осталась лежать, чтобы отдохнуть от всего перенесенного». Государыню мучили боли в сердце и голове. Великая Княжна Мария Николаевна читала своей Августейшей матери «Духовное Чтение».

Царская Чета была доставлена в Екатеринбург в разгар нового праздника «Первомая», официально именуемого праздником «Освобожденного Труда», который по времени совпадал с Вальпургиевой ночью. Войдя в дом, Государыня поставила на одном из оконных косяков свой любимый знак гамматического креста, и сделала надпись: «17/30 апреля 1918 года».

Государь, Государыня и Великая Княжна Мария Николаевна были помещены в особняк № 49, расположенный в Екатеринбурге на углу Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка, владельцем которого был Н.Н. Ипатьев. Примечательно, что тюремщики заранее объявили Государю, что его помещают именно в дом Ипатьева. Николай II записал в своем дневнике, что они со станции поехали в «приготовленный для нас дом — Ипатьева». Вскоре ему было присвоено зловещее имя Дома особого назначения. Первые впечатления о новом месте пребывания Государь отразил в дневнике: «Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня угловая, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города и, наконец, просторная зала с аркой без дверей».

Ипатьевский дом был окружён длинным дощатым трехметровым забором. Позже позади этого забора был построен второй, так, что они оба образовывали двойное окружение Ипатьевского дома, полностью скрывая его от посторонних глаз. Когда Царская Семья вошла в дом, она была подвергнута обыску. Государь писал в дневнике, что «осмотр был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Аликс. Это меня взорвало, и я резко высказал свое мнение комиссару».

2018-05-04.5.jpg
Дом Ипатьева, не сохранившийся до наших дней, в подвале которого (внизу слева), была расстреляна царская семья. 

Т.И. Чемодуров вспоминал, что обыск проводил Б.В. Дидковский и А.Д. Авдеев, причём один из них «выхватил ридикюль из рук Государыни и вызвал этим замечание Государя: “До сих пор я имел дело с честными и порядочными людьми”. На это замечание Дидковский резко ответил: “Прошу не забывать, что вы находитесь под следствием и арестом».

1 мая оказалось, что, несмотря на то, что «дом хороший, чистый», он плохо подготовлен к проживанию: не работали канализация и водопровод. В дневнике Царя отмечается: «Хотелось вымыться в отличной ванне, но водопровод не действовал, а воду в бочке не могли привезти. Это скучно, так как чувство чистоплотности у меня страдало». У екатеринбургского совдепа было достаточно времени, чтобы устранить эти неисправности. Их возникновение довольно странно, так как дом Ипатьева до размещения в нем Царственных Узников был жилым. В первый же день пребывания в Ипатьевском доме Царская Семья столкнулась и с первыми притеснениями. Император Николай II записал в дневнике: «В садик сегодня выйти не позволили! Погода стояла чудная, солнце светило ярко, было 150 в тени, дышал воздухом в открытую форточку».

На 1918 г. в Екатеринбурге насчитывалось немногим более 80 тыс. жителей. Когда фронт развалился, то Екатеринбург захлестнула волна дезертиров. Постоянные экспроприации, насилия и расстрелы, чинимые над мирными жителями большевиками, сделались в 1918 г. обычным явлением. Кроме того, Екатеринбург был охвачен уголовным террором. В.П. Аничков вспоминал: «В Екатеринбург из Кронштадта прибыла сотня матросов, «красы и гордости Русской революции». Начались обыски по квартирам. Производились они почти всегда ночью, часов с одиннадцати. Храбрые вояки врывались в квартиры с ружьями наперевес и начинали все перерывать. Обыватели абсолютно не знали, что можно было держать, а что — нельзя. Официально искалось оружие, но брали обычно все, что нравилось. Сопротивлявшихся или тащили в совдеп, или, что еще было редкостью, пристреливали на месте».

Одновременно в столице «Красного Урала» спокойно уживалась бывшая Николаевская академия Генерального штаба, переименованная в Военную академию Рабоче-крестьянской Красной армии. В марте 1918 г. она по приказу Л.Д. Троцкого была эвакуирована из Петрограда в Екатеринбург и насчитывала около 300 слушателей. Нахождение Академии в Екатеринбурге по времени почти полностью совпало с пребыванием там Царской Семьи и ее убийству.

2018-05-04.6.jpg
Памятник в Екатеринбурге на месте убийства Царской Семьи. 

1 мая улицы и площади города оглашались революционными песнями, пьяными криками и ночью светились от многочисленных иллюминаций, кинематографы были переполнены, в них шли митинги-концерты. Закладывались основы будущих первомайских демонстраций. Звуки Первомая долетали и до окон Ипатьевского дома. Словно отвечая на них, Царская Чета ежедневно читала Евангелие, ведь шла Страстная Неделя. Императрица Александра Феодоровна отмечала в своём дневнике: «Н. читал нам в течение дня Евангелие». Государь так же писал о своем чтении Евангелия: «По утрам и вечерам Св. Евангелие вслух в спальне».

Государь отмечал в дневнике: «Разместились следующим образом: Аликс, Мария и я втроем в спальне, уборная общая, в столовой — Н. Демидова, в зале — Боткин, Чемодуров и Седнев. Около подъезда — комната караульного офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную и WC, нужно было проходить мимо часового дверей караульного помещения. Вокруг дома построен очень высокий дощатый забор в двух саженях от окон: там стояла цепь часовых, в садике тоже».

Великая Княжна Мария Николаевна писала З.С. Толстой: «Устроились пока хорошо. Домик маленький, но чистый, жаль, что в городе, потом сад совсем маленький. Когда приедут другие, не знаю, как мы устроимся, комнат не очень много. Я живу с Папой и Мамой в одной». В другом письме, написанном Марией Николаевной Великой Княжне Ольге Николаевне в Тобольск, говорится: «Пишу тебе, сидя у Папà на койке. Мамà еще лежит, т. к. очень устала и сердце… Спали мы втроем в белой уютной комнате с четырьмя большими окнами. Солнце светит так, как у нас в зале. Открыта форточка, и слышно чириканье птичек. Кругом деревянный забор, только видим кресты на куполах церквей, стоящих на площади».

1 мая председатель Уралоблсовета А.Г. Белобородов сообщал в Москву Я. Свердлову: «Романовы содержатся под строгим арестом, свидания абсолютно посторонним не разрешаются. Челядь и Боткин на одном положении с арестованными. Князь Василий Долгорукий, епископ Гермоген — нами арестованы».

Уже к 1 мая была выработана так называемая «Инструкция по ДОНу», устанавливавшая арестантский режим, которому подвергались «а) сам б. царь и его семья, б) и те лица, которые изъявят свое желание разделить с ним его положение». Инструкция предусматривала, что «с момента перехода лиц в ведение областного Совета, всякое свободное сообщение их с волей прекращается. Прекращается точно так же и свободное сношение с Романовыми, каких бы то ни было лиц, находящихся на свободе». Инструкция запрещала вести любые посторонние разговоры с Заключёнными, а также отвечать на вопросы заключённых. Запрещались любые контакты с «посторонними лицами» и любые свидания.

Прогулки разрешались ежедневно на установленный комендантом срок. На деле это разрешение часто нарушалось. «На прогулку выходят все вместе. Перед тем, как вывести заключенных на прогулку, комендант дает приказание усилить караул на месте прогулки расстановкой постовых во все углы прогульного двора, а также на балконе». Прогулка по саду «разрешалась только 1 раз в день, в течение 10-15 минут; во время прогулки весь сад оцеплялся караулом». Вся переписка перлюстрировалась «лицом, специально уполномоченным на это президиумом областного Совета». Т.И. Чемодуров свидетельствовал: «В Ипатьевском доме режим был установлен крайне тяжелый и отношение охраны прямо возмутительное, но Государь, Государыня и Великая Княжна Мария Николаевна относились ко всему происходившему по наружности спокойно и как бы не замечали окружающих лиц и их поступков».

До убийства оставалось 77 дней.

2018-05-04.7.jpg

2 мая (19 апреля по ст. стилю) 1918 г. - Великий Четверг. Император Николай II занес в дневник: «День просто отличный, ветреный, пыль носилась по всему городу, солнце жгло в окна. Продолжал чтение Библии»

В 14 часов принесли завтра (так тогда назывался обед). Чемодуров также вспоминал, что еда для Царской Семьи была плохого качества: «утром вся семья пила чай; к чаю подавался чёрный хлеб, оставшийся от вчерашнего дня; часа в 2 обед, который присылали уже готовым из местного Совета Р. Д.; обед состоял из мясного супа и жаркого; на второе чаще всего подавались котлеты. К ужину подавались те же блюда, что и к обеду».

Однако в дневнике Государя по поводу качества еды нет никаких претензий. Еду готовили в одной из гостиничных кухмистерских Екатеринбурга. Р. Вильтон утверждает, что ею ведал некий Виленский, друг Голощёкина. Пища доставлялась в Ипатьевский дом в холодном виде, после чего разогревалась на кухне и подавалась к столу. Часто привоз еды задерживался, отчего обедали с опозданием. Лишь когда в Ипатьевский дом был доставлен повар И.М. Харитонов, то стали готовить непосредственно в самом доме.

После обеда Государь и Великая Княжна Мария Николаевна час погуляли в садике. Государыня оставалась в постели, так как ее мучили головные боли и сердце. Государь с Дочерью качались на качелях, гуляли по саду.

Первоначальный состав охраны Дома особого назначения сильно отличался от последующего караула из сысертских и злокаевских рабочих. В.Ю. Момот приводит следующие данные о первоначальной охране Ипатьевского дома: «Охрану семьи бывшего Императора осуществляли солдаты 1-го Уральского стрелкового полка, сформированного в Екатеринбурге в марте 1918 года. Командиром полка был назначен полковник Иван Иванович Браницкий. К началу Первой мировой войны он был в звании капитана и проходил службу в 60-м пехотном полку. Участник боевых действий, он получил звание полковника после сентября 1916 года. На командные должности Браницкий назначал только боевых офицеров. Его заместителем по строевой части стал капитан Иван Сергеевич Павлищев, а секретарем штаба полка был поручик Малютин».

Один из ветеранов этого полка В.И. Хлебутин в 1959 г. вспоминал, что на командирские должности в полку приглашали офицеров старой армии. Государь свободно беседовал с ними. Примечательно, что офицеры охраны нарушали строгое указание инструкции по ДОНу, запрещавшее общение с узниками. Этот караул, нёсший службу в Ипатьевском доме, состоял из бывших фронтовиков и был неизменно предупредительным в отношении Государя и его Семьи.

2018-05-04.8.jpg
Екатеринбург. Храм на крови, построенный на месте дома Ипатьева

По всей видимости, этот караул был согласован с немцами. Отряд под командой бывших офицеров и дисциплинированных латышей позволял им контролировать ситуацию в ДОНе. Со стороны же Свердлова и его ставленников согласие на подобный состав караула было последним действием спектакля, начатого Яковлевым. Полный контроль над Ипатьевским домом Свердлов получит только в начале июня 1918 г.

Царская Семья тяжело переживала невозможность посещать богослужения. Император Николай II в дневнике отмечал: «При звуке колоколов грустно становится при мысли, что теперь Страстная и мы лишены быть на этих чудных службах и, кроме того, не можем поститься».

Что бы восполнить это, Государь по очереди с Е.С. Боткиным читал по очереди Двенадцать Евангелий. Императрица Александра Феодоровна отмечала в дневнике: «19 апреля. Н. читал Евангелие на сегодняшний день. Н. читал мне Иова. Мы все сидели вместе, а Н. и Е.С. (Боткин), сменяя друг друга, читали 12 Евангелий».

Первые дни пребывания Царской Четы в Екатеринбурге были ознаменованы её безпокойством за оставшихся в Тобольске Детей, в особенности за здоровье Наследника Цесаревича, и ожиданием их приезда. 19 апреля (2 мая) 1918 г. Императрица Александра Феодоровна писала в Тобольск доктору В.Н. Деревенько, спрашивая о здоровье Наследника: «Может ли уже наступать на ноги? Как силы, аппетит, самочувствие? Лежит ли на балконе? Все хочется знать». Узнав о том, что Дети собираются в дорогу, Государыня благословила их письмом: «Нежные мысли и молитвы вас окружают. Только чтобы скорее быть опять вместе. Крепко вас целую, милые, дорогие мои, и благословляю».

К вечеру привезли воду в бочку и Государь, по его словам, «имел радость основательно вымыться в ванной».

Между тем 2 мая 1918 г. перевоз Царя в Екатеринбург был официально санкционирован заседанием Совнаркома под председательством Ленина: «Президиум Всероссийского центрального исполнительного комитета Советов сделал распоряжение о переводе бывшего царя Николая Романова в более надёжный пункт, что и было выполнено. В настоящее время Николай Романов с женой и одной из дочерей находятся в Екатеринбурге, Пермской губернии, надзор за ним поручен областному совдепу Урала».

До убийства оставалось 75 дней.

2018-05-04.9.jpg


3 мая (20 апреля по ст. стилю) 1918 г. - Страстная пятница. В Екатеринбурге резко похолодало, временами даже шёл снег. Внутренний караул перевели со второго этажа на первый

Государь записал по этому поводу в дневнике: «Двое суток почему-то наш караул не сменялся. Теперь его помещение устроено в нижнем этаже, что для нас, безусловно, удобнее, не приходится проходить перед всеми в W.C. или ванную, и не будет пахнуть махоркой в столовой».

После обеда, который был подан с большим опозданием, Государь с дочерью и Е. С. Боткиным гуляли полчаса в саду. В 18 ч. пили вечерний чай. Вечером, как обычно, Государь читал всем вслух соответствующие Св. Евангелия и книгу Иова. Перед чтением Государыня расставляла свои любимые иконы и образа.

Режим содержания Царственных Узников становился день ото дня тяжелее. Т. И. Чемодуров показывал на следствии: «Дидковский не менее четырёх раз в неделю производил контроль, обходя все комнаты, занятые Государевой Семьёй; проходил он всегда в обществе одного-двух штатских лиц (каждый раз всё новых) и как был, в шапке и калошах, входил в комнаты, не спрашивая разрешения. При этих посещениях Государь, Государыня и Великая Княжна Мария Николаевна занимались своими делами, не отрывая головы от книги или работы, как бы не замечая появления посторонних лиц».

ЧК допрашивает слушателя Военной академии А. Г. Слефогта, который накануне явился туда с просьбой выдать ему пропуск в Ипатьевский дом для получения свидания с Императрицей Александрой Феодоровной, которая была сестрой милосердия в Царскосельском госпитале № 3 и ухаживала за ним, когда он там лежал раненый в 1915 г. Слефогт заявил, что единственной целью его встречи с Государыней было поздравить её с наступающей Пасхой. Судьба А. Г. Слефогта неизвестна, но такие факты редкого мужества русских людей будут встречаться не раз в Екатеринбурге.

 2018-05-04.10.jpg
Александра Федоровна с сыном Алексеем

Царская Семья в Ипатьевском доме сразу же оказалась полностью отрезанной от внешнего мира, в условиях тюремного режима. Императрица Александра Феодоровна продолжала регулярно посылать в Тобольск письма детям, большинство из которых не дошло до них по причине того, что большевики их не высылали. Государыня догадывалась об этом и некоторые письма писала через свою горничную А. С. Демидову. Государыня рассчитывала, что если письмо будет послано от имени горничной, то оно имеет шанс попасть адресату. Из отправленных в те дни писем Императрицы в Тобольск мы знаем, что она сообщала, что их «поселили в двух комнатах Ипатьевского дома, что им тесно, что они гуляют лишь в маленьком садике, что город пыльный, что у них осматривали все вещи и даже лекарства».

Государя не покидало чувство безпокойства за князя В. А. Долгорукова. Император записал в дневник 3 мая: «По неясным намекам окружающих можно понять, что бедный Валя Долгоруков не на свободе, и что над ним будет произведено следствие, после которого он будет освобождён! И никакой возможности войти с ним в какое-либо сношение, как Боткин ни старался».

2018-05-04.11.jpg
Лейб-медик семьи Николая II Е. С. Боткин

Между тем В. А. Долгорукову не суждено было выйти живым из тюрьмы. Уже в те дни Уралсовет, явно по указке Свердлова, подготавливал оправдание его предстоящего убийства тем, что из его «бумаг видно, что существовал план побега". Кроме того, этот «план побега" должен был стать поводом для ужесточения режима содержания Царской Семьи. В. А. Долгоруков написал прошение А. Г. Белобородову: «Я человек больной, у меня наступила почечная колика, страдаю ужасно, весь организм расшатан. Не найдёте ли Вы возможным перевести меня в дом на Верх-Вознесенской ул., где я мог бы пользоваться советами доктора Боткина и вместе с тем был бы под наблюдением охраны?»

Через две недели князь во втором прошении Белобородову пишет: «Обращаюсь к Вам с покорной просьбой перевести меня из тюрьмы на лечение к доктору Боткину или Деревенко, живущих в доме Ипатьева, лечение которыми пользуются все остальные. Жилищный вопрос в г. Екатеринбурге тяжёл, и я не имею возможности найти комнату, поэтому будьте добры перевести меня в дом Ипатьева, что на Воскресенском проспекте, дабы я мог получить облегчение от доктора». Никакого ответа на это письмо он не получил.

Зато 3 мая уральские большевики получили инструкции своего главаря: «Предлагаю содержать Николая самым строгим порядком. Председатель ЦИК Свердлов».

Е. С. Боткин несколько раз просил коменданта разрешить Узникам почаще бывать на свежем воздухе. В ответ он получал грубые и даже оскорбительные отказы. 3 мая Е. С. Боткин в письме к своей дочери Ксении писал, что дом окружили двойным забором, один из которых так высок, что от собора виден только золотой крест, который доставляет заключённым великую радость.

До убийства оставалось 74 дня.

2018-05-05.1.jpg

4 мая (21 апреля по ст. стилю) 1918 г.  - День, как и предыдущий, был серым и холодным, со снежными заносами

Государь писал Дочерям в Тобольск за себя, Государыню и Марию Николаевну. Потом Государь минут 20 погулял в саду. Охранник Дома особого назначения (ДОНа) Суетин показывал на следствии: «Государь иногда подходил к кому-нибудь из часовых и разговаривал с ними, некоторых спрашивал, с какого года на службе. Я видел, что часовые к Государю относились хорошо, жалеючи, некоторые даже говорили, что напрасно человека томят. В охране Царя я был всего лишь трое суток, после чего я более там не дежурил».

Другой охранник, Латыпов: «Я один раз видел на прогулке в саду бывшего Царя с которой-то дочерью, во время прогулки везде во дворе стояли часовые. В разговоре в караульном помещении я слышал от некоторых часовых, что Царь с ними иногда здоровается. Часовые к Царю относились хорошо».

Совсем иначе вела себя в отношении Царской Семьи внутренняя охрана и прежде всего комендант ДОНа А. Д. Авдеев, которого следователь Н. А. Соколов определял как «яркого представителя отбросов рабочей среды: типичного митингового крикуна, крайне безтолкового, глубоко невежественного, пьяницу и вора».

Но в стенах Ипатьевского дома Авдеев был трусовато нейтрален. Осложняя, как только возможно, жизнь Царской Семьи, Авдеев одновременно на всякий случай стремился особо не обострять отношений с ней. Из дневниковых записей Николая II также видно, что его отношения с Авдеевым были нейтральными. Комендант «в действительности придерживался тактики компромисса». Но внешняя «нейтральность" Авдеева в отношении Царской Семьи вовсе не означает, что комендант Ипатьевского дома сочувствовал ей. Он изо всех сил старался воплощать в жизнь «тюремный режим», постоянно выступал на митингах и собраниях, где настраивал рабочих против Царя, о котором он говорил со злобой, ругал его, как только мог, и называл не иначе, как «кровавый», «кровопийца».

Главной радостью Авдеева было не то обстоятельство, что Царь арестован, а то, что именно он, «простой рабочий», поставлен его «стеречь». Авдеев упивался своей властью над Государем. При этом он продолжал воспринимать его как Монарха: «Я вас всех свожу в дом и покажу вам Царя»

Обвиняемый Якимов свидетельствовал: «Авдеев был пьяница, грубый и неразвитый, душа у него была недобрая. Авдеев любил пьянство и пил всегда, где только можно было. Пил он дрожжевую гущу, которую доставал на Злоказовском заводе. С ними пили и его приближённые. Пил он и здесь, в доме Ипатьева. Когда последние переселились в дом Ипатьева, они стали воровать Царские вещи».

Стены дома были испещрены нецензурными надписями, караульные часто злоупотребляли спиртным и распевали революционные песни. Особенно безобразничал В. Я. Сафонов (Файка). Обвиняемый Ф. П. Проскуряков показывал, что тот писал возле уборной «разные нехорошие слова. Андрей Стрекотин в нижних комнатах начал разные безобразные изображения рисовать».

Обвиняемый А. А. Якимов свидетельствовал: «Раз Авдеев напился до того пьяный, что свалился в одной из нижних комнат дома. Пьяные они шумели в комендантской комнате, орали, спали вповалку, кто где хотел, и разводили грязь. Пели они песни, которые, конечно, неприятны для Царя. Пели они все: "Вы жертвою пали в борьбе роковой", "Отречёмся от старого мира", "Дружно, товарищи, в ногу"».

Но чем больше авдеевская команда соприкасалась с Царственными Узниками, тем сильнее у многих из её членов просыпалась совесть. Якимов свидетельствовал: «Я никогда, ни одного раза не говорил ни с Царём, ни с кем-либо из его Семьи. Я с ними только встречался. Встречи были молчаливые. Однако эти молчаливые встречи с ними не прошли для меня бесследно. У меня создалось в душе представление от них ото всех. <…> От моих прежних мыслей про Царя, с какими я шёл в охрану, ничего не осталось. Как я их своими глазами поглядел несколько раз, я стал душой к ним относиться совсем по-другому: мне стало их жалко. Часовые к б. Государю относились хорошо, жалеючи, некоторые даже говорили, что напрасно человека томят».

Наступил праздник Светлого Воскресения Господня — последней Пасхи в жизни Царской Семьи. В Великую субботу в Ипатьевский дом в первый раз были допущены священник А. Г. Меледин и диакон В. А. Буймиров. В 20 часов началась заутреня, которую духовенство, по словам Государя, «отслужило быстро и легко». На ней присутствовали, помимо Заключённых, помощник коменданта Укаринцев и караульные. «Большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать «Христос Воскресе», — писал Государь в дневнике. — Утром похристосовались между собой и за чаем ели кулич и красные яйца, пасхи не могли достать». Т. И. Чемодуров свидетельствовал, что праздник Пасхи для Царственных узников был омрачён хамским поведением коменданта Авдеева, который «пришёл, отрезал большие куски» от маленького кулича и съел.

Грустной была Пасха и в Тобольске. Семья впервые не вместе встречала Светлое Христово Воскресение. Окружение и прислуга пытались скрасить Царским детям их одиночество. Были испечены куличи, покрашены яйца, приготовлена пасха. Великая Княжна Ольга Николаевна всех поблагодарила за заботу, но праздничного настроения за столом не было. Во время обеда кто-то из Царских детей сказал: «Все есть, а Папà с Мамà — нет».

4 мая Государь нарисовал план дома, где они жили, и послал его в Тобольск. Когда Авдеев нашёл в письме этот план, то был страшно доволен, так как появилась возможность предоставить ещё одно доказательство «подготовки побега Романовых».

До убийства оставалось 73 дня.

2018-0-06.jpg

5 мая (22 апреля по ст. стилю) 1918 г. - Воскресение Христово. Эта была первая Пасха при большевистском режиме

Князь П.Д. Долгоруков вспоминал: 

«Пасху, как и в прошлом году, встретил в Кремле. Закрытый для публики Кремль для пасхальной ночи открыли, но народу было очень мало. Нарочно ли, случайно ли, но электричества на площадях Кремля в эту ночь не было и было совсем темно. На колокольне Ивана Великого горело несколько плошек. Совершенно просторно было на темной площади с редкими огоньками свечек во время крестного хода; свободно было и в соборах. Ничего общего с обычной торжественной светлой кремлевской пасхальной ночью. Казалось, колокола звучали как-то глухо. Было мрачно и зловеще».

После пасхальной утренней трапезы Государь полчаса гулял, а затем читал Евангелие Государыне. После обеда, который состоял из вчерашней еды, разогретой И. Седневым, Государь и Государыня о чем-то час - Государь в дневнике написал «долго» - беседовали с помощником коменданта и членом областного Совета депутатов К.И. Украинцевым. При разговоре присутствовал Е.С. Боткин. Вполне возможно, что Украинцев был представителем германской стороны.

Т.Е. Боткина (Мельник) писала: «В это время в Екатеринбургском совдепе состоял один германский шпион. Член Екатеринбургского совдепа — шпион германского правительства был впущен комиссарами к Государю и заявил, что вся Царская семья будет освобождена и отправлена за границу, если Их величество подпишут Брестский мир». Об этом же свидетельствовал приближенный к немецкому посольству В.Л. Бурцев, который утверждал, «что к покойному Императору Николаю II, за некоторое время до Его убийства, был послан немцами один генерал, чтобы склонить его на переговоры с ними, но Николай II не принял посланца и вообще отклонил немецкие предложения. Возможно, что к Николаю II обращался и не генерал, а какое-либо другое лицо в образе большевистского посланца… Я только констатирую самый факт такого обращения к Нему и отказа Его от предложений врага».

2018-05-06.1.jpg
В Тобольском государственном этнографическом музее хранится альбом с фотографиями, снятыми и отпечатанными Николаем II. 
Снимки в этом альбоме датируются 1917-1918 гг. На снимке: Николай II с охраной

Высокопоставленный российский дипломат Г.Н. Михайловский, который был близок к монархическим германофильским кругам, вспоминал: «Я не исключаю того, что велись весьма деликатные переговоры немцев с самим Николаем II насчет его взглядов на будущую русско-немецкую дружбу, и что ответ Царя их не вполне удовлетворил». Информированные источники в правой русской эмиграции утверждали, что представители германских правящих кругов в 1918 году под видом сотрудников Красного Креста посетили Тобольск и предлагали Императору Николаю II подписать договор о сепаратном мире с Германией, обещая за это немедленное освобождение его и его Семьи. Однако Государь категорически отказался вступать с германцами в какие-либо соглашения.

Когда Государь узнал из газет, что немцы требуют от большевиков вывоза его и Семьи в Германию целыми и невредимыми, он воскликнул:

«Если это не предательство для того, чтобы меня дискредитировать, то это оскорбление для меня. Государыня добавила вполголоса: После того, что они сделали с Государем, я предпочитаю умереть в России, нежели быть спасенными немцами».

До убийства оставалось 72 дня.

2018-05-06.1.jpg

6 мая (23 апреля по ст. стилю) 1918 г. - Первый день Светлой седмицы выдался холодным, было 3-4 градуса мороза. Государыня отмечала, что шел легкий снежок

23 апреля (6 мая по новому стилю) Церковь отмечает день памяти св. Царицы-Мученицы Александры Римской, которая являлась Небесной покровительницей Императрицы Александры Феодоровны. Поэтому поводу Государь записал в дневник: «Второй раз взаперти провели именины дорогой Аликс, но этот раз не всей семьей». Государь читал всем Евангелие и книгу «Великое в малом» С.А. Нилуса, которую начал еще в марте в Тобольске. Император Николай II отметил тогда в дневнике: «Вчера начал читать вслух книгу Нилуса об антихристе, куда прибавлены «протоколы» евреев и масонов — весьма современное чтение».

После чтения Императрица писала детям в Тобольск. Государыня сообщала, что они спят на полу, без кроватей, едят вместе с прислугой. Это было желанием Государя и Государыни. А.А. Теглева получила из Екатеринбурга от А.С. Демидовой письмо, в котором та писала: «Уложи, пожалуйста, хорошенько аптеку и посоветуйся об этом с Татищевым и Жильяром, потому что у нас некоторые вещи пострадали». По этой условной фразе Теглева поняла, что Государыня просит позаботиться о драгоценностях. Указание Императрицы было выполнено: Великие Княжны зашили их в детали своего туалета.

Из Тобольска пришли хорошие вести, их передал Императору Николаю II Авдеев: «Узнали от коменданта, что Алексей уже выходил на воздух пять дней тому назад — слава Богу!». Сам Николай II вместе с Великой Княжной Марией гуляли в садике «при солнце и при крупе». Перед обедом хотели затопить камин, но из него повалил такой дым, что пришлось загасить огонь.

Между тем в Тобольске происходили не совсем понятные события. Остановка Царской Четы в Екатеринбурге вызвала в губернаторском доме недоумение и глубокое безпокойство. «Это нас всех страшно удивило. Ясно было, что произошло какое-нибудь недоразумение, только не на пользу Их Величествам. Все наши помыслы были сосредоточены на Екатеринбурге, и все стремились скорее туда попасть», — вспоминала Т.Е. Боткина. Эти же чувства овладели и полковником Е.С. Кобылинским: «Почему в Екатеринбурге? Все были этим поражены, так как все были уверены, что Государя с Государыней везут в Москву».

2018-05-06.jpg
 Николай II.

По всей видимости среди солдат Отряда особого назначения имелось недовольство и нежелание выдавать Царских Детей свердловскому ставленнику П.Д. Хохрякову и его помощнику Я.М. Родионову. Это выражалось даже в прямом неповиновении им. Так, Родионов запретил Великим Княжнам спускаться без его разрешения на первый этаж. Однако часовые Великие Княжны часто игнорировали это распоряжение Родионова, а часовые им в этом не мешали.

«Однажды Родионов встретил Их Высочеств внизу: — Как вы смели прийти сюда без моего разрешения? — накинулся он на них. — Часовые нас пропустили, — ответили они. — Ну, посмотрим, как они вас пропустят сейчас, — злобно сказал он. Но нижний часовой с безмолвной улыбкой дал пройти Их Высочествам мимо себя безпрепятственно и, несмотря на грозные крики Родионова, что “товарищи” позорят свое звание революционного солдата, верхний часовой последовал примеру нижнего. Крикам Родионова не было конца, и Их Высочества со смехом ушли к себе».

Неслучайно А.Г. Белобородов указывал Хохрякову, что бы тот обложил «Тобольск контрибуцией и расправился с контрреволюционерами самым безпощадным образом».

В эти светлые пасхальные дни Великая Княжна Татьяна Николаевна писала Государю в Екатеринбург: «Папа, дорогой мой Ангел! Ты сам знаешь и поймешь, что нам стоит расставаться сейчас с Тобой и с Мамой? Никогда это не было легко, а теперь эта больше, чем я могу сказать, один Бог знает и поможет нам всем перенести все это».

До убийства оставался 71 день.

2018-05-08.3.jpg

7 мая (24 апреля  по старому стилю) 1918 года - погода чуть улучшилась. Выглянуло солнце, что позволило Государю и остальным узникам Ипатьевского дома, за исключением Государыни, подольше побыть на свежем воздухе

Государь, по обыкновению, читал всем святое Евангелие, продолжали чтение книги С. Нилуса, а вечером читал пьесу бельгийского драматурга М. Метерлинка «Синяя птица». Обед привезли из столовой с большим опозданием, и поэтому в этот день Царская Семья обедала только в 14 часов, кроме Императрицы Александры Феодоровны, которой И. Д. Седнев приготовил вермишель на пятнадцать минут раньше из непортящихся продуктов, взятых с собой из Тобольска.

Комендант Авдеев показал Государю план дома Ипатьева, нарисованный им в письме детям 22 апреля (5 мая), и забрал его, сказав, что этого посылать нельзя. Сам Авдеев в своих воспоминаниях лгал, что план был найден в «подкладке» письма Царя какому-то «Николаю Николаевичу», видимо, имелся в виду Великий Князь, с целью помочь организовать побег из Ипатьевского дома. Государя якобы вызвали в комендантскую, где он, Авдеев, якобы устроил ему строгий выговор, а Царь, как ребёнок, начал просить, чтоб его извинили на первый раз, и что больше таких вещей он делать не будет».

На самом деле письмо было написано Государем не «Николаю Николаевичу», а Великой Княжне Ольге Николаевне. Ни под какую «подкладку» Государь его не прятал, а просто положил в конверт. Нет никаких подтверждений тому, что Государь ходил в комендантскую. Почти наверняка Авдеев лично пришёл к Императору и сказал о запрете на изображение плана дома. Императора Николая II при этом возмутил не сам факт того, что план у него отобрали, а то, что это был именно план, предназначенный детям.

Кстати, письмо это в Тобольске так и не получили, даже без пресловутого плана дома. Великая Княжна Ольга Николаевна писала 23 апреля (6 мая) Т. Е. Боткиной: «Пишет ли Папà? (т. е. Е. С. Боткин). Мы ничего не имеем и страшно грустим». В тот же день Ольга Николаевна писала в другом письме, что о Родителях и Сестре они «прямых сведений не имеют и в общем ничего не знают». Первое письмо от Государыни, написанное 23 апреля, в Тобольске получили только 29 апреля. Про остальные письма никаких сведений в письмах Великих Княжон из Тобольска нет.

7 мая в Москве в Марфо-Мариинской обители чекистами и латышами была арестована сестра Государыни, Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Арест произошёл сразу же после того, как Марфо-Мариинскую обитель покинул Патриарх Тихон, приезжавший навестить Великую Княгиню. Елизавета Феодоровна и двое сестёр обители были высланы в Екатеринбург.

В 17 часов Царская Семья и её окружение пили чай. Потом Государь продолжил чтение вслух, вечером Семья играла в карточную игру безик. Перед сном Государь принял ванну.

До убийства оставалось 70 дней.

208-05-12.3.jpg

8 мая  (25 апреля по старому стилю) 1918 года  - Государь встал в девять часов утра. Погода продолжала постепенно улучшаться: было пять градусов тепла. Во время прогулки Император Николай II заметил, что караул был необычным

Государь записал в этот день в дневнике: «Сегодня заступил караул, оригинальный и по свойству, и по одежде. В составе его было несколько бывших офицеров, и большинство солдат были латыши, одетые в разные куртки, со всевозможными головными уборами. Офицеры стояли на часах с шашками при себе и с винтовками. Когда мы вышли гулять, все свободные солдаты тоже пришли в садик смотреть на нас; они разговаривали по-своему, ходили и возились между собой. До обеда я долго говорил с бывшим офицером, уроженцем Забайкалья; он рассказывал о многом интересном, также и маленький кар. начальник, стоявший тут же; этот был родом из Риги».

Примечательно, что офицеры охраны нарушали строгое указание инструкции по ДОНу, запрещавшее общение с Узниками. Очевидно, что такой караул был не караулом Голощёкина и Белобородова, а некой вооружённой силой, которую они были вынуждены до поры терпеть. Этот караул, нёсший службу в Ипатьевском доме в начале мая, состоял из бывших фронтовиков и был неизменно предупредительным в отношении Царской Семьи.

Мы уже писали о наших соображениях по поводу состава этого караула. Похоже, что это было продолжением беседы с К. Украинцевым, имевшей место 22 апреля. Украинцев продолжал хорошо относиться к Царской Семье и принёс «первую телеграмму от Ольги перед ужином. Благодаря всему этому в доме почувствовалось некоторое оживление». Телеграмма Великой Княжны Ольги Николаевны была направлена из Тобольска 7 мая 1918 года на имя горничной А. С. Демидовой: «Председателю. областной исполнительный комитет, для передачи Демидовой. Благодарим за письма. Все здоровы. Маленький был уже в саду. Пишем. Ольга».

8 мая Государь отметил, что «еда была отличная и обильная и поспевала вовремя». Как и ежедневно, Николай II читал всем Евангелие и затем «Великое в Малом». Императрица Александра Феодоровна пролежала почти весь день в постели, так как её мучили сильные головные боли. И. Седнев приготовил Государыне превосходную вермишель и хлеб с маслом. Царскую Чету по-прежнему продолжала волновать судьба князя Долгорукова: «Нам никак не удаётся разузнать что-либо о Вале [Долгорукове]».

2018-05-12.jpg
Николай II

Вечером 8 мая Великую Княгиню Елизавету Феодоровну отправили в Екатеринбург. При этом ей было заявлено, что это «не арест, а только высылка».

Послушницы Новотихвинского монастыря Антонина (А. В. Трикина) и Мария (М. Л. Крохалова) начали носить в Ипатьевский дом продукты. Позже они показывали на следствии: «Как-то сам Авдеев сказал нам, что Император нуждается в табаке и просит прислать ему табак. Так он и сказал тогда — «Император». Мы и табаку доставали и носили».

По словам Марии, они стали носить в Ипатьевский дом «сливки, сливочное масло, редис, огурцы, ботвинью, разные печенья, иногда мясо, колбасу, хлеб. Всё это брал у нас или Авдеев, или его помощник. Очень хорошо к нам Авдеев и его помощник относились».

До убийства оставалось 69 дней.

2018-05-12.2.jpg

9 мая (26 апреля по старому стилю) 1918 года - Государыня ночью плохо спала, ее мучили головные боли. Утром она написала детям в Тобольск 14-е письмо. Из них до адресатов дошли единицы. Государь читал всем святое Евангелие и отрывок из Ветхого Завета

Императрица Александра Феодоровна отмечает, что каждый день «приходится вставать с постели для караульного начальника и коменданта, которые приходят проверять на месте ли мы». Уральский областной исполком в первые дни заточения Царской Семьи утвердил график ответственных дежурств членов исполкома в Ипатьевском доме, и караул сдавал и принимал заключенных, удостоверившись в их наличии. А.Д. Авдеев вспоминал, что «комендант обходил комнаты, проверяя наличие заключенных».

9 мая произошло изменение в командовании караула. К.И. Украинцев был изгнан из охраны ДОНа и контроль в нем взял на себя Б.В. Дидковский, которого Государь называл в дневнике «лупоглазым».

В тот день Император Николай II записал в дневнике: «Сегодня около нас, то есть в дежурной комнате и в карауле, происходило с утра какое-то большое безпокойство, все время звонил телефон. Украинцев отсутствовал весь день, хотя был дежурный. Вместо Украинцева сидел мой враг — «лупоглазый», который должен был выйти гулять с нами. Он все время молчал, т.к. с ним никто не говорил. Вечером, во время безика, он привел другого типа, обошел с ним комнаты и уехал».

С этого дня, по свидетельству Т.И. Чемодурова, член Уралобкома Б.В. Дидковский «не менее четырех раз в неделю производил контроль, обходя все комнаты, занятые Государевой Семьей; проходил он всегда в обществе одного-двух штатских лиц (каждый раз все новых) и как был, в шапке и калошах, входил в комнаты, не спрашивая разрешения. При этих посещениях Государь, Государыня и Великая Княжна Мария Николаевна занимались своими делами, не отрывая головы от книги или работы, как бы не замечая, появления посторонних лиц».

Несмотря на то, что 9 мая настроение караула все еще было «веселым и предупредительным», уже со следующего дня началось жесткое ужесточение режима содержания Царской Семьи в Ипатьевском доме.

Вполне возможно, что это ужесточение, удаление Украинцева и первое официальное заявление в местных «Известиях» об избрании места жительства «бывшего царя Николая Романова и его семьи» г. Екатеринбурга, означало ослабление немецкого давления на большевиков, сознательное или вынужденное, в связи с их требованием перевоза Царской Семьи в Москву. В пользу этого предположения свидетельствует и то, что именно 9 мая 1918 года Янкель Свердлов категорически опроверг на заседании ВЦИК о «якобы имевшем место» ультиматуме графа Мирбаха относительно Царской Семьи. На том же заседании Свердлов подтвердил перевоз Царской Семьи в Екатеринбург и солгал о том, что у Царя «изъято 80 тыс рублей». Изъятие денег у Царской Семьи, в несопоставимых с вышеназванной суммах, произойдёт только на следующий день, 10 мая.

До убийства оставалось 68 дней.

2018-05-12.1.jpg

10 мая (27 апреля по старому стилю) 1918 года - В этот день у всех находившихся в Ипатьевском доме лиц большевики произвели опись и изъятие денежных средств

Узники Дома особого назначения были вынуждены рано подняться, так как Дидковский представил им нового помощника коменданта вместо К. Украинцева — А. Мошкина. У Государя создалось впечатление, что у Мошкина было «доброе лицо, напоминающее художника». Он действительно не был прирождённым злодеем и большевиком. Видимо, в его душе не всё было потеряно.

Его отношение к Царской Семье, особенно под влиянием общения с нею, всё больше становилось сочувственным. Вскоре после его назначения лакей А. Е. Трупп протянул Государю пакетик с табаком со словами: «Ваше Величество, этот табак дал мне Мошкин для Вас. Он сказал мне, что эта передача из монастыря, и что о ней для Вас просил Авдеев». Николай II на это сказал: «Передайте, Трупп, от меня обоим большое спасибо и мою радость, что они оба нашли наконец самих себя».

Погода вновь ухудшилась, с утра шёл густой снег. Однако Государь отметил, что «гулять было хорошо». Государыня написала 15-е письмо Детям в Тобольск.

27 апреля (10 мая) 1918 г. большевики произвели у всех находившихся в Ипатьевском доме лиц опись и изъятие имеющихся денежных средств.

«После чая опять приехал "лупоглазый", — записал Государь в своём дневнике, — и спрашивал каждого из нас, сколько у кого денег. Затем он попросил записать точно цифры и взял с собой лишние деньги от людей для хранения у казначея Областного Совета».

Великая Княжна Мария Николаевна писала в Тобольск: «Только что были члены областного комитета и спросили каждого из нас, сколько кто имеет с собой денег. Мы должны были расписаться. Т. к. Вы знаете, что у Папà и Мамà с собой нет ни копейки, то они подписали ничего, а я 16 р. 17 к., которые Анастасия дала мне на дорогу. У остальных все деньги взяли в комитет на хранение, оставили каждому понемногу, выдали им расписки. Предупреждают, что мы не гарантированы от обысков. Кто мог бы подумать, что после 14 месяцев заключения так с нами обращаются».

Т. И. Чемодуров рассказывал следствию: «Дидковский предложил всем заключённым в доме объявить, у кого и сколько имеется при себе денег; у Государя и Государыни и денег не оказалось, у Великой Княжны Марии Николаевны оказалось денег 16 руб. 33 коп., у проф. Боткина — 280 руб., у Седнева — 600 руб., у Демидовой — 1700-1900 рублей, у меня — 6050 рублей: бывшие у Великой Княжны и у проф. Боткина оставлены в их распоряжении, а у остальных, т. е. у меня, Седнева и Демидовой, были отобраны, причём Демидовой было оставлено рублей 200-300. В том, что у меня были отобраны деньги, Дидковский выдал мне расписку».

Вспомним, как накануне в Москве Свердлов лгал, что у Царя «изъято 80 тыс. рублей». Кстати, никаких расписок о получении уральскими большевиками денег от Узников Дома Ипатьева не сохранилось. Скорее всего, они похищены теми, кто это изъятие организовал.

Вечером Государь читал вслух сборник рассказов русского писателя-сатирика Н. А. Лейкина «Неунывающие россияне». Великая Княжна читала своей Государыне «Духовное чтение».

10 мая 1918 г. германский посол, граф В. фон Мирбах сообщил в Берлин, что провёл переговоры с заведующим отделом внешних сношений ВЦИК К. Б. Радеком и заместителем народного комиссара по иностранным делам Л. М. Караханом, предъявив им строго официальное представление о безпокойстве германского императорского правительства о судьбе «принцесс германской крови» (имелись в виду Императрица Александра Феодоровна, Великие Княжны и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна). На эти запросы вскоре пришли успокоительные ответы наркома Г. В. Чичерина, а германская сторона не очень стремилась к большей определённости.

До убийства оставалось 67 дней.

2018-05-14.jpg

11 мая (28 апреля по старому стилю) 1918 года - В этот день Государь пометил в дневнике: «Сегодня неприятностей не было. Погода была потеплее, гуляли два раза»

Императрица отметила, что солнце светило ярко. После чтения Государем Евангелия она написала 16-е письмо детям в Тобольск. В нём Государыня сообщала:  «С добрым утром, дорогие мои. Только что встали и затопили печь, так как в комнатах стало холодно. Дрова уютно трещат, напоминает морозный день в Тобольске. У нас в карауле уже несколько латышей. У вас, наверное, неуютно, всё уложено. Теперь уж, наверное, скоро приедете. Мы о Вас ничего не знаем, очень ждём письма. Кто знает, может быть, это письмо дойдёт к Вам накануне Вашего отъезда. Благослови Господь Ваш путь, и да сохранит Он Вас от всякого зла. Ужасно хочется узнать, кто Вас будет сопровождать. Нежные мысли и молитвы Вас окружают. Только чтобы скорее быть опять вместе. Крепко Вас целую, милые, дорогие мои, и благословляю. Сердечный привет всем и остающимся тоже. Надеюсь, Алексей себя крепче чувствует, и что дорога не будет слишком утомлять. Пойдём сегодня утром погулять, так как тепло. Валю всё ещё не отпускают. Наверное, Вам будет ужасно грустно покинуть Тобольск, уютный дом и т. д. Вспоминаю все уютные комнаты и сад. Качаетесь ли Вы на качелях или доска сломалась? Папа и я горячо Вас, милых, целуем. Храни Вас Бог».

11 мая временным комендантом дома приказом А. Г. Белобородова был назначен А. А. Бабич, так и не вступивший в должность.

В тот же день Император Николай II познакомился с комиссаром В. А. Воробьёвым, который по совместительству был редактором газеты «Уральский рабочий». В состав редакционной коллегии газеты также входил Г. И. Сафаров, который 23 февраля 1918 года в этой самой газете в подлой статье сообщит об убийстве Царя. Но 11 мая Воробьёв сопровождал Государя, Великую Княжну и Е. С. Боткина на прогулке.

Позже Воробьёв вспоминал: «Чтобы пройти в садик, надо было спуститься по лестнице во двор, пересечь его. Впереди шёл один из часовых, за ним — караульный начальник, потом доктор Боткин, Николай с дочерью, а за ними — я. Садик при доме был небольшой. С одной стороны он был замкнут стеной дома, с другой — высоким забором. Вдоль забора ходил часовой-красногвардеец. Караульный начальник, доктор Боткин и я сели на садовой скамейке, а Николай с дочерью быстрым и ровным шагом стали ходить по саду из конца в конец. Ходил он молча, сосредоточенно глядя себе под ноги, изредка перекидываясь парой слов с дочерью».

Император Николай II сказал Воробьёву, что он «уже две недели никаких газет не видел. Не знаем даже, какие газеты в Екатеринбурге выходят». В ответ Воробьёв сообщил, что «издаются две газеты: партийная — "Уральский рабочий" — и советская — "Известия"». Государь поинтересовался, как он может эту газету получать. Воробьёв ответил, что надо подписаться на неё, и Николай II тут же дал Воробьёву деньги на подписку.

Обед опять запоздал, так же как и ужин. Поели только в 21 час с ½.

До убийства оставалось 66 дней.

2018-05-14.1.jpg

12 мая (29 апреля по старому стилю) 1918 года - Это был день годовщины покушения на Государя, в бытность его Цесаревичем, в японском городе Оцу 29 апреля (12 мая по новому стилю) 1891 года

В тот день, в 1891 году, Цесаревич Николай Александрович, путешествовавший по Востоку, принц Георг Греческий и принц Арисугава на джинрикшах отправились в город Оцу полюбоваться живописным видом озера Бива. Возвращались в Киото. Повозки медленно двигались по узким улочкам городка. С обеих сторон улиц стояли полицейские, вооружённые мечами катана.

Внезапно один из них, Сандзо Цуда, улучив момент, подбежал к повозке, где находился Цесаревич, и нанёс ему сзади удар мечом по голове. В последний момент Николай Александрович обернулся, и клинок скользнул по его темени. Японец хотел повторить удар, но был сбит с ног вовремя подоспевшим принцем Георгием. Наследнику были нанесены мечом катана две раны на правой стороне головы. Одна из них была длиной около 9 см и достаточно глубока, поскольку проникла до кости. Врач эскадры удалил с костной ткани тонкий слой площадью приблизительно 7 см 3 мм.

Примечательно, что об этом случае 12 мая 1918 года вспомнила Государыня, а не Государь. Именно в дневнике Императрицы появляется запись: «Годовщина Оцу».

Самочувствие самой Императрицы Александры Феодоровны продолжало оставаться неважным: болела голова и был плохой сон. Тем не менее, она вышла со всеми на прогулку в садик и посидела там на скамейке. Это был редкий случай, когда Государыня выходила на улицу. Императрица послала открытку Детям в Тобольск. В городе погода значительно улучшилась: вышло солнце, и температура поднялась до 15*. Государя поразило и рассмешило, что караульный начальник отлучался из Ипатьевского дома, чтобы «потанцевать на балу! Поэтому он весь день ходил смешной и сонный». Конечно, такое представление о дисциплине не укладывалось в голове Государя — профессионального военного.

Государь закончил читать «Великое в малом» Нилуса. Великая Княжна Мария Николаевна читала Государыне «Духовное чтение».

До убийства оставалось 65 дней.

2018-05-14.2.jpg

13 мая (30 апреля по старому стилю) 1918 года - Наконец-то в Екатеринбург пришла весна. Государь и Государыня записал в свои дневники: «Великолепная солнечная погода. День простоял отличный, безоблачный»

Температура воздуха прогрелась до +20*. Государыня выходила подышать свежим воздухом в течение 1 часа 20 минут. Остальные Узники Дома Ипатьева гуляли даже два раза по часу - до обеда и после. Императрица написала 18-е письмо Детям в Тобольск. Обед, по словам Государя, «безсовестно опоздал — вместо часа его принесли в 3 ½!»

Е.С. Боткин продолжал много работать по ночам, он писал труды по медицине. Государыня сообщала в Тобольск, что он «раз уснул в ванной».

Государь записал в дневнике: «Какая-то старуха, а затем мальчик лезли к забору — смотреть нас через щель; их всячески отгоняли, но все при этом смеялись».

Из этих строк становится понятно, что ни караульные, ни жители Екатеринбурга даже не могли представить, для какого «особого назначения» предназначен этот двухэтажный особняк. Отношение екатеринбуржцев к Царской Семье по-прежнему оставалось большей частью благожелательным. Некоторые вели себя просто героически.

В эти весенние дни Государю в Ипатьевский дом было доставлено письмо «русской женщины»: «Бывшему Императору Николаю Александровичу Романову. Дорогой Государь! Все, что есть лучшего в душе у женщины, святого, чистого, нежного, что мы можем только передать своему ребенку — мы, русские женщины, кладем к Вашим ногам, Государь».

В этот день Царская Семья пообедала в 20 ч. 15 мин. После ужина государь с Государыней играли в карточный безик.

До убийства оставалось 64 дня.

2018-05-16.1.1.jpg

14 мая (1 мая по старому стилю) 1918 года - Погода продолжала радовать. «Прекрасное тёплое утро», — записала Государыня в своём дневнике. Об этом же читаем в дневнике Государя: «Погода стояла отличная, тёплая»

14 мая был сменён прежний караул из команды фронтовиков — русских и латышей. Он был заменён новым комендантом А. Д. Авдеевым на караул из местных уральских рабочих. Новая охрана набиралась в конце мая С. В. Мрачковским и Авдеевым из рабочих Сысертского завода (30 человек) и Злоказовской фабрики (16 человек). Внешнюю охрану несли сысертские рабочие, внутреннюю — злоказовские. Следователь Н. А. Соколов оценивал этих рабочих как «самый опасный элемент, преступный по типу». Так, охранник И. Н. Клещёв был с детских лет замечен в кражах, охранник М. И. Летемин осужден за растление малолетней девочки.

Главной причиной, по которой рабочие фабрики пошли в охрану Дома особого назначения (ДОНа), стало высокое денежное довольствие. Охранник получал в месяц 400 рублей за вычетом кормовых, к тому же ему сохранялось жалование, получаемое на фабрике.

Смена караула сопровождалась ухудшением условий жизни Царской Семьи. Императрица Александра Феодоровна отметила в дневнике: «Теперь нам разрешили выходить из дома только дважды на ½ часа ежедневно».

Император Николай II по этому поводу записал: «Сегодня нам передали через Боткина, что в день гулять разрешается только час; на вопрос "почему?" исп. долж. коменданта ответил: "Чтобы было похоже на тюремный режим"».

Поэтому 14 мая Государь и другие Узники гуляли только 40 минут.

Обед был подан вовремя. Император отметил, что «нам купили самовар, по крайней мере, не будем зависеть от караула».

14 мая в Ипатьевском доме получили долгожданные письма из Тобольска. Великая Княжна Анастасия Николаевна сообщала: «Алексей ужасно мил, так как он ест и старается. Мы завтракаем с Алексеем по очереди и заставляем его есть, хотя бывают дни, что он без понукания ест. Мысленно всё время с Вами, дорогими. Ужасно грустно и пусто, прямо не знаю, что такое. Господь поможет и помогает. Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, все в ёлке, так полагается здесь, и цветы. <…> Так хочется Вас увидеть, ужас грустно!».

Вечером Государь читал вслух всем. В 20 часов подали ужин, затем играли в безик.

На подбольшевистской территории в газетах начинает публиковаться дезинформация с целью породить в обществе и заграничных политических кругах сомнение в надёжности охраны Царской Четы, слухи о её побеге и даже скором воцарении. Французская газета Le Matin писала в эти дни со ссылкой на советские источники: «На улицах Петрограда идут ожесточённые бои между монархистами и Красной гвардией. Этим утром в Петрограде Наследник Престола Алексей Николаевич провозглашён Царём, а Великий Князь Михаил Александрович — регентом. Генерал Алексеев, так же как и лидер кадетов Милюков, находится в Петрограде».

До убийства оставалось 63 дня.

2018-05-16.1.2.jpg

15 мая (2 мая по старому стилю) 1918 года - Погода стояла великолепная, солнечная, было 14 градусов тепла. 

В этот день большевики ужесточили режим содержания Узников. Комиссары из местного исполкома распорядились закрасить стёкла окон, чтобы исключить возможность видеть, что происходит во дворе. Конечно, никакой «самостоятельности» комиссары исполкома не имели, они лишь выполняли распоряжение большевистских главарей Урала, а те, скорее всего, приказ Свердлова.

Государыня записала в дневнике: «Этим утром приказали не выходить из дома. Какой-то старик закрасил все окна снаружи белой краской, так что только вверху виден кусочек неба, и выглядит так, как будто опустился густой туман, очень неуютно».

В свою очередь Император Николай II отметил: «Применение "тюремного режима" продолжалось и выразилось тем, что утром старый маляр закрасил все наши окна во всех комнатах известью. Стало похоже на туман, который смотрится в окно. <…> Погода была очень хорошая, а в комнатах стало тускло».

В продолжение ужесточения «тюремного режима» прогулки Узников резко сократились. Государь отметил: «Вышли гулять в 3 ¼, а в 4.10 нас погнали домой».

На прогулке стали присутствовать надсмотрщики-комиссары, которые не давали Государю, как прежде, разговаривать с караулом. Император Николай II отмечал в дневнике: «Караульный начальник с нами не заговаривал, так как всё время кто-нибудь из комиссаров находился в саду и следил за нами, за ним и за часовыми».

15 мая заболел, по-видимому, гриппом И. Д. Седнев. Целый день он пролежал в постели с высокой температурой. В этот же день во время смены караула во дворе Дома особого назначения (ДОН) были найдены спрятанными 12 ножей — ровно столько же, сколько заключённых в Ипатьевском доме. Большинство исследователей объясняет появление этих ножей кражами охранниками царского имущества. Однако непонятно, зачем ворам нужно было прятать украденные ножи во дворе? Не лучше ли было вынести за пределы ДОНа? Непонятно также, что это были за ножи: кухонные, охотничьи, перочинные?

Вечером Государь, как всегда, читал вслух. Государыня и Великая Княжна Мария Николаевна раскладывали пасьянсы. В 20 часов поужинали.

В газетах вокруг Царской Семьи продолжалась лживая кампания. Так, большевистская пресса сообщала, что Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна прибыла в Киев, где была торжественно принята гетманом П. Скоропадским. На самом деле, Вдовствующая Императрица находилась вместе с дочерью Ольгой Александровной и её семьей, а также некоторыми другими членами Дома Романовых в крымском имении Ай-Тадор на положении узников. В апреле 1918 года Ялтинский совет потребовал приговорить всех Романовых к смертной казни. Однако вскоре большевикам пришлось спешно уносить ноги, так как Крым был оккупирован германскими войсками.

2018-05-16.1.3.jpg
Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна

По просьбе кайзера Вильгельма II герцог Эрнст Август Брауншвейгский заверил Марию Феодоровну и всех членов Династии в Крыму, что им больше ничего не угрожает, и они взяты под защиту германской армией. В Англии это известие произвело весьма неприятное впечатление. Дело в том, что английский король Георг V в 1917 году фактически ни словом, ни делом не проявил никакого участия к Царской Фамилии, включая и Вдовствующую Императрицу. Теперь же получалось, что их спасает германский император, который к тому же поручил своему послу, графу Мирбаху, приказать большевикам вывести Семью Императора Николая II из Тобольска. Всё вместе это угрожало британским интересам.

Георг V, который ещё год назад убеждал своё правительство даже письменно не поддерживать свергнутого Императора Николая II, теперь же требовал от министра иностранных дел, лорда А. Бальфура связаться через своего агента Б. Локкарта с советскими властями и добиться от них «улучшения положения Царской Семьи». Выполняя распоряжение Бальфура, Локкарт встретился с наркомом Г. В. Чичериным и передал ему озабоченность короля и министра. В ответ Чичерин заверил, что с Царской Семьёй в Екатеринбурге «всё в порядке», а что касается Вдовствующей Императрицы, то она «взята в плен немцами и отправлена в Киев». Вот откуда появилась ложь о прибытии Марии Феодоровны «под крылышко Скоропадскому», как писал известный советский фальсификатор М. Касвинов в своём опусе «Двадцать три ступени вниз».

15 мая СНК принял декрет о переводе часовых стрелок на 1 час 30 минут вперёд. Логика этого безумия вряд ли была понятна и самим большевикам, потому что они вскоре декрет приостановили. Но он успел вызвать страшную путаницу в отсчёте времени.

До убийства оставалось 62 дня.

2018-05-21.1.jpg

16 мая (3 мая по старому стилю) 1918 год

С утра Царская Чета не могла понять, какая погода на улице. Императрица Александра Феодоровна писала в дневнике: «Они замазали термометр так, что ничего невозможно разглядеть. Кажется, стоит хорошая погода».

Выяснить это удалось только днём, во время часовой прогулки. Император Николай II отметил в дневнике в конце дня: «День простоял серый, но тёплый. В комнатах, особенно наших двух, ощущалась сырость; воздух, входивший через форточку, был теплее комнатного».

Государыня написала 21-е письмо детям.

16 мая в Ипатьевском доме испортилась проводка. Поэтому Царская Семья ужинала при свечах. Государыня пишет в дневнике: «Ужин 3 свечи в стакане». Государь: «Электричество в столовой погасло, ужинали при двух свечках, вставленных в банки».

И. Д. Седневу стало немного лучше, но он пролежал весь день.

2018-05-21.2.jpg
Ипатьевский дом

Государь вечером принял ванну.

16 мая в дневниках Государя и Государыни появляются практически одинаковые записи, что они «днём получили от Эллы из Перми кофе, пасхальные яйца и шоколад». Элла — Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, сестра Государыни, высланная большевиками в Пермь. О том, что она в Перми, Царь и Царица узнали из газет. Но вот чего они никогда не узнали, так это того, что Великая Княгиня несколько дней находилась совсем рядом с ними в Екатеринбурге. Большевики, когда 24 апреля (7 мая) производили арест Великой Княгини, зная любовь к ней москвичей, боялись открыто заявить, что они увозят её в глухую ссылку. Они объявили, что Елизавету Феодоровну отправляют в Екатеринбург, чтобы воссоединить с Семьёй Государя.

Елизавета Феодоровна действительно пробыла в Екатеринбурге несколько дней. Об этих днях толком ничего не известно. Разместили в гостинице «Атамановские номера» (в настоящее время в здании расположено управление ФСБ и ГУВД по Свердловской области, современный адрес — перекрёсток улиц Ленина и Вайнера (!)). А затем, через два месяца, отправили в город Алапаевск, где она 19 июля 1918 года была зверски убита большевиками вместе с другими членами Дома Романовых.

Судя по воспоминаниям, условия содержания Великой Княгини Елизаветы Федоровны были очень суровыми, питание очень скудным. Непонятно, как она при этом смогла достать для Царской Семьи такие продукты. Вполне возможно, что продукты были посланы в Ипатьевский дом большевиками с целью убедить Царскую Семью, что сестра Императрицы находится в Перми.

До убийства оставался 61 день.

2018-05-21.3.jpg

17 мая (4 мая по старому стилю) 1918 год

В этот день Государь записал в свой дневник:  «Целый день шёл дождь. Узнали, что дети выехали из Тобольска, но когда, Авдеев не сказал. Он же днём открыл дверь в запертую комнату, предназначенную нами для Алексея. Она оказалась большою и светлее, чем мы полагали, т. к. имеет два окна; наша печка хорошо её отапливает. Гуляли полчаса из-за дождя. Еда была обильная, как всё это время, и поспевала в своё время. Комендант, его помощ., кар. нач. и электротехники бегали по всем помещениям, исправляя провода, но тем не менее ужинали в темноте».

Следует отметить, что Авдеев, говоря о том, что Дети выехали из Тобольска, говорил неправду. Отъезд был назначен только на 7 (20) мая.

Как раз 4 (17) мая П. Жильяр писал в дневнике: «У нас с генералом Татищевым чувство, что мы должны задержать наш отъезд; но Великие Княжны так торопятся увидать своих Родителей, что у нас нет нравственного права противодействовать Их пламенному желанию».

Таким образом, Государь был дезинформирован комендантом. Эта дезинформация совпала с полной заменой Отряда особого назначения под формальным командованием полковника Е. С. Кобылинского и председателя солдатского комитета П. С. Матвеева уральским отрядом Хохрякова.

17 мая в Москву Ленину и Свердлову из Тобольска ушла следующая телеграмма: «17 мая оставшиеся члены семьи Романова переданы уполномоченному Хохрякову. Наш отряд заменён уральцами. Кобылинский, Матвеев».

Государыня, видимо, после большого перерыва пила утром кофе, доставленный в посылке Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. По этому поводу Императрица записала в дневнике: «Огромное наслаждение, чашечка кофе».

2018-05-21.4.jpg
Великая Княгиня Елизавета Феодоровна

17 мая Великая Княжна Мария Николаевна от имени Родителей написала письмо Великой Княгине Елизавете Феодоровне: «Воистину Воскресе! Трижды тебя, дорогую, целуем. Спасибо большое за яйца, шоколад и кофе. Мама с удовольствием выпила первую чашку кофе, очень вкусный. Ей это очень хорошо от головных болей, у нас как раз не было взято с собой. Узнали из газет, что тебя выслали из твоей обители, очень грустили за тебя. Странно, что мы оказались в одной губернии с тобой и моими крёстными. Надеемся, что ты можешь провести лето где-нибудь за городом, в Верхотурье или в каком-нибудь монастыре. Очень грустили без церкви. Мой адрес: Екатеринбург. Областной Исполнительный Комитет. Председателю для передачи мне. Храни тебя Бог. Любящая тебя Крестница».

Это письмо не было доставлено Елизавете Феодоровне, что лишний раз говорит в пользу того, что посылка в Ипатьевский дом была послана не ею. Вызывают также большие сомнения сведения том, что сопровождающие Великую Княгиню монахини, содержащиеся, как она, в строгой изоляции, смогли в щели забора Ипатьевского дома «увидеть Государя». Мария Николаевна написала также 22-е письмо в Тобольск. Полчаса Царская Семья гуляла под дождём в саду. Электропроводку в Ипатьевском доме восстановить полностью не удалось, и Царская Семья опять ужинала при свечах.

До убийства оставалось 60 дней.

2018-05-21.5.jpg

18 мая (5 мая по старому стилю) 1918 год

Целый день шёл дождь: «Погода стояла сырая и дождливая. Свет в комнатах тусклый и скука невероятная!»

Обстановка давила на Узников, и Государь продолжал читать вслух духовное чтение или художественную литературу. Но помимо этого он читал много книг по истории и военному делу.

По той литературе, которую Император Николай II прочёл в Тобольской и Екатеринбургской ссылках, можно оценить круг и уровень его интересов: Л. А. Кассо «История Византийской империи»; Ф. И. Успенский «Россия на Дунае»; генерал А. Н. Куропаткин «Задачи Русской армии»; Е. Н. Квашнин-Самарин «Морская идея в русской земле»; О. Иегер «Всеобщая история»; К. М. Голодников «Тобольск и его окрестности»; С. А. Нилус «Близ есть при дверях»; Дж. Р. Грен «История Великобритании»; Н. К. Шильдер «Император Павел I».

18 мая арестованный князь В. А. Долгоруков вновь обратился к А. Г. Белобородову с просьбой перевести его в Ипатьевский дом: «В Областной совет. Ввиду моего болезненного состояния покорно прошу перевести меня из тюрьмы №2 в дом Ипатьева, что на Вознесенском проспекте, дабы я мог пользоваться лечением у доктора Боткина наравне с другими».

Никакого ответа на своё послание князь так и не дождался.

Электричество чинили в Ипатьевском доме медленно. Причины этого не очень понятны. Возможно, таким образом шла подготовка к установлению спецтелефонной и телеграфной связи, которая потом превратит Дом особого назначения фактически в укреплённый штаб. По причине дождливой погоды гуляли недолго, но все, включая Государыню. Ужин подали поздно, с опозданием на один час. Государь с Великой Княжной Марией Николаевной играли в старинную французскую игру XV века «триктрак», которая сегодня в России более известна под названием «нарды». 

2018-05-21.6.jpg
Ипатьевский дом

В подконтрольной большевикам прессе в отношении Царской Семьи продолжалась кампания по дезинформации.

Газета «Новое Слово» сообщала ложные сведения о перевозе Царской Семьи из Тобольска в Екатеринбург: «Инициатива перевоза семьи Романовых из Тобольска принадлежит Омскому совету, который неоднократно указывал центральной власти, что с открытием навигации Романовым легко может быть устроен побег в Англию по реке Оби и потом на английском катере по Северному морскому пути. Опасаясь возможного побега Романовых в пути, советская власть приняла все меры. По всем направлениям уральского ж/д узла были расставлены эшелоны с красногвардейцами. По направлению к Тоболу по пермской дороге двигались четыре эшелона, каждый численностью в 200 человек, вооружённых до зубов».
Вполне возможно, что этой дезинформацией большевики стремились убедить немцев, что Царская Семья находится в полной безопасности и под надёжной охраной.

До убийства оставалось 59 дней.

2018-05-23.jpg

19 мая (6 мая по старому стилю) 1918 год

В свой последний день рождения Император Николай II записал в дневнике:  «Дожил до 50 лет, даже самому странно!».

К дню своего рождения Государь относился всегда с некой иронией. Будь его воля - это был бы тихий семейный праздник. Но он был Самодержавный Глава огромной империи, и поэтому 6 мая было официальным праздником.

Как будто в честь рождества Государя, день был на редкость солнечным и теплым. В 11 ½ утра в Ипатьевском доме отцом Иоанном Сторожевым с диаконом был отслужен благодарственный молебен. В конце молебна пели пасхальное «Христос Воскресе» и, как обычно, «Многая Лета!». Императору Николаю II оставалось жить 58 дней.

Днем Государь гулял час с четвертью в саду с Великой Княжной Марией Николаевной. У Государя начали закрадываться сомнения насчет достоверности сведений, что Дети выехали из Тобольска. Волнение переживала и Государыня: «Не могла выяснить, выехали ли дети или нет, ни от кого не получала писем».

2018-05-23.1.jpg
Великая Княжна Мария Николаевна

Охрана Дома особого назначения (ДОН) продолжает укрепляться сысертскими рабочими. В доме устанавливаются пулеметы, которых раньше не было. Среди последней охраны ДОНа в Екатеринбурге было много выходцев из Сысерти, окружённой раскольничьими сёлами, а также выходцев из раскольничьих семейств. К ним относились: П.З. Ермаков, В.И. Леватных, Г.П. Никулин. Напомним, что Леватных со своей женой в «православной церкви венчаться не пожелал, не любил православных священников. Царя он не хотел».

В непосредственной близости от Коптяков, где в июле 1918 года происходили манипуляции с телами Царственный Мучеников, в XVIII-XIX веках находилась раскольничья слобода, в которой совершались какие-то особые раскольничьи молебны. В местных газетах в который раз появляется информация о возможном побеге Николая II. Продолжается повторяться ложь Свердлова о мифических 80 тысяч рублей, якобы изъятых у Царя. Сам Свердлов официально заявляет: «Николай Романов должен убедиться, что он является только советским арестантом. Мы до сих пор не занимались его судьбой, но вскоре мы поставим этот вопрос на очередь, и он будет так или иначе разрешен».

До убийства оставалось 58 дней.

2018-05-23.2.jpg

20 мая (7 мая по старому стилю) 1918 год

Погода продолжала радовать Узников: день стоял солнечный и теплый. Все погуляли утром полчаса, а после обеда — полтора.

Государыня записала в дневнике: «Сидела на воздухе более часа».

Электричество так и не починили полностью: обедали и ужинали при огарках свечей. Авдеев соскоблил краску в районе градусника, и Царская Чета опять могла знать, какая температура на улице. В этот день произошла смена караула: караульный начальник Фриц Закас сдал караул Игнатию Суханову.

Государь, страдавший без физической активности, обратился с просьбой дать ему возможность пилить или колоть дрова, убирать мусор из сада. По-видимому, ему было в этом отказано, так как нет ни одного свидетельства, что Государь этим занимался, хотя таких свидетельство много, когда речь идет о заключении в Александровском дворце и Тобольской ссылке.

Государыня безпокоилась отсутствием писем от Детей, от которых не было известий уже неделю. Царская Чета не знала, что именно 7 (20) мая Дети отбыли на пароходе «Русь» из Тобольска в Екатеринбург. Царский Детей в Екатеринбург сопровождали: граф И.Л. Татищев, доктор В.Н. Деревенько, П. Жильяр, С. Гиббс, графиня А.В. Гендрикова, баронесса С.К. Буксгевден, Е.А. Шнейдер, А.А. Теглева, Е.Н. Эрсберг, М.К. Тутельберг, А.А. Волков, С.А. Иванов, К.Г. Нагорный, А.Е. Трупп, Ф.А. Журавский, И.М. Харитонов, Л.И. Седнев и другие. Полковник Е.С. Кобылинский также хотел ехать, но незадолго до отъезда слёг в постель с высокой температурой. 

Князь И.Л. Татищев сказал незадолго до отъезда в Екатеринбург: «Я прибыл сюда, отлично зная, что я не вернусь живым. Всё, что я прошу, это возможности умереть с моим Императором».

К повару И.М. Харитонову перед самым отъездом подошел камердинер А.А. Волков и сказал: «Иван Михайлович, отдайте семье Ваши золотые часы, мало ли, что может случиться». Харитонов ответил: «Что бы ни случилось, надо до конца надеяться на лучшее».

6 (19) мая к губернаторскому дому стали приходить люди, чтобы попрощаться с отъезжающими. Татьяна Боткина вспоминала: «Утром накануне отъезда Их Высочеств мы пошли к губернаторскому дому. Под его окнами стояли жена и дочь повара Харитонова, пришедшие проститься с мужем перед отъездом. Родионов, размахивая руками, неистово кричал: Нельзя перед окнами останавливаться, нельзя, говорят вам: расстрелять велю».

Родионов и Хохряков приказали собрать и приготовить к вывозу всю обстановку губернаторского дома. При этом он произнес странную фразу: «Это в наших интересах».

Во время выноса мебели Наследник Цесаревич спросил Родионова: «Зачем вы берете эти вещи? Они не наши, а чужие. — Раз нет хозяина, все будет наше, — ответил Родионов». В этом коротком монологе, наиболее наглядно столкнулись две морали: христианская и революционная, безбожная. То, что было безусловно для 13-летнего подростка, воспитанного на евангельских заповедях, противоречило воровской натуре Родионова.

2018-05-23.3.jpg
Цесаревич Алексей

В 12 часов дня 7 (20) мая к «Дому Свободы» был подан один только экипаж. В него был помещён Наследник. Все остальные, включая Великих Княжон, шли до пристани пешком. Семьи отъезжающих членов свиты и прислуги провожали своих близких до самой пристани. Собралось и множество тоболяков.

Царские Дети и их свита были размещены на пароходе «Русь», который год назад привез в Тобольск Царскую Семью. Через несколько минут он загудел и медленно отошел от пристани. Сын бывшего губернатора Н.А. Ордовского-Танаевского рассказывал: «Весь берег покрыт народом. Идут Сестры, кланяются. Народ бросает цветы, плач и крики, многие их крестят. Сестры спускаются в каюты. Подъезжает пролетка, в ней матрос и Наследник в матросской форме, машет фуражкой. Тихо всходит сам, его слегка поддерживает нянька, матрос. Наследник всходит на командную рубку. Слёзы, рыдания, вопли усиливаются. Откуда-то из толпы: "Боже, Царя храни"… Свисток парохода. Все падают на колени. Наследник перекрестился и, пока был виден пароход, машет фуражкой».

Через сутки Царская Семья соединится в Ипатьевском доме - с тем? чтобы уже никогда не разлучаться.

До убийства оставалось 57 дней.

2018-05-23.4.jpg

21 мая (8 мая по старому стилю) 1918 год

Погода резко испортилась. На город обрушились ливни с грозой.

«Дождь лил как из ведра», — записала в дневнике Государыня Императрица. Государь читал для всех св. Евангелие, для себя — 4-ю часть «Войны и мира», «которую раньше не знал».

Государь и Великая Княжна по обыкновению погуляли в саду. Обед был подан на полчаса позже обычного. После него Царской Чете сообщили, что «Дети приедут сюда завтра или в четверг».

Вместе с Авдеевым пошли осматривать комнаты для Цесаревича и для прислуги.

7 (20) мая 1918 года пароход «Русь» покинул Тобольск и взял курс на Тюмень. А. А. Теглева вспоминала, что «Родионов запретил Княжнам запирать на ночь Их каюты, а Алексея Николаевича с Нагорным он запер снаружи замком. Нагорный устроил ему скандал и ругался: "Какое нахальство! Больной ребенок! Нельзя в уборную выйти!". Он вообще держал себя смело с Родионовым, и свою будущую судьбу Нагорный предсказал сам себе. Потом, когда мы приехали в Екатеринбург, он мне говорил: "Меня они, наверное, убьют. Вы посмотрите, рожи-то, рожи-то у них какие! У одного Родионова чего стоит! Ну пусть убивают, а всё-таки я им хоть одному-двоим, а наколочу морды сам!"»

2018-05-23.5.jpg
Пароход «Русь»

8 (21) мая пароход прибыл в Тюмень, где Царские Дети и их сопровождающие пересели на поезд, который двинулся в направлении Екатеринбурга.

Государь попросил устроить гамаки в саду, в чём ему было отказано. Император Николай II получил поздравительную открытку ко дню рождения от своей сестры, Великой Княгини Ольги Александровны, которая находилась вместе с мужем и грудным сыном в Ай-Тодоре в Крыму.

21-26 мая 1918 года в Екатеринбурге III Уральский съезд левых эсеров потребовал неисполнения условий Бреста. Характерно, что их позицию полностью разделяли уральские большевики.

В газетах Екатеринбурга в этот день публикуются воспоминания террориста Б. Савинкова: «Покушения соц.-революционеров на жизнь Николая II».

До убийства оставалось 56 дней.

2018-05-25.1.jpg

22 мая (9 мая по старому стилю) 1918 год

В этот день Церковь празднует перенесение мощей Святителя Николая Чудотворца из Мир-Ликийских в Бари (так называемый Никола Весенний). Государыня отметила этот праздник в своём дневнике. В этот же день дочь Г. Е. Распутина Мария Григорьевна Соловьёва чудом пробралась к стоящему в Тюмени пароходу «Русь», где находились Царские Дети. «И вдруг в окне парохода Настя Гендрикова и Маленький (Цесаревич) увидели меня, страшно были рады. Это устроил Николай Чудотворец. Как жаль, что не могла им сказать ни слова. Они были как ангелы».

Государь и Государыня продолжали томиться от незнания, где же находятся их Дети, о которых не было «никаких известий». Государь записал в дневнике: «Всё ещё не знаем, где находятся Дети и когда они все прибудут. Скучная неизвестность!»

Между тем 8 (21) мая пароход прибыл в Тюмень, где Царские Дети и их сопровождающие пересели на поезд. Рано утром 10 (23) мая поезд прибыл в Екатеринбург. Однако уже 22 мая в книге записей дежурств по Дому особого назначения появляются следующие строки: «22 мая. Прибыла в Дом особого назначения семья Романовых из (4) человек: Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна, Анастасия Николаевна, Алексей Николаевич и с ними повар Иван Михайлович Харитонов, мальчик Леонид Иванович Седнев».

2018-05-25.2.jpg
Великая княжна Татьяна Николаевна

Получается, что в ДОНе ожидали прибытие Детей 22 мая и были осведомлены о точном и поимённом списке прислуги, которую надлежало оставить в Ипатьевском доме.

Государь и Великая Княжна Мария Николаевна «зачитывались "Войной и миром"». Час все вместе гуляли в саду, Государыня сидела на скамейке. Погода была с кратковременными дождями.

До убийства оставалось 55 дней.

2018-05-25.3.jpg

23 мая (10 мая по старому стилю) 1918 год

В этот день произошла долгожданная встреча Августейших Родителей и Детей.

«Утром нам в течение одного часа, — записал Государь в дневник, — последовательно объявили, что дети в нескольких часах от города, затем, что они проехали на станцию и, наконец, что они прибыли к дому, что их поезд стоял здесь около двух часов ночи! Огромная радость была увидеть их снова и обнять после четырёхнедельной разлуки и неопределённости. Взаимным расспросам и ответам не было конца. Много они, бедные, претерпели нравственного страдания и в Тобольске, и в течение трёхдневного пути».

Императрица отметила: «Около 11 часов три девочки появились вдруг с Алексеем — спасибо за такую радость, что они снова рядом».

Камердинер А. А. Волков вспоминал: «В Екатеринбург приехали поздно. Поезд поставили на запасной путь, довольно далеко от вокзала. Возле вагона установили вооружённую охрану. Ночь мы провели в вагонах. Было холодно, моросило. Все мы продрогли».

Поезд встречали командир Уральского отряда С. С. Заславский и комиссар С. В. Мрачковский. Всем пассажирам классного вагона было приказано выйти из поезда. Остальные продолжали оставаться в теплушке. Великая Княжна Татьяна Николаевна с трудом несла тяжёлый чемодан. Рядом шёл красноармеец с пустыми руками. К. Г. Нагорный хотел помочь ей, но грубый окрик часового не дал ему сделать этого.

К составу были поданы извозчики. На первом разместились Великая Княжна Ольга Николаевна и Заславский, на втором — Наследник Цесаревич Алексей Николаевич и Хохряков, на третьем — Великие Княжны Татьяна Николаевна и Анастасия Николаевна. Всех немедленно отвезли в Ипатьевский дом. Затем в экипажи были помещены графиня А. В. Гендрикова, граф И. Л. Татищев, Е. А. Шнейдер, А. Е. Трупп, И. М. Харитонов, И. Д. Седнев, Л. И. Седнев, К. Г. Нагорный, А. А. Волков.

В Ипатьевском доме была размещена часть прислуги. Император Николай II записал в дневнике, что «впустили только повара Харитонова и племянника Седнева». А. Е. Трупп и К. Г. Нагорный попали к Царской Семье только 24 мая.

2018-05-25.4.jpg
Император Николай II

Камердинер А. А. Волков вспоминал, что по прибытии в Екатеринбург лиц свиты на разных экипажах повезли по городу и остановились возле какого-то дома. «Дом этот, — писал Волков, — был обнесён высоким забором. Это обстоятельство навело меня на мысль о том, что здесь заключена Царская Семья. Я ехал на переднем экипаже один. Подъехали к дому, чего-то ожидаем. Никто из него не выходит и не приглашает сходить. Высадили только Харитонова и Седнева. Всех остальных повезли куда-то дальше».

Волков вскоре выяснил, куда его привезли: это была екатеринбургская тюрьма. Здесь он провёл два с лишним месяца, пока не был отправлен в Пермь, где чудом избежал расстрела. Вместе с Волковым в тюрьме оказались граф Татищев, графиня Гендрикова, Шнейдер. На следующий день туда же был доставлен из Ипатьевского дома и Чемодуров.

Вся остальная свита и прислуга, прибывшая из Тобольска в Екатеринбург, к Царской Семье допущена не была. Родионов, обращаясь к Эрсберг, сказал: 
«Ну, через полчаса и ваша судьба решится, только ничего страшного не бойтесь».

Действительно, через некоторое время оставшимся было заявлено, что они не имеют права оставаться в Екатеринбурге и должны покинуть город.

По дороге Наследник ушиб колено, и у него начались сильные боли. Царь писал в дневнике, что Наследник «всю ночь сильно страдал и мешал нам спать». Вообще, состояние здоровья Алексея Николаевича в Екатеринбурге начало ухудшаться: сказывалось отсутствие необходимого медицинского ухода и нехватка свежего воздуха, так как прогулки были не каждодневными и непродолжительными.

2018-05-25.5.jpg
Цесаревич Алексей

Кроме того, к Наследнику не был допущен Пьер Жильяр, который умел облегчать страдания Цесаревича. Вся тяжесть ухода за тяжелобольным ребёнком легла на плечи престарелого доктора Боткина и дядьку Нагорного.

Обезпокоенный состоянием здоровья Наследника, доктор Е. С. Боткин написал в Екатеринбургский исполком следующее письмо: «Как врач, уже в течение десяти лет наблюдающий за здоровьем семьи Романовых, находящейся в настоящее время в ведении исполнительного комитета, вообще и в частности Алексея Николаевича, обращаюсь к Вам, г-н Председатель, со следующей усерднейшей просьбой. Алексей Николаевич подвержен страданиям суставов под влиянием ушибов, совершенно неизбежных у мальчиков его возраста, сопровождающимися выпотеванием в них жидкости и жесточайшими вследствие этого болями. День и ночь в таких случаях мальчик так невыразимо страдает, что никто из ближайших родных его, не говоря уже о хронически больной сердцем матери его, не жалеющей себя для него, не в силах долго выдерживать ухода за ним. Моих угасающих сил тоже не хватает».

Е. С. Боткин просил власти допустить П. Жильяра в Ипатьевский дом, чтобы он мог помочь ему в уходе за больным Наследником. На письме Боткина была наложена резолюция Авдеева: «Просмотрев настоящую просьбу доктора Боткина, считаю, что из этих слуг один является лишним, т. к. дети все являются взрослыми и могут следить за больным, а потому предлагаю председателю областкома немедля поставить на вид этим зарвавшимся господам ихнее положение».

А. Г. Белобородов согласился с авдеевской резолюцией: большевики не только не позволили Жильяру соединиться с Царской Семьей, но и навсегда забрали от неё К. Г. Нагорного.

Привезённые из Тобольска кровати по «странным» обстоятельствам не привезли с вокзала в Ипатьевский дом, а бывших в доме постелей не хватало на всех Узников, поэтому Великие Княжны были вынуждены спать первые ночи на полу.

До убийства оставалось 54 дня.

2018-05-25.6.jpg

24 мая (11 мая по старому стилю) 1918 год

В Царской Семье испытывали великую радость от приезда Детей. Вся Семья вновь была вместе. «Мы с Бэби кушали в нашей спальне. Его боли менялись. Обедали в 2 часа».

Врач В. Н. Деревенко осматривал Цесаревича и менял ему компрессы в присутствии Авдеева. Государь решил отпустить находящегося в плохом состоянии пожилого Т. И. Чемодурова и на его место взять камердинера А. Е. Труппа, который попал в Ипатьевский дом только к вечеру.

Государыня записала в дневнике: «Чемодуров покинул нас, так как плохо себя чувствовал». Чемодуров был немедленно отправлен большевиками в тюрьму. Каким-то чудом он уцелел, был освобождён белыми и дал ценные показания о жизни Царской Семьи в Ипатьевском доме.

Сам Т. И. Чемодуров рассказывал при освобождении: «11/24 мая из дома Ипатьева меня доставили не на вокзал, а в тюрьму, где я пробыл в заключении до 25 июля, когда чехословацкие и сибирские войска заняли Екатеринбург, и красноармейцы, а равно и все большевистские комиссары и советы, бежали».

После долгого обыска и допроса попал в Дом особого назначения (ДОН) и дядька Цесаревича, матрос К. Г. Нагорный. С него была взята следующая расписка: «Я, нижеподписавшийся гражданин Нагорный Климентий Григорьев Киевской губернии Свирского уезда Антоновской волости села Пустоварова, даю настоящую расписку в том, что, желая продолжать служить при бывшем царе Николае Романове, обязуюсь подчиняться и выполнять все распоряжения Уральского областного Совета, исходящие от коменданта дома, считая себя на равном состоянии, как и остальная семья Романовых. К. Нагорный». 

Такую же расписку дал и А. Е. Трупп. Таким образом, по словам историка В. М. Хрусталёва, «верными слугами Царской Семьи был подписан себе смертный приговор». Примечательно, что у К. Г. Нагорного и А. Е. Труппа были отняты при обыске все имеющиеся деньги.

Вечером Государь читал всем «Неоконченную повесть» А. Н. Апухтина.

Между тем П. Жильяр пытался как мог облегчить положение Узников. По прибытии в Екатеринбург он ходил к английскому и шведскому консулам: «Надо было во что бы то ни стало попытаться что-то сделать, чтобы прийти на помощь Заключённым. Оба консула нас успокоили, говоря, что уже предприняты шаги, и что они не верят в непосредственную опасность».

Начальником караула стал П. С. Медведев. Команда теперь насчитывала 75 человек, дежуривших на 11-ти постах. Внутренние посты располагались на парадном входе, комнате коменданта, на площадке внутренних сеней и возле уборной. Караульные то и дело отпускали сальные шуточки проходящим, особенно женщинам. Так как уборная была общая с охраной, то на стенах вскоре появились нецензурные надписи. Особенно безобразничал В. Я. Сафонов (Файка). Обвиняемый Ф. П. Проскуряков показывал, что тот писал возле уборной «разные нехорошие слова. Андрей Стрекотин в нижних комнатах начал разные безобразные изображения рисовать». Караульные часто злоупотребляли спиртным и распевали революционные песни.

2018-05-25.7.jpg

Обвиняемый А. А. Якимов свидетельствовал: «Раз Авдеев напился до того пьяный, что свалился в одной из нижних комнат дома. Пьяные они шумели в комендантской комнате, орали, спали вповалку, кто где хотел, и разводили грязь. Пели они песни, которые, конечно, неприятны для Царя. Пели они все: "Вы жертвою пали в борьбе роковой", "Отречёмся от старого мира", "Дружно, товарищи, в ногу"».

Как бы в ответ на грубость, злобу и издевательства члены Царской Семьи пели духовные распевы, добрые русские песни, читали Евангелие, молились.

Обвиняемый А. Якимов вспоминал: «Они иногда пели. Мне приходилось слышать духовные песнопения. Пели они Херувимскую Песнь. Но пели они и какую-то светскую песню. Слов её я не разбирал, а мотив её был грустный».

Заключённые в душные комнаты Ипатьевского дома, окружённые злобными надсмотрщиками, каждый день ожидая смерть, Они ни разу не возроптали, ни разу не сказали ни единого худого слова в чей-либо адрес.

Чем больше авдеевская команда соприкасалась с Царственными Узниками, тем сильнее у многих из её членов просыпалась совесть. В. И. Криворотов приводит в своей книге следующий эпизод: «Государыня с сыном и Лёней Седневым осталась внизу во дворе почти на час. Алексей чувствовал себя почти совсем хорошо. Один из солдат внешней охраны, стоявший постовым перед калиткой во дворе, оглянулся кругом, поставил свою винтовку и несколько раз помог Наследнику подняться из коляски на ноги и шагнуть несколько шагов. Когда на лестнице послышались шаги, он быстро подхватил мальчика на руки, посадил его в коляску и, схватив винтовку, стал как ни в чём не бывало у калитки. "Спасибо, солдатик! Бог вам этого не забудет!", — тихо проронила Царица».

Наружные посты располагались возле парадного входа, на углу Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка, между заборами, под окнами Государя и Государыни и в самом саду. Позже пулемётный пост поставят на колокольне Вознесенского храма напротив Ипатьевского дома и на террасе дома.

Следователь Н. А. Соколов писал: «При такой системе караулов Царская Семья была в западне, в безвыходном положении».

До убийства оставалось 53 дня.

2018-05-29.1.jpg

25 мая (12 мая по старому стилю) 1918 год

Ночью Цесаревич по-прежнему плохо спал из-за сильных болей. Он почти ничего не ел, выпил только чашку чая и тарелку кислого молока. Погода была плохой: шёл сильный снег при температуре всего три градуса тепла. Государь безуспешно пытался через Е. С. Боткина добиться о впуске в дом П. Жильяра. Государыня в дневнике отметила: «Не хотят пускать Жилика к нам. Мы опять просили об этом».

Начальник караула П. С. Медведев на допросе белому следствию в 1919 году рассказал о его первом посещении Царской Семьи в Ипатьевском доме:
«По вселении нас в дом Ипатьева комендант Авдеев повёл меня как старшего принимать заключённых. Я с Авдеевым и Мошкиным прошёл в угловую комнату (царская спальня), где находились следующие лица: Государь, его жена, сын, четыре дочери, доктор Боткин, повар, лакей и мальчик (фамилий их я не знаю). Пересчитав всего 12 человек, мы ушли, ни в какие разговоры ни с кем не вступали. В соседней с царской спальной комнатой помещались царские дочери. Первые два-три дня кроватей в этой комнате не было, а потом были поставлены кровати. В доме Ипатьева мы прожили недели две-три, а затем нам отвели помещение в расположенном насупротив доме Попова».

Мальчик, о котором упоминает Медведев, это племянник Ивана Дмитриевича Седнёва — поварёнок Леонид Седнёв.

Между тем в России 12 (25) мая 1918 года началось выступление Чехословацкого корпуса. В своё время по приказу Императора Николая II из австро-венгерских военнопленных-славян, в том числе и из чехословаков, были созданы национальные части, чтобы направить их на фронт. Чехословацкий корпус был сформирован уже при Временном правительстве. Так как большевики заключили сепаратный мир с Германией, Чехословацкому корпусу пришлось отправиться в Сибирь, чтобы оттуда отплыть к союзникам на европейский театр военных действий.

2018-05-29.2.jpg
Чехословацкий корпус

В январе 1918 года корпус был официально включён в состав французской армии и принят на содержание Антанты. В результате части корпуса растянулись по железнодорожным путям от Пензы до Владивостока.

Возможность появления на фронте Чехословацкого корпуса безпокоило германское командование, в связи с чем оно потребовало от большевиков не допустить его дальнейшего продвижения на восток. Большевики решили не пропускать во Владивосток корпус и приказали всему личному составу сдать оружие. Но чехословаки отказались выполнять этот приказ. Среди них упорно распространялись слухи, что после сдачи оружия все они будут расстреляны. Отказ чехов разоружаться был немедленно поддержан Антантой, которая снабдила Чехословацкий корпус значительными денежными средствами, оружием и боеприпасами. Выступление корпуса предполагалось координировать с нарождающимся в России антибольшевистским движением.

Государь и Великие Княжны, а также Е. С. Боткин, И. М. Харитонов гуляли 20 минут в саду. Как записал в своём дневнике Государь: «Дети разбирали некоторые свои вещи после невообразимо продолжительного осмотра их в комендантской комнате. Ужин опоздал на час».

До убийства оставалось 52 дня.

2018-05-29.3.jpg

26 мая (13 мая по старому стилю) 1918 год

В этот день с утра выпал обильный снег, хотя солнце при этом светило очень ярко. У Наследника Цесаревича продолжались боли, хотя состояние его постепенно улучшалось.

Государь записал в дневнике: «Спали отлично, кроме Алексея. Боли у него продолжались, но с большими промежутками. Он пролежал в кровати в нашей спальне».

Государыня: «У Бэби снова была плохая ночь, но день провел лучше. Несколько раз прогревали синим светом, съел немного больше. Весь день он лежал в нашей комнате».

После обеда, который прибыл опять с опозданием, все, кроме Императрицы, выходили во двор погулять.

13 (26) мая 1918 года в Ипатьевском доме впервые появляется зловещая фигура Янкеля Хаимовича Юровского. Он приехал вместе с доктором В.Н. Деревенко, который возобновил лечение Цесаревича.

Государь записал в дневник: «Как все последние дни, В.Н. Деревенко приходил осматривать Алексея; сегодня его сопровождал чёрный господин, в кот.[ором] мы признали врача».

Из показаний доктора В.Н. Деревенко становится понятно, почему у Императора Николая II возникло такое мнение: «С убийцей Государя Императора Юровским я встретился в г. Екатеринбурге, в доме Ипатьева, где находилась Царская Семья. Там я был как личный врач Наследника Алексея Николаевича. […] В одно из посещений, зашедши в комнату, я увидел сидящего около окна субъекта в черной тужурке, с бородкой клинчиком, чёрной, чёрными усами и волнистыми зачесанными назад волосами, черными глазами, полным скуластым лицом, чистым, без особенных примет. Он плотного телосложения, с широкими плечами, короткой шеей. Голос -  чистый баритон. Медленный, с большим апломбом, с чувством своего достоинства, который вместе со мной и Авдеевым пришел к больному. Осмотревши больного, Юровский, увидев на ноге Наследника опухоль, предложил мне наложить гипсовую повязку и обнаружил знание своё медицины. […] При выходе я спросил Авдеева: “Что это за господин?”. Последний ответил: “Это Юровский”. Какую роль он играл, он не сказал, но я знал, что Юровский играл очень важную роль».

На момент доставления Царской Семьи в Екатеринбург Я.Х. Юровский был Председателем следственной комиссии Уральского Областного Ревтрибунала, товарищем комиссара юстиции, членом Коллегии Областной Чрезвычайной Комиссии, Заведующим Охраной города.

Императрица Александра Феодоровна так описала в дневнике встречу с Юровским: «Когда пришел Владимир Николаевич Деревенко, в комнате был еще какой-то доктор».

В присутствии Государя Авдеев и караульный начальник осматривали привезенные из Тобольска вещи.

Государь начал читать сочинения М.Е. Салтыкова-Щедрина «Из шкафа хозяина дома».

До убийства оставался 51 день.

2018-05-29.4.jpg

27 мая (14 мая по старому стилю) 1918 год

Это был день годовщины коронации Императора Николая II. Государыня отметила это в своем дневнике. Погода была солнечная, ясная. Цесаревич Алексей Николаевич по-прежнему мучился болями и ночью плохо спал. У его кровати посменно дежурили Е.С. Боткин и матрос К.Е. Нагорный. Днем Наследнику стало лучше, и он провел день в комнате Родителей. В.Н. Деревенко в этот день в Ипатьевский дом не приходил. В 14 часов Царская Семья обедала. Великие Княжны помогали А.С. Демидовой штопать постельное белье.

В 18 часов вечера под предлогом допроса К.Е. Нагорного и И.Д. Седнева забрали из Ипатьевского дома в Областной совет. В действительности они были помещены в тюрьму. П. Жильяр вспоминал: «Однажды я вместе с доктором Деревенко и мистером Гиббсом проходил мимо дома Ипатьева. Мы заметили двух стоявших там извозчиков, окруженных многочисленными красногвардейцами. Каково же было наше волнение, когда мы узнали на первом из них лакея Великих Княжон Седнева, сидевшего между двумя стражами. Нагорный подходил ко второму извозчику. Он ступил на подножку, опираясь на крыло пролетки, и, подняв голову, заметил нас трех, стоявших неподвижно в нескольких шагах от него. Он пристально посмотрел на нас в продолжение нескольких секунд и затем, не сделав ни малейшего движения, которое могло бы нас выдать, в свою очередь, сел в пролетку. Пролетки отъехали, и мы видели, что они направились в сторону тюрьмы».

Царская Семья будет долго ждать их возвращения, но так и не дождется: 28 июня 1918 года оба бывших матроса Гвардейского экипажа Императорской яхты «Штандарт» Иван Дмитриевич Седнев и Климентий Григорьевич Нагорный будут расстреляны большевиками «за предательство дела мировой революции». Позже поэт С.С. Бехтеев напишет такие строки:

И, пулей в грудь навылет ранен,
Ты умер, верностью горя,
Как умер преданный Сусанин
За Православного Царя.
Пройдет свободы хмель позорный,
Забудет Русь кровавый бой…
Но будет жить матрос Нагорный
В преданьях Родины святой.

Контр-адмирал К.Г. Старк писал о К.Е. Нагорном: «Этот простой матрос был до последней минуты жизни верный в своей любви к Царской Семье. Ничто его не поколебало: и в Екатеринбурге он был всё таким же, также презрительно, резко отвечал красноармейцам и советским комиссарам, и не раз его простые слова заставляли замолкать советчиков. Они чувствовали, что этот матрос как-то выше, чем-то сильнее их, и они боялись и ненавидели его».

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей причислил Клементия Григорьевича Нагорного к лику святых Новомучеников Российских, от власти безбожной пострадавших, и наречён именем святого Мученика Воина Клементина (Нагорного), а Ивана Дмитриевича Седнева — святым мучеником Иоанном (Седневым).

Вечером 27 мая часовой под окнами комнаты Царской Четы выстрелил в сторону окон, объясняя это тем, что «ему показалось, будто кто-то шевелится у окна». Но Государь отнесся к этому объяснению с недоверием: «По-моему, просто баловался с винтовкой, как всегда часовые делают».

До убийства оставалось 50 дней.

2018-06-02.1.jpg

28 мая (15 мая по старому стилю) 1918 год

Завершился месяц пребывания Царя и Царицы в Доме Ипатьева. Переменчивая екатеринбургская погода вновь дала о себе знать. Ночью прошёл проливной дождь. Однако при этом в городе было душно, а в комнатах Ипатьевского дома — прохладно. Наследник спал лучше, боль постепенно спадала. Тем не менее Государь отмечал в дневнике: «У Алексея всё по-прежнему, только промежутки отдыха были больше».

Приходил доктор В. Н. Деревенко, осматривал Цесаревича. Государыня отметила, что разговаривать с ним не могла, так как «Авдеев всегда присутствует». В. Н. Деревенко, который жил в городе и занимался частной практикой, был единственным «посторонним» человеком, имеющим право посещать Ипатьевский дом по специальному пропуску для лечения больного Наследника. Внутри дома он находился под бдительным контролем караула. Государыня очень стремилась о чём-то с ним поговорить. О чём, мы, наверное, никогда не узнаем. Сам В. Н. Деревенко утверждал: «Не могло быть и речи о приватных разговорах с членами б. царской семьи или кем-либо из заключённых и о передаче им или получении от них писем и записок. Нарушение строгих правил, о которых я был поставлен в известность, грозило смертью, и я, имея на руках жену, мать и ребёнка, не мог думать, да и не желал нарушать».

Тяжёлые догадки о судьбе Нагорного и Седнева не покидали Императрицу. На её вопрос, когда же наконец Нагорного снова отпустят, так как без него приходится очень тяжело в уходе за больным ребёнком, Авдеев ответил, что он этого не знает. По этому поводу Императрица отметила: «Боюсь, что мы больше не увидим ни Нагорного, ни Седнева».

Прогулка Царской Семьи в этот день составила час с четвертью. После чего, как писал Император Николай II: «Аликс стригла мне волосы удачно». Императрица отмечала, что «после чая впервые стригла волосы Ники».

2018-06-03.1.jpg
Государыня Александра Фёдоровна

К вечеру Цесаревичу вновь стало хуже. Государыня писала: «После ужина Бэби снова унесли в его комнату. Боли усилились».

28 мая большевики впервые в Екатеринбурге взяли большое число заложников: представителей духовенства, врачей, адвокатов, мукомолов, аптекарей. Большинство из них позже было расстреляно.

Также в этот день чехи свергли в Пензе власть большевиков. Чешскими отрядами полковника С. Чечека освобождён Саратов. Белые части под командованием генерал-лейтенанта А. П. Фицхелаурова после четырёхдневных боев с превосходящими силами красного командира Е. А. Щаденко у станицы Морозовской заставили противника отступить к Царицыну. Возле станции Суровиково части Щаденко столкнулись с казаками генерал-майора К. К. Мамонтова. Сдавленная с двух сторон красная группировка была разгромлена. Это — первая стратегическая победа казаков. Она позволила повстанцам южных и северных округов соединиться в единый фронт.

В этот день Царская Семья легла спать в 23 часа.

До убийства оставалось 49 дней.

2018-06-03.2.jpg

29 мая (16 мая по старому стилю) 1918 год

Вновь резкая перемена погоды в Екатеринбурге. Государь записал в дневнике: «День стоял отличный. Погуляли утром и днём и грелись на солнце». Государыня в дневнике: «Чудесная погода». Цесаревичу стало лучше. Он обедал в своей комнате вместе с Родителями. Потом пришёл В. Н. Деревенко и в присутствии Авдеева наложил гипсовую повязку Наследнику. Государыня пишет, что это была «шина пополам с гипсом».

В дневнике Императрицы имеется следующая фраза: «Татьяна зашивала мои д.». Принято считать, что члены Царской семьи, опасаясь краж и конфискации имущества, так пытались спрятать драгоценности, зашивая их в одежду, пояса, матерчатые пуговицы, шляпки и т. д. Однако это до сих пор является лишь предположением, которое в основном базируется на россказнях Юровского и его банды, верить которым можно с очень большой осторожностью.

Царская семья ужинала в 20 часов при дневном свете. После ужина Государыня удалилась, так как у нее началась сильнейшая головная боль. Император Николай II отмечал в дневнике: «Аликс легла пораньше из-за мигрени».

Царскую Чету по-прежнему безпокоила судьба Седнева и Нагорного. Император записал в дневнике: «О Седневе и Нагорном ни слуха, ни духа!».

2018-06-03.3.jpg
Император Николай II

ВЦИК издаёт Декрет об отказе от добровольческого принципа комплектования Красной Армии. Вводится всеобщая воинская повинность. Объявляется всеобщая мобилизация в РККА. При ВЦИК создан Ревтрибунал для рассмотрения особо важных контрреволюционных дел. Начало инспирированного ЧК дела «Союза защиты родины и свободы». Следствие вели Ф. Э. Дзержинский, Я. Х. Петерс, М. Я. Лацис, И. Н. Полукаров. Арестованы и расстреляны десятки москвичей.

Большевистские власти вводят в Екатеринбурге военное положение. Объявляется комендантский час — с 23 ч. до 5 ч. утра. В местной печати появляется первое сообщение о восстании чехословаков.

Утром 29 мая чешские части, окружив Пензу почти сплошным кольцом, взяли город практически без сопротивления. Было захвачено большое количество оружия и 1500 красноармейцев, в подавляющем большинстве их отпустили по домам.

В рубрике «Последняя почта» публикуются полностью ложные сведения о том, что Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна и Великий Князь Николай Николаевич схвачены немцами в качестве заложников.

До убийства оставалось 48 дней.

2018-06-03.4.jpg

30 мая (17 мая по старому стилю) 1918 год

Наследнику Цесаревичу стало лучше. Ночь он провёл почти хорошо. Боли стали намного слабее. Тем не менее температура у него продолжала быть повышенной. Посетивший больного доктор В. Н. Деревенко всё под тем же надзором Авдеева нашёл, что опухоль уменьшилась. Однако к вечеру температура вновь поднялась до 38,9. Боли усилились, начались судороги. Государь в дневнике написал: «Алексей был гораздо спокойнее, боли у него были только к вечеру ненадолго».
Цесаревич уснул около 21:00.

Государь большую часть первой половины дня провёл в чтении книг. Перед чаем Семья, кроме Императрицы, совершила прогулку в саду.

В этот день по приказу Ш. Голощёкина в Дом особого назначения прибыли 29 проверенных охранников с фабрики Злоказова под командованием А. А. Якимова, рабочего той же фабрики. Кроме перечисленных людей, в доме Ипатьева помещался ещё какой-то военнопленный австриец Адольф, прислуживавший в комендантской комнате. Этот Адольф оставался прислуживающим и позже, при Янкеле Юровском. При доме состоял легковой автомобиль в распоряжении коменданта, шофёром на котором был машинист Злоказовской фабрики С. И. Люханов, шурин Авдеева. Люханов был тем самым шофёром, который на грузовике «Фиат» отвозил тела Убиенных в район Ганиной ямы.

30 мая 1918 года представитель Сербского правительства, доктор М. Шайиович отправил на имя Председателя ВЦИК Я. Свердлова прошение разрешить сербской королевне, супруге Князя Императорской крови Иоанна Константиновича покинуть Екатеринбург, где она содержалась вместе с мужем, и вернуться в Вологду.

2018-06-03.5.jpg
Княгиня Елена Петровна

Заседание Президиума ВЦИК от 1 июня 1918 года, которое прошло под председательством Свердлова, постановило: «Ввиду того, что постановку на обсуждение вопроса о перемене местопребывания всех бывших великих князей Президиум считает несвоевременной, ходатайство доктора Шайиовича впредь до разрешения общего вопроса не рассматривать».

Поводом для ареста Княгини Елены Петровны послужило то, что она прибыла в Екатеринбург в составе сербской миссии, представители которой настаивали на встрече с Государем. Миссия, в том числе и Елена Петровна, была арестована, причём арестом и обыском руководил Я. Юровский. 

Тем временем чехи достигли Сызрани, заняли вокзал, захватили склады с оружием, артиллерию, разоружили Красную гвардию и остановились в 70 верстах от Самары. 30 мая Самара была объявлена большевиками на осадном положении.

До убийства оставалось 47 дней.

2018-06-05.1.jpg

31 мая (18 мая по старому стилю) 1918 год

Ночью в который раз пошёл сильный дождь. Он лил весь день. Наследнику становилось всё лучше, температура утром спала, но судороги в колене возобновились, к вечеру температура опять незначительно повысилась.

Государыня чувствовала себя плохо: сильно кружилась голова и болели глаза. Она весь день оставалась в постели. Государь начал читать второй том Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы». На прогулку вышли все Узники, кроме Императрицы.

31 мая по приказу Голощёкина забор вокруг Ипатьевского дома сделали ещё выше. Государь отметил: «Перед окнами Алексея забор ещё приподняли».

2018-06-05.2.jpg
Цесаревич Алексей

Государыня также писала: «Сильно стучат молотками, сколачивали более высокий забор перед окнами Бэби».

Говоря о сооружении забора вокруг Ипатьевского дома, необходимо отметить, что он имеет своего исторического «предшественника». 13 августа 1792 года революционные власти Французской республики заключили короля Людовика XVI и его семью в старинный замок Тампль, который к тому времени находился уже на территории Парижа. Слово «le temple» в переводе с французского означает «храм». До 1312 года это был храм и резиденция ордена тамплиеров (храмовников). В 1307-1314 годах руководство ордена было обличено в поклонении дьяволу и содомии. По приказу короля из династии Капетингов Филиппа IV Красивого орден был запрещён, а отказавшийся покаяться великий магистр Яков де Моле сожжён на костре.

В 1792 году потомок Капетингов Людовик XIV был заключён именно в башню Тампля. Примечательно, что революционеры называли его Людовик Капет, хотя король был из династии Бурбонов, явно намекая, что это месть его предшественнику. Все окна комнат, где содержались члены королевской семьи, были закрыты железными перекладинами (жалюзи) и плетеньями из дерева так, что королевская семья не могла увидеть ничего происходившего вне стен замка, а она сама, в свою очередь, не была доступна взорам прохожих.

Налицо сходство с заборами вокруг Ипатьевского дома. Интересны слова одного из ведущих деятелей масонства, сказанные за некоторое время до революции 1917 года: «Как и Людовик XVI, Николай II несёт ответственность за своих предков, организовавших строй. Он более чем символ, он — искупительная жертва всех ошибок и преступлений».

В 1811 году по приказу Наполеона башня бывшего Тампля, где содержалась королевская семья, была снесена до основания. То же самое произошло и с Ипатьевским домом в 1977 году.

В книге дежурств по Ипатьевскому дому в этот день была сделана следующая запись: «Просьба гражданина Боткина от имени семейства бывшего царя Н. Романова о разрешении им еженедельно приглашать священника для службы обедни».

Разумеется, в этом было отказано. За всё время заключения Царской семьи в Ипатьевском доме духовенство было допущено не более пяти раз.

31 мая Шая Голощёкин на докладе собрания Совдепа заявил: «Арестован ряд представителей партии соц.-рев., меньшевиков и прочее. Все арестованные будут содержаться под арестом в виде заложников, и малейшая попытка какого-либо контрреволюционного выступления в городе повлечёт за собой немедленный расстрел заложников».

В ночь на 31 мая чехословаки, возглавляемые капитаном М. Жаком, совместно с организацией войскового старшины В. И. Волкова свергли большевистскую власть в Петропавловске. 31 мая 1918 года чехи вошли в Петропавловск.

До убийства оставалось 46 дней.

2018-06-05.3.jpg

1 июня (19 мая по старому стилю) 1918 год

Дождь сменился солнечной погодой. Государыня по-прежнему чувствовала сильную слабость, болела голова. У Цесаревича держалась повышенная температура — 37,6. Великие Княжны занимались стиркой. Государь продолжал чтение книг. Начиная с 1 июня готовкой еды стал заниматься повар И.М. Харитонов, о чем Государь записал в дневнике: «Ужин принесли за два часа — Харитонов его разогрел в 8 часов».

2018-06-05.4.jpg
Великие княжны

Пребывание Царской Семьи в Ипатьевском доме было отмечено рядом таинственных происшествий, связанных с огнестрельным оружием и боеприпасами. 1 июня в «Книге дежурств» появляется запись: «Около часа дня поступило заявление повара Харитонова, что что-то лежит на шкафу в комнате, где помещались раньше Седнев и Нагорный, по приходе моем туда оказалось, что на указанном Харитоновым шкафу лежат восемь заряженных бомб, <…> которые по приносе в дежурную комнату были разряжены».

И.М. Харитонов и А.Е. Трупп сообщили, что они при уборке комнаты обнаружили «лежащие на шкафу бомбы и заявили в дежурную комнату, о чем мной было сообщено коменданту Дома Особого Назначения тов. Авдееву, а им, в свою очередь, председателю областного Совета товарищу Белобородову». Как «бомбы», то есть, говоря современным языком, ручные гранаты, смогли попасть в Ипатьевский дом? Нет никакого сомнения, что случайно они там оказаться не могли, ибо дом перед вселением туда Царской Семьи тщательно проверялся. Таким образом, гранаты были положены на шкаф одной из комнат Ипатьевского дома либо в самый приезд Узников в Екатеринбург, либо уже во время их пребывания в ДОНе.

Газета «Новая жизнь» от 1 июня публикует следующую провокационную дезинформацию: ««Вахт ин Остен» сообщает из Мальме, будто с русским правительством происходят переговоры о переселении Николая Романова с семьей в Румынию, откуда бывший царь будто отправится через Австрию в Швейцарию на постоянное местожительство».

До убийства оставалось 45 дней.

2018-06-05.5.jpg

2 июня (20 мая по старому стилю) 1918 год

В этот день стояла солнечная ясная погода. Цесаревичу опять стало легче. В 11 часов в Ипатьевском доме была отслужена обедница. Служил настоятель Екатерининского собора иерей Иоанн Сторожев. В книге дежурств по Ипатьевскому дому было записано: «Июня 2. По разрешению Обл. Совета для службы обедницы бывшему царю Н. Романову был приглашен священник Екатерининского собора поп Иван с дьяконом той же церкви».
На богослужении присутствовала вся Царская Семья и ее верные слуги.

Священник обратил внимание на болезненный вид Наследника, который был «бледен до такой степени, что казался прозрачным». Государь был одет в гимнастерку защитного цвета без погон, с орденом Св. Георгия на груди. Сторожев вспоминал: «Николай Александрович произвёл на меня впечатление своей твердой походкой, своим спокойствием и особенно своей манерой пристально и твердо смотреть в глаза. Никакой утомленности или следов душевного угнетения в нем я не приметил. Показалось мне, что у него в бороде едва заметны седые волосы. […] Что всегда особенно останавливало мое внимание, это та исключительная, я прямо скажу, почтительность к носимому мною священническому сану, с которой отдавали каждый раз поклон все члены семьи Романовых в ответ на мое молчаливое им приветствие при входе в зал и затем по окончании богослужения».

По окончании богослужения первым ко кресту подошел Государь, за ним Государыня, потом Великие Княжны. К Цесаревичу, лежавшему в кровати, отец Иоанн подошел сам. Наследник посмотрел на него «такими живыми глазами», что Сторожев подумал: «Сейчас он непременно что-нибудь да скажет», но Алексей Николаевич молча поцеловал крест. Ему и Государыне отец диакон дал по просфоре. Затем ко кресту подошли Е.С. Боткин, А.С. Демидова, И.М. Харитонов и А.Е. Трупп.

Вечером пришел доктор В.Н. Деревенко и в присутствии Авдеева осмотрел Цесаревича. Во время осмотра утомленный Наследник уснул, и Государь при помощи Харитонова и Труппа отнесли его в его комнату.

Несмотря на то, что день стоял хороший, Государю разрешили погулять только 1 час. В связи с этим Император Николай II записал в дневник: «Несносно сидеть так взаперти и не быть в состоянии выйти в сад, когда хочется, и провести вечер на воздухе! Тюремный режим!!!».

Красным удалось выбить чехов из Пензы, но в Екатеринбурге большевиками продолжался захват заложников. Были арестованы служащие Окружной страховой кассы, коммерсанты, инженер-химик, преподаватель Горного института Б. Перетц.

До убийства оставалось 44 дня.

2018-06-07.2.1.jpg

3 июня (21 мая по старому стилю) 1918 год

День был теплый, хороший. Царская Семья и ее окружение, кроме Государыни, гуляла два раза в саду.

Государь в этот день записал: «У Алексея совсем не было болей; как всегда, он проводит день в постели в нашей комнате».

3 июня в «Книге дежурств» отмечено: «На посту №9 часовой Добрынин нечаянно выстрелил, ставя затвор на предохранитель, пуля прошла в потолок и застряла, не причинив никакого вреда».

Свидетель В.Я. Буйвид показал, что летом с балкона Ипатьевского дома «красноармейцами была выброшена нечаянно воспламенившаяся ручная бомба».

Если учесть, что ещё раньше, 14 (27) мая часовой выстрелил в сторону окна Ипатьевского дома, то применение огнестрельного оружия приобретает характер последовательных действий.

Государь об этом случае написал в дневнике следующее: «Внизу в караульном помещении снова выстрел; комендант пришел справляться, не прошла ли пуля через пол?».

Государыня вообще не уделила этому эпизоду внимания. Её безпокоило, что доктор В.Н. Деревенко не пришел проведать Цесаревича, из-за отсутствия Авдеева.

Комиссариат продовольствия Урала направил в Екатеринбургский Совет отношение № 5606 о выдаче продовольственных карточек Узникам Ипатьевского дома.

До убийства оставалось 43 дня.

2018-06-07.2.2.jpg

4 июня (22 мая по старому стилю) 1918 год

Утро было солнечным и тёплым. Здоровье Наследника по-прежнему полностью не поправилось: «Бэби провёл день в моей комнате — все ещё плохой аппетит», — записала в дневник Императрица.

Однако навестивший больного доктор В. Н. Деревенко нашёл, что опухоль на колене значительно спала, и что мальчика можно вынести днем на свежий воздух. Об этом же написал и Государь: «Алексею гораздо лучше, и колено очень уменьшилось в объёме».

Однако большевики продолжали издеваться даже над больным ребёнком. Императрица отмечала: «Комитет не дал разрешения Алексею на время его болезни гулять, сколько он пожелает, а нам всем — только час, как и прежде!!»

30 мая 1918 года Ленин подписал декрет о переводе часовой стрелки: «В целях экономии перевести часовую стрелку на летнее время по всей России на два часа назад».

Постановление проводилось в жизнь в 10 часов вечера по местному времени 31 мая и действовало до часа ночи с 15 на 16 сентября. Как и все большевистские «декреты» подобного рода, постановление вызвало страшную путаницу. Государыня отмечала, что «в 10 часов нам сказали, что это 12 часов».

2019-06-07.2.3.jpg

Вечером над Екатеринбургом прошла сильная гроза. Обвиняемый Ф. П. Проскуряков рассказал на допросе следователю Н. А. Соколову о распорядке жизни Царской Семьи: «Вставали они утром часов в восемь-девять. У них была общая молитва. Они все собирались в одну комнату и пели там молитвы. Обед у них был в три часа дня. Все они обедали в одной комнате, то есть я хочу сказать, что вместе с ними обедала и вся прислуга, которая была при них. В девять часов вечера у них был ужин, чай, а потом они ложились спать. Время дня они проводили так: Государь читал, Государыня также читала или вместе с дочерьми вышивала что-нибудь или вязала. Наследник, если мог, делал из проволоки цепочки для своих игрушек — корабликов. Гуляли они в день час-полтора. Никаким физическим трудом им не позволено было заниматься. Их пение я сам не один раз слышал. Пели они исключительно духовные песни».

До убийства оставалось 42 дня.

2018-06-07.2.3.jpg

5 июня (23 мая по старому стилю) 1918 год

Утро было свежим, хорошим. Из-за путаницы с переводом стрелок часов Государь и Государыня поднялись на два часа раньше. Цесаревич спал плохо, болела нога — накануне В. Н. Деревенко снял с неё шину, которая удерживала колено. В полдень Е. С. Боткин вынес Наследника во двор и посадил в кресло-каталку Императрицы. В книге записей дежурств членов Отряда особого назначения Ипатьевского дома по этому поводу отмечалось: «Первый раз в присутствии коменданта Авдеева Алексей Романов был вынесен на прогулку, которая продолжалась один час».

Государыня и Великая Княжна Татьяна Николаевна сидели с ним на солнце, окружённые забором. Однако боли в ноге усилились, и Цесаревича отнесли обратно в постель.

Во время прогулки Государыня обменялась несколькими фразами с великими княжнами по-английски. Безграмотные Авдееев и караульные решили, что разговор шёл по-немецки. В связи с этим комендант «сделал предупреждение» Императрице.

Государь чувствовал себя хуже. Редчайший случай: в дневнике периода екатеринбургского заключения он начал жаловаться на своё здоровье. «У меня самочувствие было кислое». На нервной почве даже железное здоровье Царя начинало сдавать.

5 июня из магазина Накаракова в Ипатьевский дом было отпущено 20 фунтов сухих овощей на сумму 50 рублей.

Между тем росло сопротивление русского народа большевизму. Генерал К. К. Мамонтов, объединив казачьи группировки, возглавил 4-ю войсковую группу Донской армии, насчитывавшую более 12 тыс. сабель, повёл стремительное наступление на Царицынском направлении. Ему удалось захватить Калач, форсировать Дон, рассечь фронт красных и вырваться на оперативный простор. 5 июня казачьи части Мамонтова подошли к Царицыну.

4 июня Антанта объявила Чехословацкий корпус частью своих вооружённых сил и заявила, что будет рассматривать его разоружение как недружественный акт в отношении союзников. 5 июня 1918 года неподалёку от Самары чешские легионеры разбили красные части и пробили себе возможность переправы через Волгу.

До убийства оставался 41 день.

2018-06-11.1.jpg

6 июня (24 мая по старому стилю) 1918 год

Погода в этот день была очень хорошей: плюс 12 градусов. Цесаревич провел ночь лучше, чем предыдущую. Днем его опять выносили на улицу, и он полчаса сидел в плетёном длинном кресле. Вместе с ним были Государыня и Великая Княжна Ольга Николаевна.

Государь и «остальные» также вышли в сад, но Царь пробыл на прогулке недолго. В своем дневнике 24 мая (6 июня) он записал: «Весь день страдал болями от геморроидальных шишек, поэтому ложился на кровать».

Доктор В.Н. Деревенко в этот день к Цесаревичу не приходил. Из-за жаркой погоды в комнатах было очень душно. Ужинали в 20 часов 15 мин.

Бывший Дворцовый комендант В.Н. Воейков в своих воспоминаниях отмечал: «6 июня в газетах писалось, что Государь убит, а Наследник жив».

Кампания «пробных шаров» и дезинформации, исходившая из большевистского Кремля, набирала обороты.

На фронте: 6 июня чехословацкие части под командованием штабс-капитана Крейчи атаковали на станции Марьяновка красноармейскую группировку, прибывшую из Омска. Красные были разбиты. Захватив большое количество пулеметов и артиллерии, в которой чехи особенно нуждались, они двинулись на Омск.

В Ипатьевский дом для Узников из магазина Чистякова отпущен фунт дрожжей на сумму 4 рубля.

До убийства оставалось 40 дней.

2018-06-07.jpg

7 июня (25 мая по старому стилю) 1918 год

Государыне исполнилось 46 лет. День рождения «дорогой Аликс» Государь провел в постели с сильными приступами ревматизма, болями в пояснице и ногах. Императрица Александра Феодоровна записала в дневнике: «Ники весь день остается в постели, так как почти не спал две ночи из-за болей, и ему лучше, когда он спокойно лежит».

Государь и Цесаревич обедали в своих комнатах. В книге дежурств по Ипатьевскому дому записано: «По заявлению доктора Боткина, вследствие расширения вен заболел Николай Романов и с утра не вставал с постели, где его кормили».

Обед принесли в 2 ¼. После обеда они немного поспали.

Погода стояла прекрасная. Императрица с великими княжнами и Цесаревичем провели во дворе час, более им не разрешили караульные. Доктор В.Н. Деревенко в этот день не приходил.

2018-06-23.2.jpg
Императрица Александра Феодоровна

Вечером Государю стало намного лучше. Тогда же Великая Княжна Татьяна Николаевна читала Цесаревичу книгу «Крестоносцы» польского писателя Г. Сенкевича.

В прессе продолжалась кампания дезинформации вокруг Царской Семьи. Петроградские газеты помещают заметку о встрече в Екатеринбурге Императрицы Александры Феодоровны со своей сестрой Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной. Газета «Уральская жизнь» 7 июня спешит опровергнуть эти слухи: «В Петрограде получены сведения, что екатеринбургский совдеп разрешил свидание бывшей великой княгине Елизавете Федоровне с бывшей императрицей. Свидание сестер было непродолжительным и происходило в присутствии представителей совдепа. Сообщение это не соответствует действительности».

Постоянные «сведения» о Царской Семье, наполненные слухами и откровенной ложью, которые затем опровергались, подготавливали общественное сознание к полному недоверию ко всей информации в отношении нее.

7 июня чешские батальоны подошли к Самаре и начали артобстрел красных позиций в городе. Несмотря на то, что общая численность красных войск составляла до 7 июня около 3000 человек, а в ночь на 7-е подошло еще 1050 человек. Самара была взята чехами практически без боя.

До убийства оставалось 39 дней.

2018-06-11.4.jpg

8 июня (26 мая по старому стилю) 1918 год

Начиная с 26 мая (8 июня) 1918 года в дневниковых записях Государя начинаются странные разрывы. Император Николай II, всю жизнь пунктуально ведший свой дневник, ничего не записывал в него 26, 30 мая, 1, 2, 4, 6, 7, 8, 11, 13, 15, 20, 22, 24, 26, 27 и 29 июня. При этом нет никаких сведений о болезни Императора или каких-либо чрезвычайных событиях, из-за которых он мог бы перестать делать дневниковые записи. Не даёт разъяснений и дневник Императрицы, который она продолжала аккуратно вести.

26 мая (8 июня) Государыня записала: «Вокруг нас происходит ужасная суета, уже 3 дня нам не дают читать никаких газет, а ночью был сильный шум».

Попытки объяснить этот «шум» готовящимся восстанием «фронтовиков» под руководством офицеров Ростовцева и Мамкина малоубедительны.

8 июня в освобождённой Самаре было образовано первое антибольшевистское российское правительство — Комитет членов Учредительного Собрания (КОМУЧ). Оно обратилось со следующим воззванием: «Граждане! Большевистская власть низвергнута. Большевистская власть трусливо оставила город. Власть, предавшая Россию немецкому штыку, опозорившая страну перед всеми народами своим предательским сепаратным миром, заклеймившая Родину позорным именем "изменников", позорно, с лакейской угодливостью исполняющая все немецкие приказания, штыком и насилием захватившая власть в стране вопреки воле народа, посягнувшая на эту волю в лице Учредительного собрания, теперь сметена тем же оружием. Переворот, совершённый нами благодаря подходу к Самаре доблестных чехословацких отрядов, совершён во имя великого принципа народовластия и независимости России».

Своим приказом КОМУЧ объявил о создании Народной армии во главе со штабом из трёх лиц: подполковника Н. А. Галкина и двух представителей КОМУЧа — эсеров Б. К. Фортунатова и В. Боголюбова (последний был вскоре заменён на В. И. Лебедева). Командование первой Дружиной добровольно принял на себя подполковник В. О. Каппель.

Генерал А. И. Деникин вспоминал, что в КОМУЧе «демократический покров прикрывал новую диктатуру — партии социал-революционеров, безраздельно овладевших властью».

2018-06-11.5.jpg
А. И. Деникин

Как признавал генерал Народной армии П. П. Петров, в КОМУЧе царили порядки «времён Керенского». Принадлежность руководителей КОМУЧа к эсерам не оставляет никаких сомнений во враждебном отношении его руководства к Императору Николаю II. Никаких планов освобождения, а тем более восстановления его на престоле у них не было. Очевидно, что освобождение Царской Семьи и её появление на территории, контролируемой КОМУЧем, было для последнего событием крайне нежелательным. Присутствие Царя и Наследника в расположении действующей армии, в которой было немало казаков и крестьян, легко могло предать всему движению монархический характер. Для КОМУЧа и его антантовских покровителей гибель Царя была предпочтительней, чем его освобождение. Поэтому утверждение об опасности освобождения Царской Семьи «белогвардейцами», которое было аксиомой при советской власти, является сознательной ложью.

Погода 8 июня была пасмурной, но тёплой. Днем шёл дождь, из-за чего никто из Семьи гулять не выходил. Цесаревичу стало ещё легче. Однако доктор В. Н. Деревенко не пришёл, Авдеев объяснил это наличием у него в доме скарлатины.

Государь весь вечер просидел у постели сына. После 21 часа его отнесли спать.

До убийства оставалось 38 дней.

2018-06-12.1.jpg

9 июня (27 мая по старому стилю) 1918 год

Государь выздоровел и встал с постели. День был жаркий. Из-за отсутствия всю первую половину дня Авдеева Царская Семья гуляла в две очереди: до обеда — Государыня, Великие Княжны Ольга и Мария сопровождали Цесаревича Алексея Николаевича. После обеда Государь гулял с Великими Княжнами Татьяной и Анастасией.

Император Николай II отметил в своём дневнике: «Зелень очень хорошая и сочная, запах приятный».

В книге дежурств отмечается очередная «случайность» с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ: «Около 12 часов ночи на пулемётном посту № 1 от неосторожного обращения постового произошёл взрыв бомбы (то есть ручной гранаты). Жертв и повреждений нет».

Примечательно, что в дневниках Царя и Царицы этот взрыв не нашёл никакого отражения, но по какой-то причине фигурировал в газетных сообщениях. Г. Б. Зайцев справедливо замечает: «Почему никто из обитателей ДОНа этого взрыва не отметил? Почему сведения об этом взрыве попали в газеты? Наконец, как удалось избежать жертв и повреждений? Или граната была выброшена за забор, или же, наоборот, виновник взрыва выпрыгнул из своего поста во двор? А может, приучали соседей и посторонних к взрывам и выстрелам?»

Последнее нам кажется наиболее убедительным.

8 июня 1918 года Е. С. Боткину исполнилось 53 года. Странно, но нигде в дневниках об этом отмечено не было.

2018-06-12.2.jpg
Е.С. Боткин

В Народную армию стали активно вступать русские офицеры, юнкера, казаки и даже кадеты. Чешским восстанием воспользовалось множество русских людей, уже успевших с лихвой познать все «прелести» большевизма. Среди них было немало офицеров, в том числе и монархистов. Уже 9 июня 1918 года в Самаре была сформирована 1-я добровольческая Самарская дружина численностью 350 человек (сводный пехотный батальон капитана Бузкова (2 роты, 90 штыков), эскадрон конницы (45 сабель) штабс-ротмистра Стафиевского, Волжская конная батарея капитана Вырыпаева (при 2 орудиях и 150 человек прислуги), конная разведка, подрывная команда и хозяйственная часть).

До убийства оставалось 37 дней.

2018-06-12.3.jpg

10 июня (28 мая по старому стилю) 1918 год

Погода стояла жаркая. Государь попросил открыть окна для проветривания помещения, в чём ему было отказано. В этот день в дневнике Императора Николая II появляется следующая запись: «В сарае, где находятся наши сундуки, постоянно открывают ящики и вынимают разные предметы и провизию из Тобольска. И при этом без всякого объяснения причин. Всё это наводит на мысль, что понравившиеся вещи очень легко могут увозиться по домам и, стало быть, пропасть для нас! Омерзительно!»

Г. Б. Зайцев утверждает, что украденные царские вещи стали появляться на екатеринбургском рынке. После убийства Царской Семьи при обыске у караульного М. Летемина будут найдены 177 предметов, принадлежавших Царской Семье, у его брата К. Летемина — семь детских игрушек Цесаревича, у П. Медведева — 10 предметов, у И. Старкова — 16 предметов, у курьера-сторожа Уральского областного совета П. Лылова — 30 предметов, у его сожительницы Ф. Балмашевой —111 предметов. Горный инженер В. Котенков на следствии показал: «У Дидковского при большевиках была любовница, какая-то девчонка. Я видел на ней изящные дамские походные сапоги. Потом мне приходилось видеть фотографическую карточку одной из Великих Княжон, когда она пилила дрова с Государем. Сапоги на ней очень походили на сапоги, которые я видел на любовнице Дидковского».

В тот же день Император Николай II записал в свой дневник: «Тюремщики стараются не говорить с нами, как будто им не по себе, и чувствуется как бы тревога или опасения чего-то у них! Непонятно!»

Причины этой «тревоги» станут понятны нам при описании ближайших последующих дней.

Государыня в своём дневнике отметила: «Дети помогают Нюте (А. С. Демидовой) штопать их чулки и постельное белье (и наше)». К вечеру пошёл дождь. Государь с Государыней играли в безик.

Части Народной армии под командованием В. О. Каппеля наступали на Сызрань. Перед началом похода Каппель заявил: «Я — монархист по убеждениям, но встану под какое угодно знамя, лишь бы воевать с большевиками. Даю слово офицера держать себя лояльно Комучу».

Ядром формирующейся Народной армии стали бывшие корниловцы-ударники, не пробившиеся на юг России и осевшие на Волге.

В петроградских газетах вновь появляются сведения, что Государь убит, а Наследник умер. Почти сразу же эта «информация» была опровергнута. Провокационная кампания продолжала набирать обороты.

До убийства оставалось 36 дней.

2018-06-12.4.jpg

11 июня (29 мая по старому стилю) 1918 год

11 июня (29 мая по ст. стилю) 1918 года Великой Княжне Татьяне Николаевне исполнился 21 год.

Ночью дул свежий ветер прямо в форточку спальни Царской Четы, что помогло хоть частично проветрить душные комнаты Ипатьевского дома. Государь отметил в дневнике, что много читали. Государыня записала, что ей читала Духовное чтение Великая Княжна Татьяна. С 16 до 17 часов Царская Семья гуляла в саду.

Государь отметил в дневнике: «К завтраку Харитонов подал компот, к большой радости всех». Императрица также написала: «Принесли обед. Харитонов приготовил картошку, салат из свеклы и компот».

В книге дежурств по Ипатьевскому дому за этот день была сделана следующая запись: «Июня 11. Принесено белье из прачечной Ван-Шухан Люцынка по квитанции № 956 и отдано семье Романовых. Обычная прогулка. Введен усиленный внутренний караул, добавлено команды 13 человек».

Извозчик Иевлев получил 5 рублей за доставку в ДОН купленной муки.

11 июня 1918 г. внезапным ошеломляющим ударом части полковника В.О. Каппеля освободили от красных Сызрань. ВЦИК утвердил декрет об организации комитетов деревенской бедноты (комбедов). Главной задачей этих комитетов была помощь местным продовольственным уполномоченным в отыскании и изъятии у кулаков запасов зерна.

Комбедам поручалось распределение предметов первой необходимости и сельскохозяйственных орудий. Считается, что этот декрет спас советское правительство от восстания крестьян по всей стране. Каждая деревня оказалась ввергнута в собственную внутреннюю борьбу, и это сделало невозможным общее крестьянское движение против советского правительства.

До убийства оставалось 35 дней.

2018-06-15.1.jpg

12 июня (30 мая по старому стилю) 1918 год

В ночь с 12 на 13 июня 1918 года в Перми чекистами был похищен и тайно убит Великий Князь Михаил Александрович и его секретарь Н.Н. Джонсон. В тот же день в «Книге дежурств» появляется следующая запись: «Был принят доктор Деревенко, который заявил, что в городе ходят слухи, будто бы Алексей Романов убит и схоронен сегодня ночью».

На следующий день «Пермские известия» поспешили дать лживую информацию: «В ночь на 31 мая (12 июня) организованная банда белогвардейцев с поддельными мандатами явилась в гостиницу, где содержался Михаил Романов и его секретарь Джонсон, и похитили их оттуда, увезя в неизвестном направлении. Посланная в ту же ночь погоня не достигла никаких результатов. Поиски продолжаются».

В большевистской Москве прекрасно были осведомлены про «похищение» и «поиски». Позже, принимая М. Маркова, убийцу Великого Князя, Ленин скажет: «Ну вот и хорошо, правильно сделали».

Государь в этот день ничего в свой дневник не занес. Весь день шел дождь. Великая Княжна Татьяна Николаевна много читала вслух. После обеда Ипатьевский дом посетил В.Н. Деревенко, который только визуально осмотрел Цесаревича, боясь заразить его скарлатиной.

Утром 11 июня в Барнауле вспыхнуло антибольшевистское восстание. Красные были вынуждены снять войска с позиций и отправить их в Барнаул. Восстание удалось подавить, но в это же время чехословацко-белые подразделения заняли станцию Повалиха. Там им достался брошенный эшелон красных и подробная карта окрестностей Барнаула. Из Новониколаевска по Оби антибольшевистским силам прибыло подкрепление: более 200 бойцов под командованием полковника А.А. Будкевича. 12 июня белые без боя заняли станцию Алтайскую и расположили здесь свой штаб.

В ночь с 12 на 13 июня Екатеринбургский совет обсуждал мероприятия по обороне города. Был образован Военно-революционный комитет с неограниченными полномочиями. 12 июня отряд добровольцев В.О. Каппеля по Волге перебрасывается к Ставрополю и после атаки освобождает его от красных, очистив попутно от них берег Волги напротив города.

До убийства оставалось 34 дня.

2018-06-15.2.jpg

13 июня (31 мая по старому стилю) 1918 год

В этот великий праздничный день Вознесения Господня к Царской Семье, несмотря на все её просьбы, не было допущено духовенство. Вся Семья собралась в большой комнате, куда перенесли и Цесаревича, придвинули стол с образами.

Государь отметил: «Утром долго, но напрасно ожидали прихода священника для совершения службы: все были заняты по церквам».

Государыня записала в дневнике: «Нам сказали, что священник не может прийти вовсе — в такой большой праздник!!»

Гулять Царской Семье в этот день запретили.

31 мая (13 июня) в дневнике Государя появляется следующая запись: «Пришёл Авдеев и долго разговаривал с Евг. Серг. По его словам, он и областной совет опасаются выступлений анархистов, и поэтому, может быть, нам предстоит скорый отъезд, вероятно, в Москву! Он просил подготовиться к отбытию. Немедленно начали укладываться, но тихо, чтобы не привлекать внимание чинов караула, по особой просьбе Авдеева. Около 11 час. вечера он вернулся и сказал, что ещё останемся на несколько дней. Поэтому и на 1-е июня мы остались по-бивачному, ничего не раскладывая. Наконец после ужина Авдеев, слегка навеселе, объявил Боткину, что анархисты схвачены, и что опасность миновала, и наш отъезд отменён! После всех приготовлений даже скучно стало!»

Анархистский «мятеж» имел место 31 мая (13 июня), а непонятные действия тюремщиков в отношении Царской Семьи начались 28 мая (11 июня), то есть за два дня до этого. «Мятеж» заключался в том, что Павел Хохряков арестовал в гостинице «Пале-Рояль» двух подозрительных постояльцев, один из которых оказал вооружённое сопротивление. Позже выяснилось, что арестованные были членами партии анархистов. В ответ анархисты выступили против большевиков, требуя освобождения соратников. Они захватили здание Коммерческого собрания. К этому зданию был выдвинут небольшой отряд Хохрякова, который подогнал пушку и потребовал от анархистов сложить оружие, что последние и сделали без единого выстрела. Никаких требований в отношении Царской Семьи анархисты не выдвигали. Таким образом, слова Авдеева, что предполагаемый вывоз Царской Семьи из Екатеринбурга вызван действиями анархистов, не соответствовали действительности.

Но что же тогда скрывалось за действиями тюремщиков? 30 мая (12 июня), то есть именно в разгар «непонятных действий» охраны Дома особого назначения (ДОНа), в Перми был похищен и убит Великий Князь Михаил Александрович. В тот же день В. Н. Деревенко говорил о циркулирующих в городе слухах об убийстве Наследника Цесаревича. К этому следует добавить, что Авдеев называл возможным пунктом увоза Царской Семьи Москву. Вполне возможно, что «непонятные действия» тюремщиков явились отображением внутрипартийной борьбы, которая развернулась в отношении Царской Семьи.

Слухи о готовящейся отправке в Москву могли обозначать вновь активизировавшуюся линию германского посла В. фон Мирбаха, обезпокоенного «похищением» Великого Князя, а слухи об убийстве Цесаревича — линию Свердлова. Ситуация могла развиваться по сценарию немцев, а закончиться победой Свердлова. Это подтверждается усилением внимания к Узникам Ипатьевского дома как со стороны немцев, так и со стороны Ленина.

Авдеев сообщил Царской Семье, что к ним скоро отпустят на выходные Седнева с Нагорным, а князь В. А. Долгоруков и «остальные» уехали три дня назад в Тобольск. В действительности Долгоруков и граф И. Л. Татищев были уже минимум три дня как расстреляны, а И. Д. Седневу и К. Г. Нагорному оставалось жить две недели.

До убийства оставалось 33 дня.

2018-06-15.3.jpg

14 июня (1 июня по старому стилю) 1918 год

День был тёплым и солнечным. Государыня с Наследником и Великими Княжнами Ольгой и Анастасией посидели на скамейке в саду перед домом. Великая Княжна Татьяна читала всем Духовное чтение. После обеда, поданного около 14 часов, на прогулку вышел Государь, Великая Княжна Татьяна Николаевна и верные слуги.

После прогулки пришли Авдеев с доктором Деревенко. Авдеев сообщил, что «мы останемся здесь, потому что им удалось схватить союз анархистов, их типографию и группу людей».

Государь в этот день не записал в дневник ничего. Записи в его дневнике отсутствуют четыре дня. Никаких объяснений этому молчанию в документах Царственных Мучеников и караула Ипатьевского дома нет.

После ужина Цесаревича отнесли в его комнату. Ему всё ещё было тяжело ходить. В книге дежурств было отмечено: «Была обычная прогулка Романовых. Татьяна и Мария просили фотографический аппарат, мотивируя тем, что им нужно доделать пластинки, в чём, конечно, им было комендантом отказано».

Два гимназиста, братья Тележниковы, фотографировали Ипатьевский дом и были задержаны караульным. После допроса и изъятия фотоаппарата их отправили в ЧК. Судьба этих мальчиков неизвестна.

2018-06-15.4.jpg
Ипатьевский дом

У начальника караула ДОНа кто-то похитил боевой наган, который тщательно искали, но не нашли.

14 июня 1918 года по распоряжению Троцкого был образован Северо-Урало-Сибирский фронт со штабом в Екатеринбурге. Командующим войсками Омско-Тюменского направления этого фронта был назначен бывший офицер Ф. Е. Егоров.

Решением ВЦИК от 14 июня 1918 года правые эсеры и меньшевики «за контрреволюционную деятельность» изгонялись из Советов всех рангов. Между тем правительство КОМУЧа продолжало всеми силами подчёркивать свою преемственность с Февральской революцией. В знак преемственности с «февралём 1917 года» над зданием правительства в Самаре был поднят красный флаг, а в организуемой Народной армии запретили ношение погон и кокард как атрибутов «старого режима». 14 июня в подразделения Народной армии были направлены красные знамёна с вышитыми на них надписями «Власть народу — власть Учредительному собранию».

Однако антибольшевистское движение росло с каждым днём и носило совсем не тот дух, что царил в КОМУЧе. 14 июня Добровольческая армия генерала А. И. Деникина атаковала красных на укреплённой позиции у Тихорецкой. После ожесточённого сопротивления большевики отошли на вторую линию обороны и, считая бой законченным, на некоторое время утратили бдительность. Воспользовавшись этим, А. П. Кутепов обошёл их с тыла и без боя занял Тихорецкую. Белым достались три бронепоезда, 50 орудий, броневики, аэроплан, множество вагонов с оружием и боеприпасами.

2018-06-15.5.jpg
А.П. Кутепов

14 июня начальник Семипалатинского военного штаба, есаул П. Сидоров сосредоточил в своих руках всю власть в Семипалатинской области и изгнал из неё всех уполномоченных-эсеров. Казачий круг избрал органы управления Сибирского казачьего войска, в том числе атамана — командира Степного корпуса П. П. Иванова-Ринова. Гражданская власть в Семипалатинской области была передана областному комиссару Г. Г. Кроту, деятелю умеренно-правых взглядов.

В самом Екатеринбурге было неспокойно: продолжались зверства ЧК. 14 июня в Берёзовском заводе неподалёку от Екатеринбурга рабочие проводили митинг протеста против действий «большевистских комиссаров», обвиняя их в захвате лучших домов городка и в присвоении ста пятидесяти рублей контрибуции, взысканной с местных богачей. Отряд Красной гвардии открыл огонь по митингующим, и 15 человек были убиты. На следующий день местные власти ввели военное положение в этом рабочем городке, и 14 человек были немедленно расстреляны местным ЧК.

До убийства оставалось 32 дня.

2018-06-18.1.jpg

15 июня (2 июня по старому стилю) 1918 год

Утро выдалось прекрасным и солнечным. В полдень Государыня вместе с Великими Княжнами Татьяной и Марией сидели рядом с Цесаревичем в саду. Потом пошел дождь. Государь и остальные Узники не гуляли. В дневнике Государя нет записи за этот день.

Дневники Царской Четы часто вступают в полное противоречие с книгой дежурств по ДОНу. Так, за 2 (15) июня 1918 г. в книге дежурств отмечалось: «Обычная прогулка всех, кроме Алексея и Александры Федоровны». Государыня же в дневнике, наоборот, указывает, что она выходила на улицу вместе с «Бэби, Татьяной и Марией», а «остальные остались дома из-за дождя». Причины подобных расхождений не установлены и требуют тщательного изучения.

В той же книге дежурств говорится, что В.Н. Деревенко принят не был, но из-за забора предложил носить в Ипатьевский дом молоко и яйца, а так как «команде также нужны продукты, то ему и было разрешено присылать». В действительности же инициатором доставки Царской Семье продуктов стал вовсе не В.Н. Деревенко, а игуменья Ново-Тихвинского женского монастыря Магдалина (Досманова). Носили продукты две послушницы монастыря Антонина (А.В. Трикина) и Мария (М.Л. Крохалова). По словам последней, носили они в Ипатьевский дом: «сливки, сливочное масло, редис, огурцы, ботвинью, разные печенья, иногда мясо, колбасу, хлеб. Все это брал у нас или Авдеев, или его помощник. Очень хорошо к нам Авдеев и его помощник относились».

Зачем тот, кто вел записи в книге дежурств, внес дезинформацию, что продукты предложил носить В.Н. Деревенко? Или доктору сказали сделать такое предложение? Но кто и зачем? Нам это станет понятным из последующих событий вокруг Царской Семьи.

Скорее всего, имя В.Н. Деревенко как инициатора доставки продовольствия в ДОН было использовано руководством Уральского ЧК для проведения своих провокаций в отношении Царской Семьи. В мае 1918 г. в Екатеринбург прибыл И.И. Сидоров, которого графиня З.С. Толстая, ведшая переписку с Великой Княжной Ольгой Николаевной еще в Тобольске, попросила узнать об условиях содержания Царской Семьи в Ипатьевском доме.

Сидоров прибыл в Ново-Тихвинский монастырь и встретился с монахиней Августиной, сказав ей, что ему нужно установить связь с Царём. Та ответила, что никакой связи у них с Государем нет и посоветовала обратиться к доктору В.Н. Деревенко. Сидоров с ним встретился. Последний сообщил, что Цесаревич «болен и нуждается в усиленном питании». Сидоров «взялся организовать доставку молока и прочих пищевых продуктов в Дом особого назначения». Не вызывает сомнений, что деятельность Сидорова проходила под полным контролем ЧК, не видевшей в ней ничего опасного.

2018-06-18.2.jpg
Цесаревич Алексей

Между тем большевистская власть потеряла контроль над Омском, Уфой, Оренбургом, Троицком и Челябинском, которые были освобождены белой армией и чехословаками.

Практически в Екатеринбурге, в Верх-Исетском заводе вспыхнуло восстание против большевиков под руководством лидеров «Союза фронтовиков» штабс-капитана Н.К. Ростовцева и есаула Мамкина. Благодаря нерешительности последних большевики срочно вывели отряд под началом будущего цареубийцы П.З. Ермакова, который разогнал митинг и арестовал предводителей «союза». Были проведены обыски и аресты. Ростовцеву удалось бежать, но позже он был убит красным патрулем при попытке добраться до железнодорожного вокзала Екатеринбурга, чтобы уехать из города.

Несмотря на то, что восстание было подавлено, большевистские власти были весьма обезпокоены настроением населения в Екатеринбурге. Всюду росло недовольство невыплатой зарплаты, дороговизной, постоянным страхом перед чрезвычайкой.

До убийства оставался 31 день.

2018-06-18.3.jpg

16 июня (3 июня по старому стилю) 1918 год

Царская Семья хотела, чтобы была отслужена воскресная Божественная литургия. По этому поводу в книге дежурств по ДОНу появилась следующая запись: «Утром Боткин просил попа, но ввиду того, что тот поп, которого приводил он, занят, просьба его была отклонена».

Государь записал в дневник: «Опять службы у нас не было». Тоже у Государыни: «Опять нет службы». Император Николай II окончил читать «Историю Императора Павла I» историка Н.К. Шильдера, которую счёл «очень интересной».

Царская Семья все продолжала ждать возвращения К.Е. Нагорного и И.Д. Седнёва, которое ей каждый раз обещал Авдеев. 16 июня комендант сообщил, что они вернутся «сегодня», что было очередной ложью, в которую, впрочем, Авдеев сам мог и верить.

Государыня вместе с Цесаревичем и Великими Княжнами Ольгой и Татьяной выходила на прогулку в сад. Вечером Императрица Александра Феодоровна плела кружева. Вечером Цесаревич принял ванну. Потом Государь с Государыней играли в безик — интеллектуальную французскую карточную игру.

2018-05-04.10.jpg
Императрица Александра Феодоровна и цесаревич Алексей

16 июня в стране была официально восстановлена смертная казнь. Наркомат юстиции постановил, что революционные трибуналы «в выборе мер борьбы с контрреволюцией, саботажем и пр. не связаны никакими ограничениями». Председатель Революционного военного трибунала республики К. Данишевский так определял задачи трибуналов: «Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы… которые постановляют свои приговоры, руководствуясь принципом политической целесообразности и правосознанием коммунистов».

16 июня 1918 года большевики готовились оставить Иркутск: из Госбанка вывозили на вокзал золото и деньги. В тот же день на Дону началось восстание казачества. Это была крупнейшая военная акция казачества на первой фазе Гражданской войны на нижнем левобережье Дона в 1918 году.

До убийства оставалось 30 дней.

2018-06-18.4.jpg

17 июня (4 июня по старому стилю) 1918 год

С этого дня старший повар Иван Михайлович Харитонов начал сам готовить пищу в Ипатьевском доме. Государыня отмечала в дневнике: «Завтрак приготовлен Харитоновым — теперь он должен готовить нам пищу».

Записей Государя за этот день в дневнике нет, но 18 июня он отметил: «Со вчерашнего дня Харитонов готовит нам еду, провизию приносят раз в два дня. Дочери учатся у него готовить и по вечерам месят муку, а по утрам пекут и хлеб! Недурно!»

Государыня также «наблюдала за Харитоновым, готовящимся к выпечке хлеба».

2018-05-25.7.jpg

В Ипатьевском доме было очень душно, так как окна запрещено открывать. Императрица Александра Фёдоровна писала в дневнике: «Работала, очень жарко, душно, так как окна не открываются и повсюду сильные запахи кухни».

Уставший от жары и мучительной болезни, отсутствия движения Цесаревич Алексей Николаевич катался по комнатам на кресле-качалке Государыни. На просьбы Е.С. Боткина открыть окна Авдеев отвечал отказом.

Была отклонена и просьба Боткина, изложенная в письме к А.Г. Белобородову, допустить в Ипатьевский дом П. Жильяра или вернуть К.Е. Нагорного, так как ему, пожилому Боткину, становилось всё тяжелее ухаживать за больным Наследником.

На письмо Боткина Авдеев наложил следующую резолюцию: «Просмотрев настоящую просьбу доктора Боткина, считаю, что из этих слуг один является лишним, так как дети все являются взрослыми и могут сами следить за больным, а потому предлагаю председателю областкома немедля поставить на вид этим зарвавшимся господам ихнее положение».

Белобородов полностью поддержал Авдеева.

Между тем в советских газетах появились первые сообщения о «похищении» Великого Князя Михаила Александровича. Они тоже стали частью продолжающейся провокационной кампании большевиков по подготовке общественного мнения к предстоящему убийству Царской Семьи. 17 июня 1918 года американский консул в Москве Д. Клинтон Пул телеграфировал государственному секретарю США Р. Лансингу: «Москва. 17 июня. Не подтверждаются слухи о том, что большевики вывезли Царя и его брата Михаила из Екатеринбурга, и что Царевич мёртв».

Примечательно, что Великий Князь Михаил Александрович никогда не содержался в Екатеринбурге, а 17 июня 1918 года уже был убит. Интересно и другое: дата отправки телеграммы по времени совпадает как с разговорами Авдеева о скорой отправке Царской Семьи в Москву, так и с записью в «Книге дежурств» о предполагаемой гибели Наследника! В тот же день в Екатеринбурге усиленно распространяются слухи о том, что Государь убит в Ипатьевском доме некими ворвавшимися туда красноармейцами.

В России разрастается сопротивление большевикам. 17 июня 1918 года есаул И. Н. Красильников со своим партизанским отрядом отбывает на Мариинский фронт, чтобы поднять против большевиков Енисейское казачество. Его отряд широко используется, по отзывам руководителей белого движения в Сибири, «как высокоподвижный и сильный ударный кулак».

17 июня 1918 года в Омск прибыл капитан Л.Д. Василенко, назначенный начальником штаба Степного Сибирского корпуса.

До убийства оставалось 29 дней.

2018-06-23.1.jpg

18 июня (5 июня по старому стилю) 1918 год

18 июня (5 июня по ст. ст.) 1918 года - день рождения Великой Княжны Анастасии Николаевны. Государь записал в дневнике: «Дорогой Анастасии минуло 17 лет». Государыня: «У Анастасии 17-й день рождения».

2018-06-18.jpg
Великая Княжна Анастасия Николаевна

Стояла жаркая погода. Окна по-прежнему запрещали открывать. От этого, как писал Император Николай II, «жара и снаружи и внутри была великая».

Государь продолжал читать М.Е. Салтыкова-Щедрина, произведения которого он оценил как написанные «занимательно и умно». И.М. Харитонов по-прежнему учил Великих Княжон кулинарному искусству. Императрица Александра Феодоровна отмечала: «Дети продолжали раскатывать тесто и приготовлять хлеб, а теперь выпекать его. Завтракала — отличный хлеб».

Перед чаем вся Царская Семья гуляла в саду. Государыня выкатила на своей коляске Цесаревича в сад, где все посидели около часа. Императрица отметила: «Очень жарко, красивые кусты сирени и небольшие — жимолости, листва красивая, но, как всегда, неухоженная».

Начиная с 18 июня, из монастыря в Ипатьевский дом «добрые монахини» стали носить «молоко и яйца для Алексея и нас, и сливки».

В этот день екатеринбургские газеты сообщили о создании авиационного отряда. Аэроплан взлетел с ипподрома между Московской заставой и поселком Верх-Иссетского завода. Тысячи горожан наблюдали за его полетом. Позднее, уже после убийства Царской Семьи, появится слух, что она покинула город на этом аэроплане. Английский журналист Р. Вильтон вспоминал, что «зять» Г.Е. Распутина Б.Н. Соловьев в 1919 г. был уверен, что «Государь спасся, перелетев на аэроплане в Тибет, к Далай-Ламе». Нет сомнений, что эти слухи также были частью большевистской кампании лжи.

18 июня 1918 года город Тулун Иркутской губернии был атаковал эскадроном белых. В Красном Яру Советская власть была свергнута. 18 июня 1918 года в бухте Новороссийска по приказу большевика Ф.Ф. Раскольникова, выполнявшего директивы Ленина и Троцкого, было затоплено 14 военных кораблей русского Черноморского флота. Гибель элиты Черноморского флота стала очередным ударом по России, одной из самых трагических страниц в истории Гражданской войны. Отсутствие на Чёрном море военного флота во многом способствовало трагедии при эвакуации белых войск из портов Новороссийска и Одессы весной 1920 года.

До убийства оставалось 28 дней.

2018-06-23.3.jpg

19 июня (6 июня по старому стилю) 1918 год

Государь записал в свой дневник: «Последние дни погода стояла чудная, но очень жаркая: в наших комнатах духота была большая. Особенно по ночам. По письменной просьбе Боткина нам разрешили полуторачасовые прогулки. Сегодня во время чая вошло шесть человек, вероятно областного совета, посмотреть, какие окна открыть? Разрешение этого вопроса длится около двух недель! Часто приходили разные субъекты и молча при нас оглядывали окна. Аромат от всех садов в городе удивительный».

Великие Княжны продолжали помогать повару И.М. Харитонову на кухне. Обычная прогулка в саду, теперь на полчаса больше. Духовное чтение, чай, ужин, безик.

2018-06-23.4.jpg
Великие Княжны

19 июня провокационная кампания против Царской Семьи приобретает новый оборот. С одной стороны, появляется информация успокоительного характера. Так, московская газета «Новое Слово» 19 июня писала: «В настоящее время в компетентных кругах определенно передают, что по соображениям политического характера Николай Романов вряд ли предстанет перед судом революционного трибунала. Ни в одном из учреждений не ведется следствие о действиях Николая Романова и, вероятнее всего, предстоящий Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов вынесет постановление подвергнуть остракизму семью Романовых и выслать их из пределов Российской Федеративной республики за границу».

Однако на следующий день это же «Новое Слово» пишет: «Из Екатеринбурга в советских кругах была получена телеграмма, сообщавшая об убийстве Николая Романова. Телеграмма это была никем не подписана и вызвала естественное сомнение. Однако слухи о телеграмме распространились по городу, и стали сообщать об убийстве уже как о факте. Вчера из Екатеринбурга было получено несколько телеграмм, свидетельствующих, что в городе не произошло ничего удивительного».

Еще через день, 21 июня, «Новое Слово» в красках описало «убийство» Государя: «Когда Екатеринбургу стало угрожать движение чехословаков, по распоряжению местного совдепа отряд красногвардейцев отправился в бывший губернаторский дом, где жили Романовы, и предложил царской семье одеться и собраться в путь. Был подан специальный поезд в составе трех вагонов. Красноармейцы усадили Романовых в вагон, а сами разместились на площадках. По дороге будто бы Николай Романов вступил в пререкание с красноармейцами и протестовал, что его увозят в неизвестном направлении, и в результате этой перебранки красноармейцы якобы закололи Николая Романова. Тот же источник передает, что великие княжны и бывшая императрица остались живы и увезены в безопасное место. Что же касается бывшего наследника, то он тоже увезён, отдельно от остальных членов семьи. Все эти сведения, однако, не находят подтверждения в советских кругах».

С одной стороны, в этом сообщении все не соответствует истине, начиная с того, что никаких чехословаков не было даже на дальних подступах к Екатеринбургу, Царская Семья не жила в губернаторском доме, которого в Екатеринбурге и быть не могло, так как губернским городом была Пермь, и заканчивая всем содержанием «информации» «источника». С другой стороны, нельзя не заметить, что в сообщении «Нового Слова» почти дословно приведена та ложь, которую большевики распространят про убийство Царской Семьи после 17 июля 1918 года.

Одновременно с этой ложью, исходящей из большевистской Москвы, начинается провокационная «переписка» «офицера» с Узниками Ипатьевского дома, в которых им предлагался побег. Целью этой «переписки», которую сочинили на французском языке сотрудник Уральской ЧК Исай Иделевич Родзинский и комиссар снабжения Уральского совета Петр Лазаревич Войков, было представить впоследствии «документы», свидетельствующие о том, что Царская Семья пыталась бежать, а потому и была убита. Г.Т. Рябов утверждал, что переписка велась Императором через одну из Дочерей.

Однако сам И.И. Родзинский в 1964 году утверждал: 
1. Письма писались за две недели до убийства; 
2. Текст написан по-французски;
3. Никаких ответов из Ипатьевского дома не поступало.

«Переписка» была убедительно разоблачена как фальсификация генералом М.К. Дитерихсом.

19 июня 1918 года отряд атамана есаула Б.В. Анненкова торжественно вступил в Омск. В тот же день город Бийск перешел под контроль войск чехословаков и Сибирского правительства.

До убийства оставалось 27 дней.

2018-06-23.5.jpg

20 июня (7 июня по старому стилю) 1918 год

Государыня записала в дневнике: «Завтрак. Харитонов приготовил макароны, пирог для остальных (и для меня), так как никакого мяса не принесли».

Это выглядит странным, так как в тот день в Дом особого назначения (ДОН) был поставлен 21 фунт «скотского мяса» на сумму 79 рублей 80 копеек. 

Императрица Александра Фёдоровна сама постригла Государю волосы. Потом Семья час гуляла.

Приходил доктор В.Н. Деревенко, осматривал больную ногу Цесаревича. Великая Княжна Татьяна Николаевна читала Государыне Духовное чтение. Государь который день подряд не вел своего дневника. Между тем участившиеся слухи об убийстве Царя волновали германские круги, о чем помощник статс-секретаря рейха барон Х. фон дер Буше-Хадденхаузен дал понять большевистскому посланнику в Берлине А.А. Иоффе. Тот заверил немецкую сторону, что «никому из Императорской Семьи не будет причинено вреда, и что все представители последней будут снабжаться всех необходимым для существования». Однако на самом большевистском ареопаге не все были в этом уверены. Особенно судьба Царской Семьи безпокоила Ленина. Генерал М.К. Дитерихс пишет, что в июне 1918 года, «в Москве, в обществе и среди некоторых кругов советских деятелей распространялись упорные и тревожные сведения и слухи, что где-то и кем-то совершено убийство Царя. Переполох в определенных советских сферах, вызванный распространением этих сведений, по-видимому, был большой». 

20 июня 1918 года, выполняя поручение Ленина, В.М. Бонч-Бруевич направил в Екатеринбург следующую телеграмму: «В Москве распространяются сведения, что будто бы убит бывший император Николай Второй. Сообщите имеющиеся у Вас сведения». 

Никакого ответа на эту телеграмму не последовало, и Москва послала вторичный запрос: «Срочно сообщите достоверность слухов об убийстве Николая Романова».

Но и на эту телеграмму Екатеринбург ответил полным молчанием. 

20 июня 1918 года в Петрограде якобы правым эсером был убит агитатор-большевик, сподвижник Л. Троцкого, прибывший с ним из США, В. Володарский (Моисей Маркович Гольдштейн). Сразу же после убийства Володарского большевики арестовали сотни заложников, многие из которых будут расстреляны чуть позднее. 

Утром 20 июня 1918 года по захваченному накануне, 19 июня, мосту через Енисей ударный батальон группы подполковника Б.Ф. Ушакова вошел в Красноярск, который контролировала уже офицерская организация под руководством полковника В.П. Гулидова, насчитывающая более 800 членов. Она подняла восстание при подходе белых к городу. 

До убийства оставалось 26 дней.

2018-06-25.1.jpg

21 июня (8 июня по старому стилю) 1918 год

Государь по-прежнему не вел свой дневник в этот день.

Государыня отмечала, что погода была очень хорошей. Пришли шесть женщин и мыли полы в доме. Двое из них, М.Г. Стародумова и В.О. Дрогина, будут мыть полы за два дня до убийства Царской Семьи и станут последними, помимо убийц, кто увидит ее живой.

Великая Княжна Татьяна Николаевна читала Государыне Духовное чтение, а Государыня учила Дочь делать кружева. Государь читал Сыну «Морские рассказы». Здоровье Наследника вновь ухудшилось: опухла левая рука. По этому поводу приходил доктор В.Н. Деревенко и делал Цесаревичу электрофорез.

В окружении Ленина росло безпокойство молчанием Екатеринбурга на телеграммы по поводу слухов об убийстве Императора Николая II. Насколько они были распространены, свидетельствуют воспоминания. О.Г. Шереметева записывает: «Все время - пустота безправия и безсмысленности, но, кажется, скоро конец. Никто ничего не знает, так как после того, как был открыт очередной заговор в середине мая, введена военная цензура. Пока что циркулируют упорные слухи об убийстве Николая II».

2018-06-25.2.jpg
Император Николай II с сыном

Ленину надо было что-то отвечать на настойчивые запросы немцев, а отвечать было нечего, так как Уралоблсовет молчал. 21 июня 1918 года Ленин поручил командующему только что сформированного Уральского Северо-Восточного фронта Р.И. Берзину посетить Ипатьевский дом и убедиться в том, что Царская Семья жива. Берзин выполнил поручение Ленина и направил ему следующую телеграмму: «Три адреса. Москва, Совнаркому, Наром. Воен., бюро печати, ЦИК. Мною полученных Московских газет отпечатано сообщение об убийстве Николая Романова на каком-то разъезде от Екатеринбурга красноармейцами. Официально сообщаю, что 21 июня мною с участниками членов военной инспекции и военного комиссара Ур. Военного округа и члена Всеросс. след. Комиссии был произведен осмотр помещений, как содержится Николай Романов с семьей и проверка караула и охраны. Все члены семьи и сам Николай жив и все сведения об его убийстве и т. д. - провокация. 27 июня 1918 года 0 часов 5 минут. Главнокомандующий Североуралосибирским фронтом Берзин».

Примечательно, что Берзин не сразу отправил телеграмму в Москву, а только спустя шесть дней после своего посещения Ипатьевского дома. Также странно, что Государыня ничего не записала в дневник по поводу посещения дома посторонними людьми. Но Государь на следующий день 9 июня отметил: «Сегодня (т.е. именно 9 июня — прим. автора) во время чая вошло 6 человек, вероятно областного совета». Почти наверняка это был Берзин. Но тогда получается, что он посещал Ипатьевский дом не 21, а 22 июня. Как бы там ни было, но Ленин приказал Берзину: «Взять под охрану всю Царскую Семью и не допустить каких бы то ни было насилий над ней, отвечая в данном случае своей собственной жизнью».

Был ли это спектакль, устроенный для немцев, или же действия Ленина отражали действительную картину его внутрипартийной борьбы со Свердловым и Троцким — точно определить трудно.

21июня 1918 года по личному указанию Троцкого расстрелян русский адмирал А.М. Щастный, спасший Балтфлот от немцев.

Эмиграционный историк С.П. Мельгунов писал по этому поводу: «Адмирал Щастный спас остаток русского флота в Балтийском море от сдачи немецкой эскадре и привёл его в Кронштадт. Он был обвинён, тем не менее, в измене. Обвинение было сформулировано так: „Щастный, совершая геройский подвиг, тем самым создавал себе популярность, намереваясь впоследствии использовать её против советской власти“. Главным и единственным свидетелем против Щастного выступил Троцкий. Щастный был расстрелян „за спасение Балтийского флота“».

До убийства оставалось 25 дней.

2018-06-25.3.jpg

22 июня (9 июня по старому стилю) 1918 год

Государь возобновляет ведение дневника, сообщая о визите «комиссаров из Петрограда»: по всей видимости, Р. Берзина и его окружения. Государь сообщает, что им по просьбе Е.С. Боткина разрешили полуторачасовые прогулки. Гуляли все, кроме государыни и Ольги Николаевны. Далее Государыня пишет: «Какие-то люди от комитета снова пришли проверить окна». Эта запись совпадает с записью в дневнике Государя. По всей видимости, Берзин побывал в Ипатьевском доме 22-го, а не 21 июня 1918 г.

Сам Берзин, в отличие от Государя и Государыни, в красках описывал свое посещение Дома особого назначения, с поправкой на то, что свои воспоминания он писал уже в 20-х гг., а потому приправлял их революционными фантазиями, чтобы ни у кого из читателей не возникло мнения, что он выполнял приказ Ленина охранять Царя. 

«Мы вошли сперва в столовую, где Николай со своим доктором пили чай. При нашем входе оба встали и ответили на приветствие только глубоким молчаливым поклоном. Молчали и мы. Прошли через столовую во двор, где Николай ежедневно занимался физкультурой — колол дрова под бдительной охраной команды из латышей».

(Как известно, это не соответствует действительности. На неоднократные просьбы Государя дать ему возможность заниматься физическим трудом следовали постоянные отказы Авдеева — прим. авт.).

Далее следуют «диалоги» Берзина с Государем и Государыней, которые, безусловно, выдуманы большевистским комфронта. Видимо, желая скрыть полный запрет Государю на занятия физическими упражнениями, Берзин утверждал, что Император Николай II просил его ему это разрешить, и он, Берзин, это сделал. На самом деле это была очередная ложь, так как запрет на физические упражнения для Государя продолжал действовать и после отъезда Берзина. Проходя мимо Государыни, Берзин, опять-таки в мемуарах 20-х гг., подумал: «Вот настоящая фурия, которую следовало бы поскорее поставить к стенке!».

Следует заметить, что самого Р. Берзина «поставили к стенке» его же большевистские подельники 19 марта 1938 г. на расстрельном полигоне «Коммунарка». Из дневниковой записи Государя от 10 (23) июня 1918 г. становится очевидным, что то, что комиссары приехали из Петрограда, он узнал только на следующий день после 22 июня, скорее всего от Авдеева, а потому никак не мог называть Берзина «господином Главнокомандующим» и обращаться к нему с просьбами. Собственно, по всей видимости, он так и не узнал фамилии главного «комиссара» из Петрограда.

22 июня 1918 г. в Тамбове вспыхнуло восстание против призыва в Красную Армию. В Тамбове, Кирсанове и Борисоглебске под руководством офицеров, солдат и правых эсеров, при полной поддержке тамбовчан, началось организованное выступление против красных, которые смогли недовольству придать рамки организованности. Большевистская власть в Тамбове на 3 дня была свергнута. Однако большевикам удалось подавить восстание, после чего начались массовые расстрелы.

До убийства оставалось 24 дня.

2018-06-25.4.jpg

23 июня (10 июня по старому стилю) 1918 год

Наступил День Святой Троицы. В Ипатьевском доме по просьбе Царской Семьи были отслужены Божественная литургия и вечерня. Сведения об этом богослужении в стенах ДОНа довольно скупы. Служили протоиерей Екатерининского собора А.Г. Меледин и диакон В.А. Буймиров. Государыня записала в дневнике: «11½ [часов]. Получила огромное блаженство от настоящей обедни и вечерни, первая служба за три месяца — просто на столе со всеми нашими образами и множеством березовых веток». Государь: «Устроили большое моление настоящей обедни и вечерни, первое массовое спустя три месяца — просто за столом, со всеми нашими образами и с множеством березовых веток — старый священник исполнял службу».

Общее время богослужения, согласно записи в книге дежурств Отряда особого назначения, не превысило 1 час 15 минут, хотя по уставу все праздничное богослужение в этот день продолжается более 2-х часов. Таким образом, в данном случае служба была сокращена, но неясно, по чьей инициативе. Исповеди и Причастия не было. Антиминс для совершения литургии был, по всей видимости, принесен священнослужителями из Екатерининского собора.

Среди молящихся не присутствовал доктор Е.С. Боткин, у которого начался острый приступ мочекаменной болезни. Государь записал в дневнике: «Евг. Серг. заболел почками и очень страдал». Государыня и Великая Княжна Татьяна Николаевна пошли к «Е.С., у которого были колики почек и она (Татьяна — примеч. авт.сделала ему укол морфию». После обеда Императрица вновь отправилась к Е. С. Боткину, который: «все еще чувствует себя плохо, его тошнило, сидела с ним».

Скорее всего, после посещения Берзина в праздничный день большевистские власти сделали некоторое послабление в «режиме содержания» Венценосных Узников: было открыто окно. Государыня записала в дневнике: «Двое солдат пришли и вынули одну из оконных рам в нашей комнате, такой кстати, чудесный воздух, наконец, и одно окно больше не закрашено белой краской».

Император Николай II отметил, что воздух в комнате стал чистый, а к вечеру «даже и прохладнее».

В этот день Царской Семье было разрешено гулять на полчаса больше, то есть два часа. Пошли все, кроме Государыни, Великой Княжны Татьяны Николаевны и Е.С. Боткина.

Приходил доктор В.Н. Деревенко. Он осмотрел Цесаревича и Е.С. Боткина. После чего Боткина перевели «в большую комнату, так как в ней больше воздуха и тише, Нюта [Демидова] снова будет в столовой».

Ужинали все вместе, включая Цесаревича, которого потом катали по комнатам в кресле Императрицы Александры Федоровны, которая записала в дневнике: «Играла в безик с Н., а Е.С., лежа в постели, играл в бридж с девочками».

23 июня 1918 г. бывший правый публицист «Нового времени» М.О. Меньшиков, словно оправдываясь за свое малодушие, записал в дневник: «Троицын день и поворот солнца на зиму… А мы еще и лета не видали. Дожди, дожди… Встревоженное настроение. В «Молве» настойчивые слухи об убийстве Николая II конвоировавшими красноармейцами. И наследник будто бы умер 2 недели тому назад. Все возможно в эти трагические времена. Жаль несчастного царя — он пал жертвой двойной бездарности — и собственной, и своего народа.  Будь он или народ, или, еще лучше, оба вместе поумнее, не было бы никакой трагедии. В «Молве» рассказывается, между прочим, басня, будто Николай II был очень огорчен, узнав, что «Новое Время» переменило фронт, что М.О. Меньшиков и Пиленко сделались республиканцами. Если это правда, то что же! Стало быть, Николай читал мою статью «Кто кому изменил?». В ней я доказывал, что не мы, монархисты, изменники ему, а он нам». 

До убийства оставалось 23 дня.

2018-06-28.1.jpg

24 июня (11 июня по старому стилю) 1918 год

Государыня оставила о событиях этого дня следующую запись: «Окно было открыто всю ночь, хороший воздух, но так жарко! 19 ½° в комнате. Бэби с самого утра разъезжал повсюду в кресле на колесиках. Е.С. [Боткин] спал хорошо, ему лучше. 1 час. Обедала в нашей комнате, Алексей — в соломенном шезлонге. 37 ½ ° — на солнце, 21 ½ ° — в комнате. Утром все и Бэби выходили из дома на полчаса. Е.С. [Боткин] оставался в постели; и я сидела на кровати сколько могла из-за расширения сердца. 3 часа. Все вышли гулять, только Мария осталась со мной, я лежала у нашего окна и читала, а она играла в карты около его постели».

Приходил доктор В.Н. Деревенко, осматривал Цесаревича, сделал массаж на его больной ноге и наложил на нее компресс. Великая Княжна Татьяна Николаевна спала эти ночи в комнате вместе с больным Братом.

Государь опять по непонятной причине не делает записей в своем дневнике.

24 июня из Москвы на имя А.Г. Белобородова вышла третья телеграмма: «Прошу срочно сообщить слухи об убийстве Николая Романова, очень важно».

Большевистские главари продолжали свою мрачную игру вокруг распускания слухов об убийстве Императора Николая II. Эта игра шла на фоне все более усиливающихся требований германского посла о переводе Государя в Москву. Кроме того, немцы направляли в район Екатеринбурга своих эмиссаров, шли разговоры о посылке туда же вооружённых отрядов.

Мирбах на встрече с наркомом иностранных дел Г.В. Чичериным, находясь под впечатлением от заметок «Нашего Слова», пытался выяснить их справедливость. Германский посол сказал, что у него есть «основания предполагать, что в ходе боёв под Екатеринбургом пострадала Императорская Фамилия». Это сообщение вносит сильное возмущение и ожесточение против большевиков, и он не понимает, почему они, если это неправда, не выступят с самыми решительными опровержениями.

Чичерин в ответ давал успокоительные, но маловразумительные ответы.

24 июня полномочный представитель большевиков в Берлине А.А. Иоффе в письме к Ленину тревожно предупреждал о последствиях расправы с Императором Николаем II: «Что-то делается с бывшим Царем — я ничего не знаю. Кюльман вчера об этом заговорил, и я сказал ему, что не имею никаких сведений, почти не сомневаюсь в том, что его убьют, ибо на Урале германофобское настроение. Царя считают немцем, чехословацкое восстание еще более вызывает германофобство и, кажется, поэтому там не смогут справиться — произойдет подобная расправа. Не доказывая, что это нам страшно навредит, я утверждал, что мы будем невиновны, а вина падет на немцев. Необходимо, чтобы на случай, если действительно что-нибудь произойдет, можно было опубликовать вполне убедительный сериал, доказывающий нашу непричастность. Совершенно необходимо».

24 июня 1918 года ЦК партии левых социалистов-революционеров принял решение о подготовке восстания, а также терактов против германских представителей в России для срыва так называемой «мирной передышки». Смертный приговор был вынесен левыми эсерами германскому послу графу В. фон Мирбаху.

До убийства Царской Семьи оставалось 22 дня.

2018-06-28.2.jpg

25 июня (12 июня по старому стилю) 1918 год

Государь и Государыня в своих дневниках отметили, что этот день был очень жарким.

Император Николай II записал: «Вчерашний и сегодняшний дни были изумительно жаркие. В комнатах тоже, несмотря на открытое все время окно!».

Императрица Александра Феодоровна уточнила, что уже в 8 часов утра температура в тени была + 16, а в комнатах + 21.

Царь и Царица также отметили, что, несмотря на то, что Е.С. Боткину стало лучше, он продолжает «чувствовать слабость и у него все болит, когда он встает с постели».

Днем прошли две сильные грозы, «освежившие воздух». Тем не менее, семья гуляла два часа в саду, кроме Императрицы и Великой Княжны Татьяны Николаевны, которая читала ей Духовное чтение и Книги Ветхого Завета Пророков Даниила и Осии.

2018-06-28.3.jpg
Император Николай II

Продолжались официальные опровержения центральных советских печатных органов слухов об убийстве Императора Николая II. 25, 26 и 28 июня 1918 года «Известия ВЦИК» публикуют заметку, которая распространяется всеми ведущими газетами: «Слух об убийстве бывшего царя Николая Романова есть очередная провокационная ложь».

25 июня 1918 года в бою у станции Шаблиевка был убит генерал Сергей Леонидович Марков, командир 1-й пехотной дивизии Добровольческой армии. На построении полка его командир полковник Н.С. Тимановский сказал: «Отныне каждый чин полка носит имя первого командира. Не будет с нами генерала Маркова, но он будет жить в сердцах всех нас и незримо вести нас, руководить нами. Мы увековечим его память своей жертвенной любовью к Родине, непоколебимым духом, своими делами, пример которых он показал нам. Мы в рядах полка его имени будем выполнять свой долг с полной верой, что Россия снова будет Великой, Единой и Неделимой».

Газета «Правда» вынуждена признать, что чешское и белое выступление на Урале активно поддерживают русские крестьяне, которых, разумеется, «Правда» называет «кулаками».

Русская интеллигенция, причем та ее часть, что считала себя правой и «монархической», устами М.О. Меньшикова продолжала истерично верить в слухи об убийстве Государя и обвинять в этом убийстве его самого. Вот что писал Меньшиков 25 июня: «6 ч. вечера. Наш рассыльный Новожицкий читал подтверждение ужасного слуха: несчастный Царь действительно убит. Второе цареубийство за 37 лет! Боже, какая бездарная у нас, какая злосчастная страна! Итак, родившись в день Иова многострадального, Николай претерпел столько бедствий, сколько едва ли кто из его современников — не только коронованных, но и простых пастухов. Точно чья-то грозная тень из-за гроба наклонялась над ним и душила все блистательные возможности счастья. Тень ли замученного Алексея? Тень ли Иоанна Антоновича, или Петра III, или Павла? Поневоле начинаешь быть суеверным. Между тем, в самой реальности дело объясняется гораздо проще. Просто Николай II был слабый человек. Затяжной холодный дождь. Тупая тоска на сердце, так что приходится подбодрять себя философией. Говорю батюшке Коведяеву: убили Государя. Стало быть, молитвы не помогают: за него ли не молились тридцать лет и больше сотни миллионов народа, и он сам такой религиозный. — Кощунственно молились, отвечает. Надо молиться как следует! Не хотелось обижать человека, но мог бы сказать: почему вы не помолились как следует, чтобы не попасть из священника в рассыльные?»

До убийства Царской Семьи оставался 21 день.

2018-06-28.4.jpg

26 июня (13 июня по старому стилю) 1918 год

Государь вновь не вёл дневник в этот день, который также был очень жарким. «Снова очень жарко, 22 ½ в комнате. Колоссальная жара», — записала в дневнике Императрица.

Е.С. Боткину стало заметно лучше, он в первый раз встал с постели и посидел три часа в кресле. Наследник Цесаревич ходить по-прежнему не мог и обедал в кресле-качалке. Приходил доктор В.Н. Деревенко, осматривал его больную ногу. Странно, но в дневнике Императрицы ни слова не сказано о Государе. Днем прошел небольшой дождь.

Императрица Александра Феодоровна отмечала: «Бэби сегодня спит в нашей комнате — здесь ему больше воздуха, а также, чтобы он был поближе к нам, и Татьянина кровать опять на старом месте».

К 26 июня 1918 белые и чехословацкие части освободили от красных Златоуст. Город заняли белогвардейские и бело-чешские войска. Разбитые красные отряды отступили на север от железнодорожной линии «Уфа — Челябинск» — к Нязепетровску. 26 июня чехословацкие части заняли Бузулук. В тот же день Оренбург торжественно, хлебом-солью встречал отряды атамана генерала А.И. Дутова.

2018-06-28.5.jpg
Атаман генерал А.И. Дутов

26 июня вблизи Кусинского завода толпой крестьян был убит областной комиссар труда и один из первых политкомиссаров в истории РККА И.М. Малышев. О расстрелах, производимых карательным отрядом И. Малышева в Бисерти и Шайтанке, английский дипломат Д. Эльстон сообщал: «Число зверски убитых в уральских городах неповинных граждан достигает нескольких сотен».

Обычно жертвы расстреливались, но чаще топились или рубились шашками. Ненависть к большевистскому режиму вылилась в массовые восстания крестьян. С.П. Мельгунов писал, что сами большевики признавали, что их политика привела к тому, что «деревня за деревней» в «десятках волостей» выходили с вилами и косами и смело шли против винтовок и пулемётов». За убийство Малышева большевики расстреляли свыше 200 человек заложников из крестьян.

Местные екатеринбургские газеты живописали «похищение» Великого Князя Михаила Александровича «тремя неизвестными». Большевикам эта ложь была пока нужна.

До убийства Царской Семьи оставалось 20 дней.

2018-07-03.1.jpg

28 июня (15 июня по старому стилю) 1918 год

День опять выдался очень жарким: уже с утра было +23 градуса, а днем в комнатах около +25. Днем жара усилилась до +40. Так как окна, кроме одного, открывать не разрешали, то находиться в доме было почти невозможно. Тем не менее, Государыня не покидала своих комнат из-за болезни сердца. Примечательно, Государь опять не вел своего дневника. Такие многодневные пропуски, какие он допускал по непонятной причине в Ипатьевском доме, для него были совершенно несвойственны: всю свою жизнь Император Николай II вёл дневник чрезвычайно аккуратно.

После обеда Семья вышла на прогулку, кроме Государыни и Великой Княжны Ольги Николаевны, оставшейся вместе с Императрицей. Государыня плела кружева. После чая пришел доктор В.Н. Деревенко для осмотра Цесаревича. Ужинали в 20 часов. Все легли спать рано из-за сильной усталости от изнуряющей жары.

Императрица Александра Феодоровна записала в дневнике: «Ночью мы слышали, как караулу под нашими комнатами приказали особенно следить за любыми движениями в нашем окне. Опять они стали чрезвычайно подозрительными с тех пор, как открыли наше окно, и даже сейчас не позволяют сидеть на подоконнике».

Среди историков по Царской теме весьма распространено мнение, что окно караульные открыли специально для того, чтобы убить Царскую Семью, когда она попытается «сбежать», следуя провокационному письму «офицера». Однако, как нам представляется, эти выводы ничем не обоснованы и являются позднейшими фальсификациями чекистов, которым нужно было как-то объяснить причины убийства Царской Семьи. Если бы Царской Семье действительно готовилась бы ловушка через открытое окно, то не было никакого смысла нарочито громко говорить под окнами комнаты Царя и Царицы о внимательном за ними наблюдении. Естественно, что после таких речей Царская Семья могла сделать только один вывод: все, что связано с письмами и «планами» ее спасения — чекистская провокация.

28 июня 1918 г. Совнарком принял декрет о национализации крупной промышленности и предприятий железнодорожного транспорта.

В тот же день генерал П.Н. Краснов, избранный Атаманом Всевеликого войска Донского, обратился к злейшему врагу Государя германскому императору Вильгельму II со следующим письмом: «Ваше Императорское и Королевское Величество! Податель сего письма, Атаман Зимовой станицы (посланник) Всевеликого Войска Донского при Дворе Вашего Императорского Величества и его товарищи, уполномочены мною, Донским Атаманом, приветствовать Ваше Императорское Величество, могущественного монарха великой Германии и передать нижеследующее:

   Два месяца борьбы доблестных Донских казаков, которую они ведут за свободу своей родины с таким мужеством, с каким в недавнее время вели против англичан родственные германскому народу буры, увенчались на всех фронтах нашего государства полной победой, и ныне земля Всевеликого Войска Донского на девять десятых освобождена от диких красногвардейских банд. Государственный порядок внутри страны окреп, и установилась полная законность. Благодаря дружеской помощи войск Вашего Императорского Величества создалась тишина на юге войска, и мною приготовлен корпус казаков для поддержания порядка внутри страны и воспрепятствования натиску врагов извне».

2018-07-03.2.jpg
Генерал П.Н. Краснов

Далее Краснов просит «признать Ваше Императорское Величество границы Всевеликого Войска Донского в прежних географических и этнографических его размерах, помочь разрешению спора между Украиной и Войском Донским из-за Таганрога и его округа в пользу Войска Донского, которое владеет Таганрогским Округом более пятисот лет и для которого Таганрогский округ является частью Тмутаракани, от которой и стало Войско Донское. Просить Ваше Величество содействовать к присоединению к Войску по стратегическим соображениям городов Камышина и Царицына Саратовской губернии и города Воронежа и станции Лиски и Поворино и провести границу Войска Донского, как это указано на карте, имеющейся в Зимовой станице. Просить Ваше Величество оказать давление на советские власти Москвы и заставить их своим приказом очистить пределы Всевеликого Войска Донского и других держав, имеющих войти в Доно-Кавказский союз, от разбойничьих отрядов красной гвардии и дать возможность восстановить нормальные, мирные отношения между Москвой и Войском Донским.

Просить Ваше Императорское Величество помочь молодому нашему государству орудиями, ружьями, боевыми припасами и инженерным имуществом, и, если признаете это выгодным, устроить в пределах Войска Донского орудийный, ружейный, снарядный и патронный заводы. Всевеликое Войско Донское и прочие государства Доно-Кавказского союза не забудут дружеской услуги германского народа, с которым казаки бились плечом к плечу еще во время тридцатилетней войны, когда Донские полки находились в рядах армии Валленштейна, а в 1807 и в 1813 годах Донские казаки со своим атаманом графом Платовым боролись за свободу Германии».

Ни слова с просьбой защитить пленённого Государя и его Семью у Атамана не нашлось. Не погнушался генерал делить Русскую землю с коварным и жестоким врагом Царя и России.

До убийства Царской Семьи осталось 18 дней.

2018-07-03.3.jpg

29 июня (16 июня по старому стилю) 1918 год

Государь опять не вел дневника. День снова был очень жарким.

Государыня тяжело переносила жару и почти не спала: «Я не выхожу из дома из-за жары и из-за моего сердца».

На прогулку со всеми Императрица не пошла, осталась дома. С нею осталась Великая Княжна Мария Николаевна. В дневниковой записи Императрицы имеется следующая фраза: «Готовила лекарства с Е.С. [Боткиным]».

Так как в более ранних письмах в Тобольск Государыня использовала это слово для обозначения драгоценностей, то ряд исследователей предполагает, что и 29 июня речь шла о укрытии драгоценностей на случай непредвиденного отъезда.

Так, В.М. Хрусталев полагает: «Если учесть, что болезнь доктора Е.С. Боткина отступила, то можно предположить, что он вместе с членами Царской Семьи участвовал в маскировке и укрытии от охранников драгоценностей в различных персональных вещах и одежде».

Однако, на наш взгляд, этот вывод несколько надуманный. Известно, что Государыня страдала сердечным заболеванием, и приготовление лекарств вместе с лечащим врачом не вызывает никакого удивления. Тем более что в дневнике Императрицы говорится также, что она занималась лечением Боткина. Вполне возможно, лекарства предназначались для него.

29 июня восстали уссурийские казаки атамана И.П. Калмыкова. С полосы отчуждения КВЖД выступили небольшие добровольческие отряды генерала Хорвата. Чехи вошли во Владивосток, где вспыхнуло офицерское восстание. Японцы с апреля соблюдали здесь нейтралитет и советскую власть не трогали. Теперь во Владивостоке установилась власть «Временного правительства автономной Сибири» во главе с эсером П.Я. Дербером.

2018-07-03.4.jpg
Епископ Тобольский Гермоген (Долганов)

29 июня 1918 года по пути из Екатеринбурга в Тобольск, возле села Покровского, чекистами утоплен в Туре епископ Тобольский Гермоген (Долганов). С ним вместе были убиты несколько человек, в том числе священник села Каменского Екатеринбургской епархии Петр Карелин, бывший жандармский унтер-офицер Николай Князев, гимназист Мстислав Голубев, бывший полицмейстер Екатеринбурга Генрих Рушинский и офицер Ершов.

Епископа Гермогена утопили с камнем на шее, а священнослужителей сбросили с парохода в Туру, связав им руки. Честные останки Святителя были вынесены на берег 3 июля и обнаружены крестьянами села Усольского. На следующий день они были похоронены крестьянином Алексеем Егоровичем Маряновым на месте обретения. В могилу был положен и камень. Вскоре город был освобождён войсками Сибирского Правительства, и останки Святителя были извлечены, облачены в архиерейские одежды и торжественно погребены в склепе, устроенном в Иоанно-Златоустовском приделе на месте первой могилы святого Иоанна, митрополита Тобольского.

Священномученики Гермоген, Ефрем, Пётр, Михаил и мученик Константин причислены к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

До убийства Царской Семьи оставалось 17 дней.

2018-07-03.5.jpg

30 июня (17 июня по старому стилю) 1918 год

Государь снова не вел дневниковые записи.

Императрица очень плохо спала, так как «караул сильно шумел». Причины этого «шума» — не ясны. Царская Семья хотела пригласить в дом священника для проведения богослужения: шла 1-я неделя по Пятидесятнице Всех святых в земле Российской просиявших, но ей в этом большевиками было отказано.

В тот день в местных газетах был опубликован список расстрелянных заложников за убийство комиссара Малышева. Расстреляли их накануне, так как Уральская ЧК подписала приказ 29 июня. Среди расстрелянных значились священники, адвокаты, предприниматели, а также имена К.Г. Нагорного и И.Д. Седнева. Волею судьбы во время их заключения в екатеринбургской тюрьме, там же находился бывший глава Временного правительства князь Г.Е. Львов. Позже он показывал на белом следствии, о чем ему рассказывали Седнев с Нагорным: «Про екатеринбургский режим Седнев и Нагорный говорили в мрачных красках. Обращение с ними было грубым. И Седнев, и Нагорный называли режим в доме Ипатьева «ужасным». Становилось, по их словам, постепенно все хуже и хуже. Физическим трудом совсем не позволялось заниматься. Наследник был болен. В частности, дурно обращались с Великими Княжнами. Они не могли без позволения сходить в уборную. Когда они шли туда, то их до уборной провожал обязательно красноармеец. Стол у них был общий с прислугой. Седнев удивлялся, чем была жива Императрица, питавшаяся исключительно одними макаронами. Седнев и Нагорный ссорились с караулом в доме Ипатьева из-за царских вещей: как преданные Семье люди, они защищали ее интересы. В результате они попали в тюрьму.

   Их рассказы подтверждали и красноармейцы, которые караулили нашу тюрьму. Эти красноармейцы караулили то у нас, то в доме Ипатьева. Они со мной разговаривали. Их рассказы во всем сходились с рассказами Седнева и Нагорного».

Весьма примечательно, что в Екатеринбурге в это время находились французский, английский и американский консулы. Неоднократные обращения к ним, в частности к консулу Великобритании Престону, со стороны русских людей с просьбой повлиять на большевиков в плане облегчения условий содержания Царской Семьи, никакого успеха не дали.

7 июля 1918 года из Екатеринбурга в Москву отправляется телеграмма: «Французскому консулу. Москва. Приехал Екатеринбург. Пока живу Английском консульстве. Слухи о Романовых ложны. Бояр».

Эмигрантский историк Н.Г. Росс пишет: «К. Бояр — живописный псевдоним французского агента, посланного в Екатеринбург представителями Франции в Москве, обезпокоенными слухами о судьбе Царской Семьи».

О каких слухах этот Бояр сообщал в Москву за 10 дней до злодеяния?

30 июля 1918 года в Киеве лево-эсеровским террористом был убит глава германской оккупационной администрации генерал-фельдмаршал Г. фон Эйхгорн. Его убийца левый эсер Б. Донской заявил на допросе: «Центральным комитетом Украинской и Российской партии левых эсеров было принято постановление убивать всех немецких, французских и других иностранных военачальников, направляющихся в Россию забирать у крестьян землю и душить российскую революцию. На последнем съезде нашей партии в Москве это постановление было санкционировано.... Центральный комитет Партии левых социалистов-революционеров вынес смертный приговор Эйхгорну за то, что он, являясь командующим немецкими военными силами, задушил революцию в Украине, изменил политический строй, осуществил, как сторонник буржуазии, переворот, содействуя избранию гетмана, и забрал у крестьян землю. Когда Центральный комитет Российской партии левых социалистов-революционеров приговор утвердил, я взялся за выполнение этого приговора и согласился убить Эйхгорна».

В ночь с 29 на 30 июня 1918 года в Нижнеудинске белыми подпольщиками были ликвидированы большевистские лидеры: председатель уездного исполкома Горинский, секретарь исполкома Петрашкевич, Р. Шнеерсон и комиссар казначейства Карелин.

До убийства Царской Семьи оставалось 16 дней.

2018-07-06.1.jpg

1 июля (18 июня по старому стилю) 1918 год

Информации о том, что происходило за стенами Ипатьевского дома с каждым днем становится все меньше. Книга дежурств по Дому особого назначения (ДОНу) почему-то обрывается 11 июня и возобновляется только 4 июля, когда комендантом стал Янкель Юровский.

1 июля Государь который день не вел своего дневника.

Государыня отметила начало Петрова поста и Недели всех Святых. Погода была пасмурной, но «воздух намного свежее, весь день в нашу комнату задувает хороший лёгкий ветерок».

Как пишет Государыня, «остальные», то есть все члены Семьи, кроме нее и одной из дочерей, всегда остававшихся подле Государыни, а 1 июля это была Великая Княжна Мария Николаевна, вышли на прогулку. Императрица читала и плела кружева, а вечером играла в безик. В 22 часа с четвертью она легла спать.

1 июля 1918 года Съезд партии левых эсеров принял резолюции против продовольственной политики Советской власти. Большевистское правительство объявило забастовщиков врагами трудового народа. После передачи власти Западно-Сибирским комиссариатом Временному Сибирскому правительству генерал А.Н. Гришин-Алмазов был назначен управляющим его военным министерством с оставлением в должности командующего армией.

В интервью корреспонденту шведской газеты «Фалькете дагблат политикен» Ленин отмечал, что «история русской революции показывает, что партия всегда прибегает к индивидуальному террору, если она не пользуется поддержкой масс».

До убийства Царской Семьи оставалось 15 дней.

2018-07-06.2.jpg

2 июля (19 июня по старому стилю) 1918 год

Запись за 2 июля в дневнике Государя вновь отсутствует. Императрица отмечает прекрасное утро и хорошую погоду. «Остальные» вышли на пятнадцатиминутную прогулку. Второй раз Царская Семья гуляла 1 час с четвертью днем после обеда.

Государыня «приводила в порядок вещи, плела кружева, читала». Приходил доктор В. Н. Деревенко, осматривал больного Цесаревича.

Тюремный режим в Ипатьевском доме продолжал ужесточаться. Авдеев теперь был обязан приходить утром и вечером проверять наличие Царской Семьи в доме. 1 июля он спросил Императрицу Александру Феодоровну, «по причине ли своего нездоровья» она не выходит из дома.

В уральских газетах появляются сообщения о посещении Р. Берзиным Дома Ипатьева. Так, пермское издание «Свободный путь» 2 июля 1918 года пишет: «Главнокомандующий Северо-Уральским фронтом Берзин телеграфирует из Екатеринбурга, что после осмотра помещения бывшего царя оказалось, что он и его семья живы и содержатся под охраной караула».

Коломенская организация большевиков единогласно постановила требовать от Совнаркома уничтожения «всего семейства и родственников бывшего царя», так как «немецкая буржуазия совместно с русской восстанавливает царский режим в захваченных городах». В случае отказа исполнить это постановление коломенские большевики грозили сами привести его в исполнение. Это «постановление», содержащее в себе сплошную ложь, было, на наш взгляд, одним из элементов большого плана большевистского руководства по подготовке общества к предстоящему убийству Царской Семьи.

2 июля 1918 года красные части оставили Оренбург. В тот же день в Архангельске и Мурманске высадились войска так называемых интервентов: британцев, американцев и французов (всего свыше восьми тысяч человек). Большевики выражали по этому поводу протесты. Конечно, они не могли открыто сказать, что эти «интервенты» прибыли на русский Север по личному приглашению Льва Троцкого, который, в частности, просил маршала Ф. Фоша оказать содействие в строительстве Красной Армии. Фош от этого «лестного» предложения отказался.

В марте 1918 года в ту пору нарком иностранных дел Троцкий направил заместителю председателя Мурманского Совета А. М. Юрьеву телеграмму, в которой говорилось: «Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий».

Ссылаясь на Троцкого, мурманские власти вступили 2 марта в переговоры с представителями западных держав. Итогом переговоров стало соглашение, гласившее: «Высшее командование всеми вооруженными силами района принадлежит под верховенством Совдепа Мурманскому военному совету из трех лиц: одного по назначению советской власти и по одному от англичан и французов».

Юрьев разослал телеграмму о заключении этого соглашения всем Советам по линии Мурманской дороги.

Когда Петрозаводский Совет запросил Наркомат иностранных дел по поводу этой телеграммы Юрьева, Троцкий ответил: «Мурманский Совет правильно ссылается на мое разрешение».

Весной 1918 года американцы появились на севере европейской территории России, на мурманском побережье. 2 марта 1918 года председатель Мурманского Совета A. M. Юрьев дал согласие на высадку английских, американских и французских войск на побережье под предлогом защиты Севера от немцев. В июне 1918 года НКИД выразил протест против высадки «интервентов» на Севере. Сделано это было главным образом для того, чтобы не вызвать негативной реакции немцев. Поэтому всякие разговоры об «интервентах», как, впрочем, и вся история большевиков, являются результатом беззастенчивой лжи и демагогии.

«Интервенты» никаких активных действий против красных не предпринимали, а в основном занимались охраной складов со своими снарядами, которые правительства союзников поставляли еще Российской империи.

До убийства Царской Семьи оставалось 14 дней.

2018-07-06.4.jpg

3 июля (20 июня по старому стилю) 1918 год

Опять отсутствует запись в дневнике Государя. Императрица Александра Феодоровна указывала на «великолепную погоду, становится теплее». В комнатах с утра было +20 градусов. В этот день Царская Семья дважды гуляла в саду, за исключением Государыни, Великой Княжны Татьяны Николаевны (утром) и Великой Княжны Ольги Николаевны (днём).

Мучительный приступ гемофилии у Цесаревича Алексея Николаевича постепенно отступал. Он начал шевелить ногой. Днём было очень жарко и безветренно, что делало нахождение в Ипатьевском доме особенно мучительным. Императрица записала в дневнике: «Перед ужином Мария и Нюта [Демидова] помыли мне голову. В 10 часов я искупалась».

3 июля 1918 г. французская газета Le Maten со ссылкой на «русские источники» сообщала: «Семья Романовых переведена в Котельнич, маленький город Вятской губернии. Тем временем невозможно проверить, находится ли там же сам Царь. Имеются сообщения, что кайзер решил восстановить Царя на его престоле».

По всей видимости, Якову Свердлову удалось ввести немцев в заблуждение. Князь А. Н. Долгоруков, проживавший летом 1918 г. в Киеве и входивший в монархическую группу, вспоминал, что в самом начале июля он и киевский губернский предводитель Ф. Н. Безак были приглашены к графу Альвенслебену, который сообщил им, что «император Вильгельм желает во что бы то ни стало спасти Государя Императора Николая II и принимает к этому меры; что в целях спасения Государя он куда-то перевозится, но что в настоящий момент немцы потеряли его след. Альвенслебен предложил нам с Безаком прийти на помощь этому делу спасения Государя» и послать на поиски Государя три группы офицеров в Котельнич, Москву и Екатеринбург.

2018-07-06.3.jpg
 Князь А. Н. Долгоруков

Офицеры должны были быть снабжены немецкими паспортами, которые Альвенслебен обязался предоставить, и деньгами, которые должны были собрать монархисты в Киеве. Альвенслебен предупредил: «Между 16 и 20 июля (по новому стилю) распространится слух или известие об убийстве Государя; слух этот или известие не должен будет нас безпокоить, как и слух, имевший место в июне, он будет ложный, но он необходим в каких-то целях именно Его спасения. В то же время он просил нас держать разговор с ним в секрете, делая наружно вид, что мы верим известию о смерти Государя».

Немцы направляли в район Екатеринбурга своих эмиссаров, шли разговоры о посылке туда же вооружённых отрядов. В ответ Свердловым была состряпана ложь о перевозе Николая II в Москву, теперь уже из Екатеринбурга. Видимо, была сочинена версия побега Царя и его Семьи, устроенного монархистами. Отсюда упоминание Котельнича в качестве места возможного пребывания Государя. Одновременно большевики, видимо, назвали германцам дату 17 июля 1918 г. как день вывоза Царской Семьи из Екатеринбурга в Москву.

Между тем в Екатеринбурге Ш. Голощекиным и Я. Юровским уже шла подготовка к убийству Царской Семьи и поиск места для уничтожения трупов. М. К. Дитерихс указывал, что именно 3 июля крестьянин деревни Коптяки М. А. Волокитин на Старой Коптяковской дороге встретил трёх всадников, одним из которых был Я. Юровский, «которого я хорошо знал. В руках у Юровского я видел простой плотничий топор. Встреча эта произошла у нас в 4 дня. Ехали они к переезду № 184 (к Коптякам)». На следующий день, 4 июля, Юровский вступит в должность коменданта Дома особого назначения.

До убийства Царской Семьи оставалось 13 дней.

2018-07-11.1.jpg

4 июля (21 июня по старому стилю) 1918 год

Император Николай II возобновил после долгого перерыва заполнение дневника. В своей записи за 4 июля Государь сообщает: «Сегодня произошла смена комендантов — во время обеда пришли Белобородов и др. и объявил, что вместо Авдеева назначается тот, кого мы приняли за доктора — Юровский».

Официальной причиной снятия Авдеева и Мошкина стало «их моральное разложение», выразившееся в пьянстве и воровстве царских вещей.

Юровский рассказывал об этом: «Моё назначение комендантом в Дом особого назначения было вызвано, как я думаю, во-первых, разложением коменданта, ближайших помощников, что не могло не сказаться, и сказалось, на охране внешней и внутренней в особенности. Проявилось разложение в пьянстве, растаскивании вещей и т.д., а отсюда — ослабление нужной бдительности».

Эта причина была полностью надуманной. Очевидно, что Авдеев и Мошкин были сняты по приказанию из Москвы, куда сразу была направлена следующая телеграмма: «Авдеев сменен его помощник Мошкин арестован вместо Авдеева Юровский внутренний караул весь сменен заменяется другими. Белобородов».

4 июля 1918 года Ш.И. Голощёкин в Москве, совместно со Свердловым, активно добивался согласия Ленина на убийство Царской Семьи. Когда он получил от Ленина в этом отказ, то Свердлов дал ему секретные указания об организации злодеяния.

Н.А. Соколов писал: «Когда Яков Юровский внедрился в дом Ипатьева, Шая Голощёкин отсутствовал из Екатеринбурга. Он в это время находился в Москве и жил на квартире у Свердлова. Но Белобородов в тот же день сообщил ему телеграфно о происшедшей в доме Ипатьева перемене».

Так в Ипатьевском доме чёрной тенью появился комендант Юровский.

На самом деле приход Юровского был связан с подготовкой Екатеринбургского злодеяния. Авдеев и его люди не подходили для этого не только в качестве исполнителей, но даже соучастников.

Янкель Юровский в 1934 году в беседе со старыми большевиками рассказывал: «Насколько разложение дошло далеко, показывает следующий случай: Авдеев, обращаясь к Николаю, называет его — Николай Александрович. Тот ему предлагает папиросу, Авдеев берет, оба закуривают и это сразу показало мне “простоту нравов”».

Именно этой «простотой нравов», установившейся между Царём и Авдеевым, в первую очередь и объясняется замена А.Д. Авдеева и его команды на команду Юровского.

«Нет сомнений, — пишет Н.А. Соколов, — общение с Царем и его Семьей что-то пробудило в пьяной душе Авдеева и его товарищей. Это было замечено. Их выгнали, а всех остальных отстранили от внутренней охраны».

2018-07-11.2.jpg
Николай Александрович

Н.А. Соколов сделал о них верный вывод: «По своему круглому невежеству эти распропагандированные отбросы из среды русского народа, вероятно, сами себя считали крупными фигурами в доме Ипатьева. Они не сами пришли сюда. Их сюда посадили, а затем в нужную минуту выгнали».

Первым делом Я. Юровский и его помощник Г.П. Никулин сменили внутреннюю охрану. Обвиняемый А.А. Якимов показывал: «Юровский тогда же (в первый день прибытия в дом Ипатьева в качестве коменданта) спрашивал Медведева, кто несет охрану внутри дома. Узнав, что внутреннюю охрану несут эти “самые привилегированные” из партии Авдеева, Юровский сказал: “Пока несите эту охрану на этих постах вы, а потом я потребую к себе людей на эти посты из Чрезвычайной Комиссии”. Действительно, через несколько дней эти люди из Чрезвычайной следственной комиссии и прибыли в дом Ипатьева. Их было десять человек. Их имущество привозилось на лошадях. Чья это была лошадь, кто был кучер, не знаю. Но только всем тогда было известно, что прибыли эти люди из чрезвычайки из американской гостиницы».

Прибытие этой новой охраны вначале было воспринято Царской Семьей как реакция властей на хищения их имущества.

Государь писал в дневнике, что им объяснили смену комендантов тем, что «случилась неприятная история в нашем доме, упоминали о пропаже наших предметов. Так что убеждение, о котором я писал 28 мая, подтвердилось. Жаль Авдеева, но он виноват в том, что не удержал людей от воровства из сундуков в сарае».

То же самое мы читаем в дневнике Императрицы Александры Феодоровны: «21 (4 июля) июнь. Во время обеда пришел пред. обл. ком. с какими-то людьми, Авдеева сменили, и у нас теперь новый комендант (который однажды приходил и осматривал ногу у Бэби, а в другой раз — проверял наши комнаты) с молодым помощником, который выглядит прилично, в то время как другие — вульгарные и неприятные. Вся наша внутренняя охрана уехала (возможно, выяснилось, что они воровали наши вещи из сарая)».

2018-07-11.3.jpg
Александра Федоровна

Но истинные намерения Юровского были далеки от стремления сберечь имущество Царской Семьи. В своих поступках комендант руководствовался облегчением для себя задачи присвоения этого имущества, после того как убийство будет совершено. Отдавая драгоценности на хранение Государю, Юровский думал об их сохранности.

Сам Юровский об изъятии им царского золота писал следующее: «При ознакомлении с арестованными мне бросились в глаза ценности, которые находились на руках, как у Николая, так и его семьи и у прислуживающих: у повара Харитонова, лакея Труппа, а также у врача Боткина и фрейлины Демидовой. […] Считая, что оставлять ценности на руках не безопасно, так как это может соблазнить того или другого из охраны, я решил на свой страх и риск ценности, находящиеся на руках, отобрать. […] Переписав все эти вещи, я попросил шкатулку, которую мне Николай дал, сложил туда вещи, опечатал комендантской печатью и передал на хранение самому Николаю. Когда я приходил на проверку, которую я установил, Николай предъявлял мне шкатулку и говорил: “Ваша шкатулка цела”».

Через две недели Юровский хладнокровно снимет с убитых людей эти украшения. Таким образом, изъятие драгоценностей было первым этапом подготовки к Екатеринбургскому злодеянию.

Жизнь Царской Семьи при Юровском заметно ухудшилась. Сам Юровский вспоминал, что он прекратил приношения Ново-Тихвинского женского монастыря, разрешенные при Авдееве, позволив доставлять в Ипатьевский дом только молоко. Е.С. Боткин и И.М. Харитонов просили Юровского возобновить доставку в Ипатьевский дом мяса, яиц, масла. На что тот отвечал, что «нужно привыкать жить не по-царски, а по-арестантски».

В отношении порядка, установленного Юровским в Доме особого назначения, караульный А.А. Якимов свидетельствовал: «При Юровском мы все были отшиты от дома. В комендантской уже не приходилось задерживаться, как это бывало при Авдееве. Придешь, бывало, по звонку (в дом Попова из комендантской звонок был проведен), прикажет что-нибудь и уходи. Собственно, нам, разводящим, не приходилось по звонку ходить. По звонку вызывался Медведев, а через него уже нас звали. Около Юровского был Никулин. Медведев тоже “примазывался” к нему, близки были все эти “латыши” из чрезвычайки. Поэтому я не могу Вам описать, как Юровский в душе относился к Царю. Авдеев все-таки был для нас ближе, потому что он был свой брат-рабочий и был у нас на виду, а Юровский держал себя как начальник и нас отстранял от дома. А вот, что могу только отметить. Он, как дом принял, сейчас же пулеметный пост на чердаке поставил, как я уже говорил. Пьяные безобразия он прекратил. Никогда я его пьяного или выпившего не видел».

Тем не менее, Царская Семья не могла не чувствовать, что в отношении нее готовится что-то ужасное и именно подготовкой к этому ужасному вызваны деловитость и спокойствие Юровского.

В книге Дежурств появляется запись за 4 июля: «Произошла смена караула внутреннего во главе с комендантом Авдеевым, и комендантство принял тов. Юровский. Доктор Боткин приходил с просьбой разрешить привести попа на воскресенье для службы обедни, на что ему было отмечено, что просьба будет передана областному совету».

До убийства Царской Семьи оставалось 12 дней.

2018-07-11.4.jpg

5 июля (22 июня по старому стилю) 1918 год

Снова нет записи в дневнике Государя. Императрица Александра Феодоровна пишет в своем дневнике: «Коменд.[ант] пришел с нашими драгоценностями, запечатал их при нас и оставил их на нашем столе; будет приходить каждый день и проверять, не распечатали ли мы пакет».

В этот день в Ипатьевский дом приходили послушницы Ново-Тихвинского женского монастыря, которые принесли провизию для Царской Семьи. Послушница А.В. Трикина позднее дала показания следователю Н.А. Соколову: «22 мы принесли разную провизию. Ее от нас взяли, но тут заметно было, что у них смущение: брать или не брать. Мы ушли, но скоро нас догнали двое красноармейцев с винтовками, посланные из Ипатьевского дома, и нас вернули назад. Там к нам вышел уже новый комендант Юровский и строго нас спросил: «Это вам кто позволил носить?». Я сказала: «Несли по разрешению коменданта Авдеева и по поручению доктора Деревенко». Тогда он стал говорить: «А другим арестованным вы носите, которые в тюрьмах сидят?». Я ему отвечаю: «Когда просят, носим». Ну больше ничего не было, и мы ушли».

Примечательно, что о приходе послушниц в книге Дежурств не указано ничего: «За весь истекший день ничего существенного не произошло».

5 июля 1918 года «Новое Слово» публикует следующую маленькую заметку: «В церковных кругах Петрограда передают, что бывшая императрица Александра Федоровна желает принять монашество».

2018-07-11.5.jpg
Императрица Александра Федоровна с дочерьми

Эти ложные слухи должны были подготовить общественное мнение, а также и немцев, к возможному «исчезновению» Царской Семьи, с такой целью, чтобы это «исчезновение» воспринималось либо как очередная «утка», либо как продолжение осуществления германского плана по вывозу Царской Семьи из России.

В Москве 4 июля 1918 года начал работу V Всероссийский съезд Советов. На нем левоэсеровская фракция (352 человека) выразила недоверие ленинскому правительству. Началось открытое противостояние большевиков и левых эсеров.

Французский коммунист Ж. Садуль 5 июля записал в дневник: «Они (Троцкий и Зиновьев) не соглашаются ни в чём. Они без оглядки набрасываются на своих противников, особенно на Спиридонову, чьё революционное прошлое, террористические акты, долгие тюрьмы, чудовищные издевательства жестокой царской полиции обезпечили ей в народе престиж, почти равный тому, каким обладает Ленин. Мосты сожжены. И те, и другие пустились в словесный садизм, который, похоже, исключил всякую возможность сближения».

До убийства Царской Семьи оставалось 11 дней.

2018-07-11.6.jpg

6 июля (23 июня по старому стилю) 1918 год

День был дождливым и пасмурным. Император Николай II записал в дневник: «Вчера комендант Юровский принес ящичек со всеми взятыми драгоценностями, просил проверить содержимое и при нас запечатал его, оставив у нас на хранение. Юровский и его помощник начинают понимать, какого рода люди нас окружали и охраняли нас, обворовывая нас. Не говоря об имуществе — они даже удерживали себе большую часть из приносимых припасов из женского монастыря. Только теперь, после новой перемены, мы узнали об этом, пот.[ому], что все количество провизии стало попадать на кухню».

Императрица отмечает, что Юровский «принес Н.[иколаю] его часы в кожаном футляре, который он нашел в комнате для слуг, выкраденный из чемодана Н.[иколая]».

О кражах Царского имущества свидетельствует и запись в книге дежурств по Ипатьевскому дому за 6 июля: «Часовым на посту № 9 была найдена серебряная вещь «Кофейник» с орлом на лицевой стороне в саду под пожарной машиной».

Однако нельзя исключать и того, что Юровский сознательно имитировал эти кражи для того, чтобы выставить себя этаким справедливым представителем власти. Для того, чтобы Царская Семья прониклась к нему доверием. Это облегчило бы ему полное овладение ее имуществом перед убийством.

Караульный А.А. Якимов, привлеченный белым следствием в качестве обвиняемого по делу убийства Царской Семьи, приводил случай, когда Государь во время прогулки вступил в разговор с караульным Кабановым. Позже Якимов поинтересовался у Кабанова, о чем он разговаривал в саду с Царем. Кабанов ответил ему, что Царь спрашивал его, не служил ли он ранее в каком-то кирасирскому полку. Кабанов, по его словам, «ответил утвердительно и говорил, что он действительно в этом полку служил и однажды был на смотру этого полка, который тогда производился Царем. Мы тогда удивлялись памяти Царя».

2018-07-11.7.jpg
Николай II

6 июля в Москве начался так называемый «мятеж левых эсеров». По всей видимости, он отражал, помимо противоречий большевиков с левыми эсерами, острую фазу борьбы за власть внутри самого большевистского руководства, а конкретно между Свердловым, Троцким и Дзержинским, с одной стороны, и Лениным и его сторонниками, с другой. «Мятеж» начался с убийства в здании посольства в Денежном переулке германского посла графа Мирбаха. Оно было крайне опасным для Ленина, так как немцы немедленно потребовали ввести в Москву свой батальон для охраны посольства. Скорее всего, убийство Мирбаха было непосредственно связано с подготовкой убийства Царской Семьи, так как требование Мирбаха о переводе Государя в Москву становилось все более категоричным. Кроме того, немцы направляли в район Екатеринбурга своих эмиссаров, шли разговоры о посылке туда же вооружённых отрядов. Для немцев была состряпана ложь о перевозе Николая II в Москву, теперь уже из Екатеринбурга. Видимо, была сочинена версия побега Царя и его Семьи, устроенного монархистами. Отсюда упоминание Котельнича в качестве места возможного пребывания Государя.

Одновременно большевики, видимо, назвали германцам дату 17 июля 1918 года как день вывоза Царской Семьи из Екатеринбурга в Москву.

До убийства Царской Семьи оставалось 10 дней. 

2018-07-11.8.jpg

7 июля (24 июня по старому стилю) 1918 год

Государь опять не вел дневника. Императрица Александра Феодоровна записала: «Чудесное утро, на солнце совсем тепло, в тени только 8° в 8 ½ часов. Днем я выходила из дома со всеми в первый раз за долгое время, хороший воздух, не так жарко. Утром Е. С. [Боткин] вышел из дома в первый раз. Владимир Николаевич [Деревенко] так до сих пор не приходил».

В связи с уже начавшейся подготовкой к убийству доктора В. Н. Деревенко перестали пускать в Ипатьевский дом, объясняя это тем, что Цесаревичу Алексею Николаевичу стало лучше.

Между тем в большевистских верхах продолжалось странное безпокойство в связи с Царской Семьей. Похоже, что определенное волнение испытывали и некоторые члены Уралсовета. 7 июля, то есть за 10 дней до убийства Царской Семьи, Ленин послал в Екатеринбург телеграмму с весьма странной просьбой: «предоставить возможность председателю Уральского областного Совета А. Г. Белобородову связаться с Кремлем по прямому проводу».

Возникает резонный вопрос: что хотел сообщить Белобородов Ленину, и кто не допускал его к прямому проводу? О том, что Ленин не контролировал ситуацию в Екатеринбурге, свидетельствует планомерное истребление на Урале его родственников, проводимое местным ЧК. В январе 1918 г. в Верхотурье был арестован двоюродный брат «вождя», кадет В. А. Ардашев. Он был доставлен в Екатеринбург, где был допрошен лично Я. Х. Юровским. После долгого допроса Ардашев был отправлен в Верх-Исетский завод, но по дороге расстрелян якобы при попытке к бегству.

По факту убийства Ардашева Голощекиным была назначена проверка, которая, как и следовало ожидать, закончилась ничем. При этом из следственного дела пропал протокол допроса конвоира, застрелившего Ардашева. Ленин ничего не знал ни об аресте своего кузена, ни о его расстреле. Накануне этой трагической гибели к Ленину в Москву приехал родной брат убитого А. А. Ардашев. Прощаясь с ним, Ленин просил передать Виктору Ардашеву привет, не предполагая, что того уже нет в живых.

В июне 1918 г. в Екатеринбурге был арестован двоюродный племянник Ленина Г. А. Ардашев, командир красногвардейского эскадрона. Его обвинили в измене революции и немедленно расстреляли. Спустя три недели, в самом преддверии убийства Царской Семьи, по приказу Юровского был арестован другой двоюродный брат Ленина — А. А. Ардашев — со всей семьей, включая малолетних детей. Их участь была решена Юровским в том же смысле, что и судьба предыдущих Ардашевых, но кто-то из Екатеринбурга успел сообщить Ленину об этом. «Ильич» немедленно послал в Екатеринбург телеграмму: «Прошу расследовать и сообщить мне причины обыска и ареста Ардашевых, особенно детей в Перми. Предсовнаркома, Ленин».

Таким образом, убийства родственников Ленина проводились теми же людьми, что участвовали в убийстве Царской Семьи, и они были людьми Свердлова. Если они, уничтожая родственников Ленина, делали это втайне и вопреки главе советского правительства, то они могли точно так же скрывать от него подготовку убийства Царской Семьи.

Летом 1918 г. слухи об убийстве Царской Семьи усиленно проверялись немцами, американцами, французами и англичанами. Раз эти слухи так активно проверялись, значит, проверяющие знали о возможности его совершения и относились к этому со всей серьезностью. Однако, судя по всему, ни германские, ни английские, ни французские представители правящих кругов не считали возможность убийства Царской Семьи в ближайшее время вероятной. 

То, что оно будет совершено, причем именно в ночь на 17 июля 1918 г., знала небольшая группа людей, которая и была автором дезинформации.

Неоднократными опровержениями «слухов» об убийстве Государя и Цесаревича эта группа добилась того, что когда убийство Царской Семьи было совершено, сообщение об этом многими было воспринято как очередная «утка».

О том, что дата убийства была известна организаторам преступления заранее, и что они до самого последнего момента ее скрывали, говорит найденный следователем Н. А. Соколовым текст объявления Уральского совета об убийстве Императора Николая II. В протоколе осмотра этого объявления в качестве вещественного доказательства говорится: «Первоначальный текст, не имевший поправок, был таков: "Ввиду приближения контрреволюционных банд к красной столице Урала и ввиду того, что коронованному палачу удастся избежать народного суда (раскрыт заговор белогвардейцев с целью похищения бывшего царя), Президиум Ур. Обл. Сов. Раб. Кр-н Кр. Арм. депутатов Урала, исполняя волю революции, постановил расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного в безчисленных кровавых насилиях над русским народом. В ночь с 16 на 17 июля приговор этот приведен в исполнение <…>".

   При изучении текста этого предложения замечается следующее. Первоначально, видимо, в обеих этих двухзначных цифрах — "16" и "17" — черным карандашом были написаны только одни "1" (занимающие в этих двухзначных числах места десятков). Цифры же "6" и "7", видимо, не были написаны совсем. По крайней мере, они не замечаются ни простым глазом, ни через лупу. Для них человек, писавший текст черным карандашом, оставил в тексте пустое место. Затем пустые места были заполнены написанием цифр "6" и "7", но эти цифры написаны уже не карандашом, а красными чернилами, коими также обведены изображения единиц "1" в обоих числах по карандашному тексту. После этого эти цифры "16" и "17" были зачеркнуты черными чернилами, и вместо них наверху написаны слова: "шестнадцатого", "семнадцатое"».

То есть человек, который составлял этот текст, получил точную дату убийства непосредственно в самый канун его, хотя о том, что преступление произойдет до 20 июля, ему было известно заранее.

7 июля 1918 г. последовало обращение СНК РСФСР к народу, в котором были заклеймены левые эсеры, и утверждалось, что решение об убийстве германского посла Мирбаха было принято ими официально и исполнялось по указке англо-французского империализма.

В этот же день в Пермь за подписью Ленина пришла телеграмма, обращенная ко всем военным коллегиям Пермской губернии, в которой предлагалось «немедленно принять самые энергичные меры охраны дороги, мобилизовать все силы и держать их в полной готовности под оружием», кроме того, выдвигалось требование совершенно прекратить прием частных телеграмм. Задерживать всех подозрительных как на станции, так и в поездах, и выяснять их личность. О всяком командировании вооруженных отрядов запрашивать военную коллегию по прямому проводу в любое время суток. Немедленно доносить о всяком передвижении войска».

До убийства Царской Семьи оставалось 9 дней.

2018-07-13.1.jpg

8 июля (25 июня по старому стилю) 1918 год

Государь в этот день записал в свой дневник: «Наша жизнь нисколько не изменилась при Юровском. Он приходит в спальню проверять целостность печати на коробке и заглядывает в открытое окно. Сегодня все утро и до 4 час. проверяли и исправляли электрическое освещение. Внутри дома на часах стоят новые латыши, а снаружи остались те же — частью солдаты, частью рабочие!».

Государыня также записала: «Обедали только в 1 ½ час., потому что в нашей комнате проводили электричество».

В действительности, проводили не электричество, а устанавливали прямой телефонной кабель и телеграфный аппарат. Подготовка к убийству вступала в свою кульминационную стадию.

Вступив в должность коменданта Дома особого назначения, Я. Юровский полностью сменил его внутреннюю охрану. На допросе обвиняемый А.А. Якимов показывал: «Через несколько дней люди из Чрезвычайной следственной комиссии прибыли в дом Ипатьева. Их было 10 человек. Их имущество привозилось на лошадях. […] Всем тогда было известно, что прибыли все эти люди из Американской гостиницы*. Из числа прибывших пятеро было нерусских, а пятеро русских. Я категорически утверждаю, что пятеро из них было именно русских людей: они, эти пятеро, все были самые русские люди, говорили по-русски. Остальные же пятеро по виду были нерусские. По-русски хотя говорили, но плохо. […] Всех этих прибывших из Американской гостинцы людей мы безразлично называли почему-то “латышами”. Нерусских мы называли потому “латышами”, что они были нерусские. Но действительно ли они были латыши, никто из нас этого не знал. Вполне возможно, что они были и не латыши, а, например, мадьяры. К “латышам” Юровский относился как к равным себе».

Являлись эти люди действительно латышами? До недавнего времени на этот вопрос чаще всего следовал утвердительный ответ. Большую роль в этом играл так называемый латышский «список Свикке», который появился в ходе таинственной кампании по «изучению» обстоятельств убийства Царской Семьи, затеянной по воле Н.С. Хрущева в 60-х гг. прошлого века. Список состоял из 13, в основном латышских, имен, якобы участников злодеяния 17 июля. Но последние исследования этого документа убедительно доказали, что занесённые в него лица в июле 1918 года несли охрану типографии латышской газеты «Вперед», размещавшейся в Перми, и никакого отношения к охране дома Ипатьева не имели. Но в 1916-1920 годах «латышами» в народе было принято именовать всех иностранцев в частях русской армии, чья национальность была неизвестна.

После того, как латышские подразделения стали гвардией большевизма и принимали участие во многих его карательных акциях, имя «латыш» стало нарицательным: им русский человек стал называть красного карателя, часто к настоящим латышам никакого отношения не имевшего.

Обвиняемый бывший караульный Ф.П. Проскуряков показал на допросе: «Ни одного из латышей я назвать не могу. Все они говорили по-русски очень плохо и говорили между собой не по-русски. А один был, который с Юровским говорил не по-русски, но и не так, как говорили между собой латыши, а как-то по-другому, как будто бы ”по-жидовски”, но точно этого сказать не могу. Утверждаю лишь, что один такой латыш был, который говорил именно с Юровским не так, как говорили между собой латыши. Из себя этот “латыш” был лет 30-ти, низенький, плотный, нос имел длинный, волосы, глаза и брови черные, уши большие, бороду брил, усы черные, средней величины, лицом смуглый. Похож был на еврея. Его не было в комнатах в то время, когда мы пришли туда со Столовым и когда убирали мы, рабочие, комнаты. Очевидно, он в числе других отвозил трупы убитых».

Цесаревичу стало заметно лучше: «Бэби кушает хорошо, и его стало трудно носить на руках: безжалостные, они не хотят возвращать нам Нагорного. Он [Цесаревич] легче двигает ногой, когда делает движение вместе с Е.С. после массажа».

Государыне не суждено было узнать, что верного Нагорного уже неделю как нет в живых.

Самой Царской Семье оставалось жить 8 дней. 

2018-07-13.2.jpg

9 июля (26 июня по старому стилю) 1918 год

Государь вновь не вел своего дневника. Царская Семья, кроме Императрицы и Великой Княжны Ольги Николаевны, дважды выходила гулять. Несколько раз прошел сильный ливень. Доктора В.Н. Деревенко вновь не пустили в Дом Ипатьева. Внешний караульный задержал и сопроводил в ЧК какого-то человека, который на требование караульного отойти подальше «ответил грубостью».

Между тем, в Ипатьевском доме все больше ощущалось приближение смерти. И. Мейер, австрийский военнопленный, перешедший на службу к большевикам и, по его словам, бывший в июле 1918 года в карауле Дома особого назначения, уверял, что Е.С. Боткин за несколько дней до убийства был приглашен в ЧК. Там ему было предложено покинуть Ипатьевский дом, так как «будущее Романовых выглядит несколько мрачно» и возглавить клинику в Москве. В ответ лейб-медик ответил: «Я дал Царю мое честное слово оставаться при нём до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить Наследника одного. Как я могу это совместить со своей совестью? Вы все же должны это понять. Если Россия гибнет, могу и я погибнуть. Но ни в коем случае не оставлю Царя! Меня радует, что ещё есть люди, которые озабочены моей личной судьбой. Но помогите этой несчастной семье! Вы сделаете хорошее дело. Там, в том доме, цветут великие души России, которые облиты грязью политиков. Я благодарю вас, господа, но я остаюсь с Царём!».

2018-07-1.jpg
Е.С. Боткин

Несмотря на то, что доверять Мейеру следует весьма осторожно, посещение Боткиным революционных властей не подтверждается никакими документами, скорее всего в них имеются сведения о подлинном событии. Такой разговор мог состояться непосредственно в Ипатьевском доме, во время одного из посещений его комиссарами: Е.С. Боткин был посредником между ними и Царской Семьей.

В пользу того, что подобный разговор имел место, говорит начатое Е.С. Боткиным именно 9 июля неоконченное письмо «другу Саше»: «Дорогой мой, добрый друг Саша, делаю последнюю попытку писания настоящего письма, по крайней мере, отсюда, хотя эта оговорка, по-моему, совершенно излишняя: не думаю, чтобы мне суждено было когда-нибудь откуда-нибудь еще писать, мое добровольное заточение здесь настолько же временем не ограничено, насколько ограничено земное существование. В сущности, я умер — умер для своих детей, для друзей, для дела. Я умер, но еще не похоронен, или заживо погребен, как хочешь, последствия почти тождественны».

Вокруг Царской Семьи продолжается кампания по дезинформации. 9 июля 1918 года «Петроградское телеграфное агентство», со ссылкой на газету «Жизнь», сообщало: «По сообщению московской газеты «Жизнь» (орган анархистов), убит отправленный из Екатеринбурга бывший царь Николай Романов. Царь убит встретившими его красноармейцами, после пререкания. О судьбе ехавшей с ним семьи сведений нет».

9 июля 1918 года армия Тухачевского захватила Сызрань и Бугульму, чехословацкий отряд занял Нижний Яр. В этот же день шадринский белый отряд занял с. Затеча, а в 8 часов вечера через реку Исеть начался обстрел города.

До убийства Царской Семьи оставалось 7 дней.

2018-07-13.3.jpg

10 июля (27 июня по старому стилю) 1918 год

По приказу Юровского от послушниц перестали принимать продукты, разрешено было брать только молоко. Юровский рассказывал: «Я отказался передавать все, кроме молока, также решил перевести их на тот паек, который был установлен для всех граждан г. Екатеринбурга, так как продуктов в городе было мало, я считал, что мои заключенные ничего не делают и могут довольствоваться тем пайком, который получали все граждане».

Императрица записала в дневнике, что в этот день утро было солнечным, и она вместе со всеми вышла погулять. Чувствовала Государыня себя неважно: «очень сильно болит спина и ноги». Она также отметила, что с питанием большие проблемы: «второй день остальные не едят мяса и питаются остатками скудных запасов провизии, привезенной Харитоновым из Тобольска. Под различными предлогами они до сих пор не пускают сюда доктора В.Н. Деревенко».

10 июля командующий красным Восточным фронтом, левый эсер М.А. Муравьёв вслед за эсеровским руководством объявил войну Германии и обратился к чехословакам с призывом к общим действиям против большевиков и немцев. Однако выступление Муравьёва было быстро подавлено, а сам он 11 июля расстрелян М.Н. Тухачевским, вступившим во временное командование фронтом.

2018-07-13.4.jpg
Граф И. Л. Татищев

Также в этот день большевиками в Екатеринбурге были расстреляны граф И.Л. Татищев и князь В.А. Долгоруков. Еще в Тобольске И.Л. Татищев говорил Пьеру Жильяру: «Я желал бы только одного, чтобы меня не разлучали с Государем, чтобы дали умереть вместе с ним».

Их вывели за кладбище и, расстреляв, даже не зарыли. Останки их были обнаружены белыми при взятии Екатеринбурга.

До убийства Царской Семьи оставалось 6 дней.

2018-07-13.5.jpg

11 июля (28 июня по старому стилю) 1918 год

Государыня отметила в своем дневнике, что «Зубр», как она называла Юровского, «настаивал на свидании со всеми в 10 часов, но заставил нас ждать 20 минут, так как в это время завтракал и ел сыр». После этой «трапезы Юровский объявил Царской Семье, что он больше не разрешает есть сливки. Сразу же после этого разговора пришли рабочие и укрепили стальную решетку на наше единственное открытое окно. Несомненно, все время боятся, что мы вылезем наружу или установим контакт с караулом».

Однако на самом деле Юровский делал все, чтобы сломить дух узников. 28 июня (11 июля) Государь записал в своем дневнике о Юровском: «Этот тип нам нравится все меньше и меньше».

Нам никогда не дано почувствовать, осознать, понять, как Они жили свои последние дни в мрачном Ипатьевском доме, что чувствовали, о чем думали. Но не вызывает сомнения, что эти последние дни были венцом Их мученичества и венцом Их подвига. Государь не мог не осознавать, что смерть неумолимо приближается к Нему и к Его Семье. Он понимал это еще во время царскосельского заключения, когда сказал отцу Афанасию Беляеву: «Я решил, что если это нужно для блага Родины, я готов на все. Семью мою жаль!» Слова «семью мою жаль», произнесенные Государем, по свидетельству священника, со слезами на глазах, ложатся тяжким обвинением на плечи не только палачей, но и всего русского народа.


Что должен был чувствовать Государь, оставленный и преданный всеми, кроме горстки слуг, который не мог ниоткуда ожидать помощи? На его руках была жена, больной сын-подросток, юные дочери. Какие муки должен был претерпевать Он, глава Семейства, понимая, что всех Их могут убить, а Он безсилен при этом что-либо изменить?

«Никто не вступился за Него. Ни венценосные родственники, ни те "истинно русские" люди, что сумели довести Царя до падения, себя же привели вовремя в безопасность. Николай II не бежал и никого не предал. Он ни перед кем не виновен. Пред Ним же виновата вся Россия», — писал Эмиль Борман.

Но еще более тяжкими, чем предчувствие приближающейся мученической кончины, были страдания Государя за судьбы Родины. Даже там, в Ипатьевском доме, Он продолжал постоянно думать и страдать за Россию. Н. А. Соколов свидетельствовал: «Многие из нас легко похоронили Императора Николая II, но он в своей душе никогда не хоронил нас, он продолжал оставаться нашим Царем. Его пугала судьба России, и Государь скорбел за свой народ».

В. Л. Бурцев свидетельствовал: «Зимой 1918-го или 1919 года здесь, в Париже, я получил сведения, что к покойному Императору Николаю II за некоторое время до Его убийства был послан немцами один генерал, чтобы склонить его на переговоры с ними, но Николай II не принял посланца и вообще отклонил немецкие предложения. Может быть, посланец и был принят Николаем, но Он отказался принять немецкие предложения».

Никогда еще верность Христу-Спасителю не проявлялась в Государе столь явно, как в Ипатьевском доме. Такое же христианское смирение являла собой и его Семья. Приближающуюся смерть понимала и Императрица Александра Феодоровна, понимали и Дети. Великая Княжна Татьяна Николаевна в книге, которую читала в Екатеринбурге, подчеркнула следующие слова: «Верующие в Господа Иисуса Христа шли на смерть, как на праздник, становясь перед неизбежной смертью, сохраняли то же самое дивное спокойствие духа, которое не оставляло их ни на минуту».

Наследник Цесаревич говорил: «Если будут убивать, то хоть бы не мучили».

До убийства оставалось пять дней.

2018-07-15.1.jpg

12 июля (29 июня по старому стилю) 1918 год

12 июля Церковь отмечает День Святых Апостолов Петра и Павла. Государь опять не вел дневника, а Государыня отметила: «+13°. Ярко светит солнце, днем несколько раз шел ливень, и были короткие грозы. Остальные выходили гулять дважды, Мария> оставалась со мной.
   Я провела весь день на своей кровати и опять легла в постель в 9 ½ часа.
   Хороший вечер. Каждый день одна из девочек читает мне Духовное чтение, т. е. «Полный годичный круг кратких поучений, сост<авленный> на каждый день года» (Григ. Дьяченко). Постоянно слышу в продолжение двух недель, как проходят мимо артиллерия, пехота и дважды — кавалерия2. Также дважды войска маршировали с музыкой
   Кажется, это были австрийские военнопленные, которые выступают против чехов (также бывших наших военнопленных), которые вместе с войсками проходят через Сибирь и уже находятся недалеко отсюда. Раненые ежедневно прибывают в город».

Большевики объявили Екатеринбург на осадном положении. Из города против чехов и белых направлялись все новые и новые воинские формирования, в том числе состоявшие из так называемых добровольцев-интернационалистов (бывших военнопленных немцев и австрийцев).

Рацион питания Царской Семьи опять уменьшен. Императрица пишет: «Привезли мясо на 6 дней, но так мало, что этого хватит только на суп. Бык (Юровский) очень груб с Харитоновым».

П.М. Быков в своей книге уверял, что подготовка к убийству началась 12 июля по приезде из Москвы Голощекина на собрании Областного Совета. На нем было решено «Романовых расстрелять, не ожидая суда над ними».

Однако это не соответствует фактам: Голощёкин вернулся в Екатеринбург не 12-го, а 14 июля. Никакого заседания Областного совета 12 июля не было, что подтвердил в своих показаниях белому следствию комиссар здравоохранения, член Уральского совета Н.А. Сакович.

До убийства Царской Семьи оставалось 4 дня.

2018-07-15.2.jpg

 13 июля (30 июня по старому стилю) 1918 год

В этот день Государь сделал свою последнюю запись в дневнике: «Алексей принял первую ванну после Тобольска; колено его поправляется, но совершенно разогнуть его он не может. Погода теплая и приятная. Вестей извне никаких не имеем».

Таким образом, судя по имеющемуся в ГА РФ дневнику, Государь прекратил его вести за три дня до убийства, и до этого, в июне и июле 1918 года, вел дневник очень не постоянно, с большими пропусками. При этом следует заметить, что Император Николай II всегда отличался крайней аккуратностью в введении дневника и пропускал записи в нем только при крайне серьезных случаях, например, во время болезни тифом в Ливадии в 1901 году. Объяснение причин такому изменению ведения дневника на сегодняшний день нет. В связи с этим необходима тщательная экспертиза дневников Государя за 1918 год на предмет их подлинности или изъятия страниц.

Государыня Императрица 13 июля оставила следующую запись в дневнике: «Прекрасное утро. Я провела день так же, как и вчера, лежа на кровати, потому что болит спина, когда передвигаешься. Остальные выходили гулять дважды. Анастасия оставалась со мной днем. Говорят, что это правительство выслало отсюда Нагорного и Седнева вместо того, чтобы вернуть их нам. В 6 ½ впервые после Тобольска Бэби принял ванну. Он сумел в одиночестве залезть и вылезти из нее, также самостоятельно взбирается на постель и слезает с нее, но до сих пор на ногах может только стоять. В 9 ¼ я снова легла в постель. Ночью шел дождь. Слышала ночью три револьверных выстрела».

2018-07-15.3.jpg
Александра Федоровна с сыном Алексеем

Из отчета командира караульных Дома особого назначения А. Якимова понятно, что команда занималась военными занятиями, в том числе и стрельбой. Но это было утром и днем. Ночью никаких занятий не было. Вполне возможно, что уже тренировались перед убийством.

13 июля 1918 года Совнарком принял Декрет о национализации имущества низложенного Императора Николая II и его Семьи. 

1. Всякое имущество, принадлежащее низложенному революцией российскому императору Николаю Александровичу Романову, бывшим императрицам Александре и Марии Федоровнам Романовым и всем членам бывшего российского императорского дома, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось, не исключая и вкладов в кредитных учреждениях как в России, так и за границей, объявляется достоянием Российской Социалистической Федеративной Советской Республики.

2. Под членами бывшего российского императорского дома подразумеваются все лица, внесенные в родословную книгу бывшего российского императорского дома: бывший наследник цесаревич, бывшие великие князья, великие княгини и великие княжны и бывшие князья, княгини и княжны императорской крови.

3. Все лица и учреждения, знающие о месте нахождения имущества, указанного в статье 1-й настоящего декрета, обязаны в двухдневный срок со дня опубликования настоящего декрета представить соответственные сведения в Народный Комиссариат по Внутренним Делам. За умышленное несообщение указанных в настоящей статье сведений виновные подлежат ответственности, как за присвоение государственного достояния.

4. Уполномоченные Российской Социалистической Федеративной Советской Республики за границей обязаны немедленно по опубликовании настоящего декрета приложить все старания к получению сведений о месте нахождения имуществ лиц, указанных в 1-й статье декрета. Находящиеся за границей российские граждане обязаны представить известные им сведения о местонахождении имуществ, указанных в ст. 1-й декрета, соответственным уполномоченным Российской Социалистической Федеративной Советской Республики.

2018-07-15.4.jpg

5. Указанные в статье 1-й имущества, находящиеся в пределах Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, кроме денежных ценностей, поступают в ведение Народного Комиссариата по Внутренним Делам. Денежные ценности сдаются в доход казны — в Казначейства или в учреждения Народного Банка; находящиеся же за пределами Республики, в том числе и в заграничных банках, поступают в ведение соответственных уполномоченных Российской Социалистической Федеративной Советской Республики.

Грабеж Императорского Дома был осуществлен в преддверии уничтожения всех его членов и прежде всего Царской Семьи.

2018-07-15.6.jpg

14 июля (1 июля по старому стилю) 1918 год

Государыня записала в свой дневник: «Прекрасное летнее утро. Почти не спала из-за спины и ног. Имела радость от слушания обедницы — молодой священник отслужил во 2-й раз. Остальные гуляли. Ольга — со мной. Снова провела день, лежа в постели. Татьяна оставалась со мной днем. Духовное чтение. Книга пророка Осии гл. 4-14, пророка Иоила 1 — до конца. Чай. Плела кружева весь день и раскладывала пасьянсы. Вечером недолго поиграла в безик, в большой комнате поставили длинную соломенную кушетку, поэтому это было менее утомительным для меня. Приняла ванну и легла в постель».

1 (14) июля 1918 г., за два дня до убийства, состоялось последнее богослужение в жизни Царской Семьи — была отслужена обедница. Служил настоятель Екатерининского собора, иерей Иоанн Сторожев. Он служил обедницу в Доме особого назначения второй раз.

Сторожев показывал на следствии, что в этот день обедницу должен был служить другой священник, отец Анатолий Меледин, который был уже предупрежден об этом комендантом. Однако около 8 ч. утра 14 июля к отцу Иоанну явился караульный ДОНа А. Якимов, который заявил, что его «требует» комендант в Дом Ипатьева, чтобы служить там обедницу.

Когда Иоанн Сторожев и дьякон Буймиров вошли в комендантскую ДОНа, то Юровский им сказал: «Будете служить обедницу». Сторожев переспросил: «Обедню или обедницу?». «Он написал "обедницу"», — ответил Юровский. Историк И. Ф. Плотников пишет: «По своей ли инициативе или по решению Голощекина, верхов, но Юровский в тот же день, 14 июля, в воскресный день организовал для заключенных ДОНа, без их просьбы (выделено автором — П. М.), богослужение — обедницу».

То есть Юровский по своей инициативе, уже зная о скором убийстве всей Семьи, организует богослужение, настаивая именно на обеднице, а не на полной литургии. В действиях коменданта Дома особого назначения была какая-то своя зловещая логика.

Название «обедница» является разговорным, правильное название — «Изобразительны». Она заключает в себе практически все этапы Божественной литургии, кроме одного: за обедницей не совершается таинства Евхаристии. То есть нет самого главного события, во имя которого и совершается литургия — Преосуществления вина и хлеба в Кровь и Тело Христовых. Этот страх перед главным христианским Таинством невольно наводит на мысль, что Юровский никак не мог допустить его совершения накануне другого действа над Царской Семьей: сатанинского жертвоприношения.

2018-07-15.5.jpg
Ипатьевский дом

Царская Семья встретила священника в полном составе. За аркой расположились Государыня Императрица с дочерьми. Рядом с ними в кресле-качалке сидел Цесаревич Алексей Николаевич, одетый в куртку с матросским воротником. Государь был в военной гимнастерке. «Мне показалось, — рассказывал следователю Сторожев, — что как Николай Александрович, так и все его дочери на этот раз были... я не скажу, что в угнетении духа, но все же производили впечатление как бы утомленных».

За Царской Семьей в том же зале стояли доктор Е. С. Боткин, А. С. Демидова, И. М. Харитонов, А. Е. Трупп и мальчик Леонид Седнев. У дальнего окна стоял Юровский. На столе было расположено множество икон. Большая их часть скоро будет найдена белым следствием в помойных ямах. Во время службы, как вспоминал отец Иоанн, произошло необычное ее изменение: «По чину обедницы положено в определенном месте прочесть молитвословие "Со святыми упокой". Почему-то на этот раз диакон, вместо его прочтения, запел молитву, стал петь и я, несколько смущенный таким отступлением от устава. Но едва мы запели, как я услышал, что стоявшие позади нас члены семьи Романовых опустились на колени».

После богослужения все приложились ко Кресту, причем Государю и Государыне диакон вручил по просфоре. Как утверждал отец Иоанн: «Когда я выходил и шел очень близко от бывших великих княжон, мне послышалось едва уловимые слова: "Благодарю". Не думаю, что это мне только показалось».

Бог Своим неисповедимым способом открыл Царской Семье и ее верным слугам, что это последнее в их жизни богослужение, что им не суждено получить после смерти христианского чина прощания. Поэтому такой отрадой для них было услышать дивные слова погребального песнопения, что для каждого христианина звучат радостью и надеждой, и которые саму смерть делают не падением в пропасть отчаяния и ужаса, но возвращением в Небесное Отечество, в тихую гавань Христовой любви: «Со святыми упокой, Христе души раб Твоих, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная».

14 июля из Москвы в Екатеринбург вернулся Шая Голощекин, стремившийся получить от Ленина согласие на убийство Царской Семьи. Однако Голощекин получил в этом поддержку только со стороны Свердлова. Ленин категорически требовал вывезти Царскую Семью в Москву.

Свердлов пытался приводить доводы Голощекина об опасностях провоза поездом Царской Семьи через Россию, о тяжелом положении на фронтах под Екатеринбургом, но Ленин стоял на своем: «Ну и что ж, что фронт отходит? Москва теперь — глубокий тыл, вот и эвакуируйте их в тыл! А мы уж тут устроим им суд на весь мир. На прощанье Свердлов сказал Голощекину: "Так и скажи, Филипп, товарищам — ВЦИК официальной санкции на расстрел не дает"».

Генерал М. К. Дитерихс отмечал: «Ленин готов был снова продаться перед лицом создавшейся обстановки. Он признавался в неудачности произведенных опытов и в тайных заседаниях со своими клевретами откровенно считал дело проигранным, высказывая мысль, что пора уходить».

Важным свидетельством являются показания германского консула Вальтера Бартельса, который в действительности был легальным резидентом германской разведки. 10 июня 1921 г. в Берлине он сообщил следователю Н. А. Соколову: «Между королем Испании и императором Вильгельмом происходили через специальных курьеров совершенно секретные переговоры, имевшие в виду спасение русского Царя и Его Семьи. В результате этих переговоров через графа Мирбаха последовало требование к Ленину об освобождении Государя Императора и Его Семьи. Ему, Бартельсу, положительно известно, что Лениным было собрано специальное заседание "комиссаров", в котором большинство примкнуло к точке зрения Ленина о возможности освобождения Государя Императора и Его Семьи.
   Такому решению большинства воспротивилась другая партия во главе со Свердловым, причем Бартельс, называя ее, употребил выражение: "еврейская" партия. Г. Бартельсу известно, что после того как состоялось решение комиссаров, враждебная этому решению партия тайно отправила своих людей в Екатеринбург, и там произошло убийство Царя и Его Семьи».

Скорее всего, Голощекин получил секретное задание Свердлова быть предельно готовым к убийству. Об этом свидетельствуют и вписанные поздним числом цифры в текст проекта объявления об убийстве Государя. По всей вероятности, Голощекин, вернувшись в Екатеринбург, встретился с ограниченным кругом лиц и передал им тайный приказ Свердлова. Может быть, речь шла только об убийстве Государя. Точная дата должна была быть сообщена Свердловым дополнительно. Это предположение подтверждается словами А. Г. Белобородова, переданными Л. Норд: «Вернувшись, Голощекин привез от Свердлова устное распоряжение: "Романовы должны оставаться в Екатеринбурге под усиленной охраной. Перевоз их в другое место несвоевременен, а выпуск за границу совершенно исключен. Это было бы угрозой революции, так как реакционеры не замедлят уговорить Царя или кого-нибудь другого из Семьи возглавить контрреволюционное наступление. Есть также угроза, сказал Свердлов, что, пользуясь несознательностью народа и его симпатиями к Алексею, его, вопреки отречению, могут объявить Царем, и это даст им крупный шанс на успех. В силу этого режим Романовых должен быть такой, который сделает все попытки к их освобождению невозможными. А в критический момент они все должны тайно и безследно исчезнуть". Слово "исчезнуть", Голощекин пояснил: "Быть ликвидированными"».

Для всех остальных членов Уральского совета было доведено требование Ленина вывезти Царскую Семью в Москву «для суда». Скорее всего, между Лениным и Голощекиным был оговорен и срок этого вывоза. Поэтому Голощекин не мог объявить открыто, что существует тайный приказ Свердлова об убийстве Царской Семьи. Последнее означало бы открыто противопоставить себя приказам Ленина.

Неслучайно А. Г. Белобородов после убийства боялся, что «В. И. Ленин привлечет его к ответственности за самоуправство с расстрелом Романовых без санкции ВЦИК», на самом деле читай — без его, Ленина, санкции.

До убийства Царской Семьи оставалось два дня.

2018-07-17.1.jpg

15 июля (2 июля по старому стилю) 1918 год 

Государыня записала в дневнике: «Пасмурное утро, позже выглянуло солнце. Обедала на кушетке в большой комнате, потому что пришли женщины мыть полы, затем снова легла на кровать и читала с Марией Иисуса Сираха 26-31. Они ходили гулять дважды, как обычно. Утром Татьяна читала мне Духовное чтение. Вл. Ник. [Деревенко] все нет. В 6 ½ Бэби во второй раз принял ванну. Безик. Легла в постель в 10 ¼. Слышала разрыв артиллерийского снаряда ночью и несколько револьверных выстрелов».

М. Г. Стародумова и В. О. Дрогина, которые приходили мыть пол в Ипатьевском доме 15 июля, были последними не из числа убийц, которые видели Царскую Семью живой. Стародумова показала на следствии: «Полы мы мыли наверху дома Ипатьева и внизу. Государь и его семья — Государыня, четыре великих княжны, Наследник, доктор, старик князь, камердинер, лакей в очках, мальчик и женщина молодая — были наверху, и семья играла в карты. Здесь Юровский сидел на стуле против Наследника и разговаривал с ним, причем Юровский был вежлив, но нам он не позволял разговаривать с Царской Семьей, которая была весела, княжны смеялись, и грусти заметно не было. Моя полы, мы заметили, что караул состоит из каких-то нерусских людей, все они были молодые, причем, когда мы спустились мыть полы вниз, то заметили, что этот караул жил внизу, так как там стояли их кровати, причем внизу мы всех комнат не мыли, так как там были другие женщины».

Стародумова указывает на присутствующего в доме какого-то «старика-князя», и что караул состоял не из «русских людей», то есть был уже сменен Юровским. Скорее всего, за «старика-князя» Стародумова приняла кого-то из числа свиты либо из тех, кто был с Юровским.

15 июля Юровский готовился к преступлению. Об этом свидетельствуют показания послушницы Ново-Тихвинского женского монастыря Антонины (Трикиной): «2 июля Юровский нам приказал принести на следующий день полсотни яиц и четверть молока и яйца упаковать в корзину». Г. Б. Зайцев считает, что «это уже пошло на харчи убийцам, и следователь найдет скорлупу от этих яиц около Ганиной Ямы». На самом деле, эти яйца действительно были нужны убийцам, но к «харчам» они не имели никакого отношения.

До убийства Царской Семьи оставался один день

2018-07-17.2.jpg

16 июля (3 июля по старому стилю) 1918 год 

Утро 16 июля выдалось пасмурным, но позже выглянуло солнце, в последний раз для Царской Семьи.

День начался как обычно. Утром пришел Юровский и принес яйца, якобы для Наследника. Примерно с 15 до 16 часов дня состоялась прогулка Государя, Наследника Цесаревича и Великих Княжон, кроме Ольги Николаевны, в садике Ипатьевского дома.

Обвиняемый караульный Летемин показал, что днём и вечером 16 июля он дежурил внутри ограды Дома и около 16 часов видел, как «Царь и его семья возвращались с прогулки».

Обвиняемый А. Якимов: «Последний раз я видел Царя и дочерей 16 июля. Они гуляли в саду в четыре дня. Видел ли я в этот раз Наследника, я не помню. Царицы я не видел. Она тогда не гуляла».

Профессор В.Н. Сперанский, который в 1924 году проводил личное «тайное» расследование обстоятельств убийства Царской Семьи и имевший контакты с лицами, обладавшими о нем информацией, писал, что во время последней прогулки Государь носил Цесаревича на руках.

Пока Государь и Дети совершали прогулку, Императрица и Великая Княжна Ольга Николаевна «готовили наши лекарства». Возможно, это означало прятанье драгоценностей. Если это так, то, скорее всего, Царская Семья готовилась к отъезду.


2018-06-11.3.jpg
Великая Княжна Ольга Николаевна 

Похоже, что немцы всё-таки «продавили» решение о вывозе Царской Семьи, и Свердлову приходилось до конца изображать, что он готов выполнить этот приказ. Большая часть уральского руководства готовилась к выполнению приказа о вывозе Царской Семьи в Москву.

Комиссар станции Гуляев примерно 15 июля говорил посторонним лицам, что «сегодня увозим Николая II». Предстоящую отправку Государя из Екатеринбурга не скрывал комиссар штаба резерва Красной армии Кучеров.

Красноармеец Капустин сообщал следствию: «Перед приходом чехословаков в Екатеринбург Царскую Семью собирались куда-то увезти. Причём во время дежурства его на вокзале для неё формировался поезд».

Шофёр бронеавтомобиля матросского батальона А. Руденков рассказывал сестре: «Государя увезут в Германию, так как большевики получили за него оттуда большие деньги».

Этот вывоз мог быть назначен на 17 июля, о чем было дано знать как немцам, так и местным екатеринбургским властям. Но именно на этот же день Свердловым было запланировано убийство, приказ о котором был оглашён узкому кругу посвящённых перед самой развязкой.

Утром 16 июля подготовка к убийству вошла в свою заключительную стадию. Священник Никольской церкви на Верх-Исетском заводе И.М. Приходько сообщал следствию: «Накануне убийства Царской Семьи, 16 июля 1918 г., жители Верх-Исетского завода Екатеринбургского уезда, находившиеся на сенокошении, были с утра удалены из леса между названным заводом и деревней Коптяки, в местности под названием «Четыре брата» в районе разъезда Шувакиш».

16 июля произошло ещё одно событие, которое, несомненно, являлось подготовкой к злодеянию: из Ипатьевского дома был забран племянник к тому времени уже расстрелянного большевиками И.Д. Седнева — Леонид. По поводу даты перевода Л.И. Седнева в дом Попова имеются разночтения.

Так, обвиняемый А. Якимов в своих показаниях заявил: «15 июля в понедельник у нас в нашей казарме в доме Попова появился мальчик, который жил при Царской Семье и катал в коляске Наследника. Я тогда же обратил на это внимание. Вероятно, и другие охранники также на это обратили внимание. Однако никто не знал, что это означает, почему к нам перевели мальчика».

В то же время в дневнике Императрицы Александры Феодоровны за 16 июля говорится: «8 часов. Ужин. Совершенно неожиданно Лику Седнева отправили навестить дядю, и он сбежал. Хотелось бы знать, правда ли это и увидим ли мы когда-нибудь этого мальчика!».

Обвиняемый П. Медведев тоже указал на 16 июля как на дату увода младшего Седнева: «Вечером 16-го июля я вступил в дежурство. […] Должен Вам сказать, что находившийся в доме мальчик-поваренок с утра, по распоряжению Юровского, был переведен в помещение караульной команды (дом Попова)».

2018-07-17.4.jpg
Ипатьевский дом

В «Записке Юровского» говорится, что 16 июля «в шесть увезли мальчика (Л. Седнева), что очень обезпокоило Романовых и их людей. Приходил доктор Боткин спросить, чем это было вызвано. Было объяснено, что дядя мальчика, который был арестован, потом сбежал, теперь вернулся и хочет видеть племянника».

«Сделано это было, безусловно, по приказанию Юровского», — свидетельствует А. Якимов. Это же подтверждают П. Войков, П. Медведев, М. Медведев (Кудрин), сам Я. Юровский. Свое решение он объяснял соображениями гуманности.

На самом деле к гуманности увод Л. Седнева не имел никакого отношения. Сам Юровский в своих воспоминаниях приводит важное свидетельство: 
«16 июля 1918 года, часа в 2 дня, ко мне в дом приехал товарищ Филипп и передал постановление Исполнительного Комитета о том, чтобы казнить Николая, причем было указано, что мальчика Седнева нужно убрать».

Таким образом, приказ об уводе Седнева был передан Юровскому Голощекиным. Причём исходил этот приказ от Исполкома, только не понятно, от ВЦИКа или Уральского исполнительного комитета. Довольно странная забота о безызвестном поваренке!

16 июля, как говорится в пресловутой «Записке Юровского», «была получена телеграмма из Перми, на условном языке содержащая приказ об истреблении Романовых. 16-го в шесть часов вечера Филипп Г-н предписал привести приговор в исполнение».

В 1939 г. в белградской газете «Царский Вестник» появилась статья «Кто убил Царскую Семью?». В ней сообщалось, что когда белые взяли Екатеринбург, то ими на телеграфе были обнаружены оставленные большевиками ленты с зашифрованными переговорами по прямому проводу между Свердловым (из Москвы) и Юровским (из Екатеринбурга). Эти ленты попали следователю Н.А. Соколову, который смог их расшифровать уже в Париже в 1922 г. Согласно этой расшифровке, Свердлов сообщил Юровскому, что на его сообщение «в Америку об опасности захвата Царской Семьи белогвардейцами, или немцами, последовал приказ, подписанный Шиффом о «необходимости ликвидировать всю Семью». Приказ этот был передан в Москву через Американскую миссию, находившуюся тогда в Вологде, равно как и через нее передавались в Америку и донесения Свердлова. Свердлов подчеркивал в своем разговоре по прямому проводу, что никому другому, кроме Свердлова, обо всем этом неизвестно и что он в таком же порядке передает приказание «свыше» ему, Юровскому, для исполнения». При этом, Свердлов возложил ответственность за выполнение этого приказа лично на Юровского, который по его исполнению доложил об этом Свердлову. После этого Свердлов сообщил об этом ЦИКу, поставив последний перед свершившимся фактом.

2018-07-17.5.jpg
Я. Юровский

Эти данные, не вошедшие в книгу Н.А. Соколова, об убийстве Царской Семьи были лично сообщены следователем в октябре 1924 года, за месяц до его внезапной смерти, его другу, знавшему его еще как гимназиста Пензенской гимназии. Этот личный друг Н.А. Соколова видел и оригинальные ленты, и их расшифрованный текст. Исследователь О.А. Платонов установил личности и автора статьи, и друга Н.А. Соколова. Автором оказался доктор К.Н. Финс, а другом — А. Шиншин.

Помимо сведений из «Царского Вестника» имеется несколько интересных телеграмм агента французской военной миссии с сообщением об убийстве Царской Семьи. В конце одной из этих имеется такая приписка: «Телеграмма послана в Париж и сообщена в Вашингтон для информации».

Неясно, для чего французский военный агент посылает копию телеграммы не в Лондон, не в Рим, не представителям всех союзных держав, а именно в Вашингтон?

Таким образом, участие американского финансового магната Якоба Шиффа, являвшегося одним из руководителей каббалистического ордена «Бнай Брит», в организации убийства Царской Семьи, приказ о котором он дал своему ставленнику в большевистском правительстве Якову Свердлову в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, можно считать вполне вероятным.

2018-07-17.6.jpg
Я. Шифф

Для пресечения спекуляций на тему сугубой виновности евреев в Екатеринбургском злодеянии, следует отметить, что Шифф, Свердлов, Зиновьев, Троцкий и Юровский не были выразителями интересов еврейского народа, точно так же, как Ленин, Бухарин и Калинин не были выразителями интересов русского народа. Символикой большевиков была не иудейской, а каббалистической. Раввин А.Э. Исраэль (Штейзальц) указывал, что «подлинно еврейским символом во все века была менора — храмовый светильник; кроме того, она является и своего рода опознавательным знаком». Шестиконечную звезду этот раввин определял символикой Каббалы: «Два наложенные друг на друга треугольника рассматриваются в качестве наглядного каббалистического символа — сфиорт».

Тем более, каббалистическим символом является пентаграмма (пятиконечная звезда), которая часто использовалась оккультистами как символ сатаны, и изображалась на идоле тамплиеров Бафомете. Характерно, что первый проект мавзолея Ленина представлял из себя «православный» храм, купола которого вместо крестов венчали перевернутые пентаграммы. Исследователь Е.И. Конюшенко писал: «Как революционер, Троцкий не еврей, а член особой всемирной организации, цель деятельности которой заключалась в разрушении всех традиционных (классовых, эксплуататорских — в марксистской терминологии) обществ и установлении нового революционного мирового порядка. Точно так же по этой причине нельзя считать русским Ленина, а Дзержинского — поляком».

2018-07-17.7.jpg
Л. Троцкий

При этом надо помнить, что отношение большевистских вождей, в том числе и евреев по национальности, к иудаизму было откровенно враждебным. Иврит был объявлен «буржуазным» языком, закрывались синагоги. Хасидский раввин А. Хазан называл «наиболее злейшим и безпощадным врагом религиозного еврейства» — еврейскую секцию ВКП(б). 

Вполне возможно, что телеграмма об уничтожении Царской Семьи была получена непосредственно в Доме особого назначения. Священник Иоанн Сторожев указывал, что когда был в Ипатьевском доме для проведения богослужения, то обратил внимание, как через окно комендантской шло очень много проволочных проводов. Когда он в июне в первый раз был в Ипатьевском доме, этих проводов там не было.

Возможно, что истребление всей Семьи было неожиданностью для Юровского, так как в противном случае необходимое количество серной кислоты для уничтожения трупов было бы им припасено заранее. Тогда же в Екатеринбург прибыла специальная команда из Москвы. Именно она, а не Юровский, должна была руководить как последними этапами подготовки злодеяния, так и его осуществлением.

После прогулки Великая Княжна Татьяна Николаевна читала Императрице Александре Феодоровне книгу Пророка Амоса. В ней Господь говорит: «Не пощажу его, ибо он пережёг кости царя Едомского в известь» (Ам. 2:1).

2018-07-17.8.jpg
Император и Императрица

В 20 часов вечера Царская Семья и ее приближённые сели ужинать. После ужина Император и Императрица по обыкновению играли в карточную игру — безик. В 22 ½ Семья легла спать. Один из соучастников убийства - М.А. Медведев (Кудрин) уверял, что Узники заснули очень поздно — за полночь. Их, якобы, очень взволновал увод поваренка. Но большинство соучастников преступления утверждают, что к 12 часам ночи все Приговоренные уже спали.

В начале ночи убийцы разбудили Царскую Семью, а также их верных слуг: Е.С. Боткина, А.С. Демидову, А.Е. Труппа и И.М. Харитонова. Государь взял на руки сына, и они пошли туда, куда их повели убийцы. Около 2 часов ночи Царская Семья и все сопровождавшие ее лица были убиты. Обстоятельства, при которых они встретили смерть, до сих пор покрыты черной завесой тайны. Но к Царской Семье это не имеет уже никакого отношения. В ту июльскую ночь 17 июля 1918 года Она не просто приняла смерть, но совершила Подвиг во имя Христа и России.

Остались считанные часы до столетия со дня великого мученического подвига Императора Николая II и его Августейшей Семьи. Для духовных наследников богоборческой античеловеческой системы большевизма нет ничего опаснее, чем покаяние русского народа перед своим умученным Царем и его Семьей. «Покаяние» — означает «изменение»: изменение состояния души, образа мысли, отношения к жизни.

Как писала из Тобольска святая Императрица Александра Феодоровна: «Надо перенести, очиститься, переродиться».

Покаяние перед Царской Семьёй означает возвращение к ее духовным ценностям, которые были квинтэссенцией духовных ценностей Православной России.

2018-07-17.9.jpg

Государь Николай II является безсмертным примером христианского политика, человека и семьянина, примером безкорыстной, жертвенной любви к России, её народу, её истории. Сколько сил, сколько стараний приложили его враги с тем, чтобы оклеветать имя Государево, предать его забвению, опорочить, очернить. Убили Царскую Семью, снесли Ипатьевский дом, 70 лет лгали, клеветали, порочили… И что же? Имена убийц и клеветников давно забыты, а Царь и его Семья прославлены и получили венец от Господа, на месте Ипатьевского дома вырос величественный храм, куда стекаются люди со всего мира, чтобы поклониться Святым Царственным Мученикам. Убийцы и клеветники называли Государя «слабым», «безвольным» и «кровавым», а в ответ весь мир услышал: «Не зло победит зло, а только Любовь».

Царская Семья самим своим существованием, своим примером вызывала и вызывает у людей мелочных, себялюбивых, своекорыстных, безчестных, тщеславных, жестоковыйных чувства необъяснимой ненависти. Как прекрасно сказал архимандрит Рафаил (Карелин): «Для христоубийц и цареубийц и их духовных потомков Царь живой: они ненавидят его как живого врага — мертвого невозможно так ненавидеть».

Эта ненависть древняя и всеохватывающая, и не Государь является её главным объектом. Ведь его жизнь и кончина есть следствие верности Христу и подражание Его Вселенскому Подвигу. Государь наш любил Христа Спасителя больше своей земной жизни. Именно за это так ненавидели его враги, именно поэтому его так ненавидят сегодня духовные наследники эти врагов. Как верно сказал Святейший Патриарх Кирилл во время посещения им Ганиной ямы: «Разве сегодня мы не сталкиваемся с обманом, ложью, лицемерием, коварством? Разве сегодня нет людей, которые бы хотели, чтобы никогда не было никакой памяти ни о Царственных страстотерпцах, ни о гонениях, ни о страданиях нашего народа?».

2018-07-17.10.jpg

Император Николай II и его Семья были убиты изуверами, убежденными в том, что, убивая Царскую Семью, они навсегда убивают Святую Русь. После убийства преступники более полувека делали все, чтобы скрыть суть своего преступления, оклеветать Царскую Семью.

Но время в очередной раз показало все безумие и обреченность той силы, которая водила преступной рукой в ночь с 16 на 17 июля. С каждым годом большевистской деспотии, с каждым годом лжи и клеветы росло число жалеющих, любящих, а затем и почитающих убиенную Царскую Семью. И наоборот, чем больше славила власть преступные имена цареубийц, тем больше они предавались историей забвению. Медленно, но верно исчезают их кровавые имена с карты России, с улиц ее городов и весей. Нет, не памятник изуверам являет собой Ганина Яма, но памятник Святым Царственным Мученикам, памятник всем Верным, положившим свои души за Христа Спасителя.

Пусть же имена Святой Царской Семьи сияют нашей многострадальной России путеводными звездами Добра и Любви во тьме нынешнего апостасийного века!

Пусть белый православный крест над мрачной Ганиной Ямой наполняет душу и сердце одним всепобеждающим чувством: «Сим Победиши!».

--------------------------------------

При подготовке статьи использована литература:

Дневники Императора Николая II: в 2 т. Т.2. Ч. 2. – М.: РОССПЭН, 2013. Дневники Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны: в 2 томах. Сост. В.М. Хрусталев. – М.: Вагриус, 2008. Зайцев Г.Б. Романовы в Екатеринбурге. 78 дней. – Ектб: Сократ, 1998. Мультатули П.В. Император Николай II. Екатеринбургская голгофа. – М.: Изд. М.Б. Смолина, 2018.

Российский публицист и историк Петр Мультатули


Источник: Общество «Двуглавый Орёл»
https://rusorel.info/

___________________
См.также:






Поделиться новостью в соц сетях:

<-назад в раздел

Видео



Документы

Законопроект об отобрании детей «экспресс-судами» - угроза институту семьи

10 июля 2020 года в Государственную думу РФ внесен проект федерального закона №986 679−7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - законопроект). Законопроект направлен на изменение порядка отобрания ребенка у родителей (иных лиц, на попечении которых находится ребенок).


Аналитическая справка по законопроекту № 1027750-7. «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»

30 сентября 2020 года в Государственную Думу РФ внесен проект федерального закона № 1027750-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»» (https://sozd.duma.gov.ru/bill/1027750-7). 21 октября он был оперативно рассмотрен и принят в первом чтении, представить поправки к законопроекту предложено до 30.10.2020 г.


Аналитическая справка по Приказу Минпросвещения России N 373

31 июля 2020 года Минпросвещения России издало Приказ N 373 «Об утверждении Порядка организации и осуществления образовательной деятельности по основным общеобразовательным программам - образовательным программам дошкольного образования», который вступает в силу с 1 января 2021 года. Сам данный Порядок организации и осуществления образовательной деятельности по основным общеобразовательным программам...


<<      
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31
Фотогалерея
Полезно почитать

Правда об Иоанне Грозном, которую стараются умолчать

29 (16) января 473 года венчание на царство Ивана IV Грозного... Столетиями на Западе, а также в России в среде оппозиционной прозападной интеллигенции создавался и создаётся образ Ивана Грозного как жестокого деспотичного правителя, который утопил свой народ и страну в крови.


Новый год как символ

Казалось бы, какая разница в том, встречать Новый год по старому календарю или по новому, это ведь простая условность? Да и весь мiр празднует Новый год по-научному. Однако в этом вопросе есть много важных аспектов.


Тайны и загадки об Илье Муромце

В 1988 году Межведомственная комиссия провела исследование мощей Преподобного Ильи Муромца. Результаты оказались поразительными. Это был сильный мужчина, умерший в возрасте 45-55 лет, высокого роста – 177 см. Дело в том, что в XII веке, когда жил Илья, такой человек считался довольно высоким, потому что средний рост мужчины составлял 165 см.


Архимандрит Мелхиседек (Артюхин)
Rambler's Top100