Вторник, 19 Марта 2024 г.
Духовная мудрость

свт.Серафим о вере Православной
Без православной веры нет благодати, нет и истинной любви к ближним, а есть только гибельный эгоизм или только пустые слова о любви, как у еретиков и сектантов.
Свт. Серафим (Соболев) о Православии

свт. Григорий Богослов о худом мире
Не всяким миром надобно дорожить. Ибо есть прекрасное разногласие и самое пагубное единомыслие. Но должно любить (только) добрый мир, имеющий добрую цель и соединяющий с Богом. Когда же идет дело о явном нечестии, тогда должно скорее идти на огонь и меч, не смотреть на требование времени и властителей (дерзну сказать, не только мирских, но и духовных) и вообще на все, нежели приобщаться лукавого кваса и прилагаться к зараженным. Всего страшнее – бояться чего-либо более, нежели Бога, и по сей боязни служителю истины стать предателем веры и истины!
Святитель Григорий Богослов

Свт. Игнатий о мире
Времена чем далее, тем тяжелее. Христианство, как Дух, неприметным образом для суетящейся и служащей миру толпы, очень приметным образом для внимающих себе, удаляется из среды человечества, предоставляя его (мир) падению его.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) о мiре

Прп. Паисий Святогорец об экуменизме
Святые Отцы знали, что делали. Они воспретили общение с еретиками не без причины. Но сегодня призывают к совместным молитвам не только с еретиком, но и с буддистом, огнепоклонником и сатанистом. «Православные, – говорят, – тоже должны присутствовать на экуменических совместных молитвах и конференциях. Это – свидетельство!» Да какое там еще «свидетельство»!
Прп. Паисий Святогорец об экуменизме

свт.Тихон о католиках
Пользуясь происходящею у нас неурядицей в Церкви, римский папа всячески стремится насаждать в РПЦ католицизм.
Воззвание свт. Тихона от 1 июля 1923 г.

В кулуарах

Вакцинация от коронавируса - спасение или ловушка?
Можно ли говорить о том, что в ближайшем будущем мы можем забыть о коронокризисе? На этот и другие вопросы отвечает Пламен Пасков. При этом он рассказал, что мировая элита не собирается прекращать коронабесие вплоть до 2025 года. Также Пламен Пасков поделился своим мнением о том, является ли вакцинация от коронавируса спасением для людей или это ловушка для них...

Без Бога ни до порога
Предлагаем вашему вниманию выпуск программы «ДУШЕВНАЯ БЕСЕДА» с Константином Душеновым, в котором затрагиваются важные проблемы. Зачем Бог попускает нам скорби? Правда ли, что Русские Цари никогда не присягали на верность Российскому престолу, а только свидетельствовали о своей верности Господу Богу, когда в чине Коронации читали вслух Символ Веры? Правда ли, что книги митрополита Иоанна (Снычева) писал Константин Душенов?

Кремль окончательно порвал с западом
Предлагаем вашему вниманию полную версиюпрограммы «ДУШЕНОВ. ПРЯМАЯ РЕЧЬ». Выпуск №26. Правда ли, что до российской политической элиты наконец-то дошло, что нам с Западом не по пути? Правда ли, что в России уже 7 лет идёт тихая революция сверху? Какое место в русской геополитике занимает Кавказ? Почему одни люди и народы более религиозны, чем другие?

Документы
читать дальше...

Корреспонденция
читать дальше...



Архимандрит Мелхиседек Артюхин
Сердце Христианской веры: Архим. Серафим (Алексиев) о святоотеческом трактате догмата об Искупления (часть 1) 19.10.2017
Сердце Христианской веры: Архим. Серафим (Алексиев) о святоотеческом трактате догмата об Искупления (часть 1)

Начало. Окончание см. ЗДЕСЬ

В конце июля с. г. Синодальная библейско-богословская комиссия РПЦ обнародовала для общецерковного обсуждения проект нового катехизиса Русской Православной Церкви (http://theolcom.ru/images/2017/КатехизисСББК_Проект.pdf). В СМИ публикуются критические отзывы – в частности, священнослужители и миряне замечают, что «авторы, очевидно, пытаются создать такое Православие, которое выглядело бы „рукопожатным" для светской либеральной общественности»; «Одной из самых характерных особенностей проекта нового катехизиса <…> является его богословская неопределенность»; «[Проект] прерывает традицию установления критерия истинности вероучения в соответствии определяемому церковными соборами преемственному учению Церкви». 

Существенный момент, отмеченный практически всеми критиками, – неудовлетворительное изложение учения об Искуплении. Этот основной церковный догмат, «сердце Христианской веры» (по свт. Феофану Затворнику), фактически утрачивает статус объективной богооткровенной истины и представляется в виде ряда противоречивых богословских теорий. К сожалению, такое размытие догмата Искупления вообще характерно для современного богословия – известный священник из Одессы, кандидат богословия протоиерей Георгий Городенцев называет его «симптомом болезни иудейства, вирус которой пытаются привить Русскому Православию». 

На сайте Патриархии сообщается, что отзывы на проект нового катехизиса принимаются до 1 ноября, т. е. возможно он будет утвержден на предстоящем в конце года Архиерейском Соборе. Однако никто не может заставить верующего человека принимать модернистские убеждения. Поэтому, во избежание каких-либо уклонений, нам нужно знать и понимать традиционное учение Церкви. 

Также о попытках размыть ключевую основу Христианства  – догмат Искупления – в трудах некоторых православных богословов вкратце написал авторитетный духовник архимандрит Рафаил (Карелин): 
   «В настоящее время модернистические силы, окопавшиеся в Церкви, под видом борьбы за чистоту Православия ведут подрыв основ самого Православия. Для осуществления своих далеко идущих замыслов им надо извратить и переиначить традиционное вероучение, ведущее начало от апостолов, разорвать богословскую преемственность, разрушить догматику, уничтожить образцы веры, утвержденные на Соборах, и на духовном пустыре создать универсальную религию, а на месте взорванной Церкви построить свой пантеон.
   Модернисты объявили Церковь „больным организмом", зараженным католическими заблуждениями, и на этом основании требуют лечить ее, т. е. подвергать инъекциям теософии, рационализма и протестантизма, как в недавние времена исповедников Христианства подвергали насильственному лечению психотропными средствами, от которых нормальный человек заболевал. Модернисты осмеивают православные догматы и не стесняются даже глумиться над главным сотериологическим догматом об Искуплении. Эти протестантствующие теологи пытаются представить католицизм как антипод Православия и фрагментарные сходства между католическим и православным богословием интерпретировать как влияние католицизма, которому якобы подвергается Восточная Церковь в течение уже нескольких веков».

Желая внести свою лепту в защиту традиционного церковного учения об Искуплении, «ПК» публикует перевод статьи приснопамятного болгарского подвижника благочестия, доктора богословия, преподавателя кафедры догматического и обличительного богословия Софийской духовной академии, духовного сына великого поборника истины святителя Серафима (Соболева) – архимандрита Серафима (Алексиева) († 1993).
 
  
Милость и истина сретостеся, 
правда и мир облобызастася.
 
Пс. 84, 11 
  
ВВЕДЕНИЕ 

В своей краткой статье «Об Искуплении нашем» Русский богослов Николай Арсеньев высказывает мнение, что Искупление человеческого рода есть дело исключительно Божией любви (здесь и далее выделения автора, – примеч. пер.), а не и Божией правды. «В том, и только в том наше спасение, – пишет он, – что разверзлись глубины, бездонные глубины, бездны любви Божией»(Арсеньев Н. Об Искуплении нашем // Из жизни духа. Сборник статей из области религии и религиозной мысли. Варшава, 1935. С. 31. К сожалению, нам не удалось найти оригинал статьи, поэтому она цитируется в переводе с болгарского. – Примеч. пер.). «Крестная смерть есть высшее проявление бездонной Божией любви, безмерно изливающейся даже до самых глубин падения нашего и оставленности нашей, до пропасти смерти» (Там же. С. 32). 

Прийти к такому решительному заключению Н. Арсеньев осмелился от сознания неприемлемости сатисфакционной теории, которая, в отличие от этического взгляда, защищаемого им, характеризуется крайне юридическим духом. Эта теория была создана отцом схоластики Ансельмом Кентерберийским (1033–1109) и изложена в его сочинении Cur Deus homo («Почему Бог стал человеком», – примеч. пер.). В ее основе лежит классическое римское правовое чувство, соединенное с немецким пониманием чести. Согласно этой теории, «Божия честь была оскорблена и, дабы Бог почувствовал Себя удовлетворенным, требовалось пролитие невинной крови совершенного Праведника, – даже более – крови Богочеловека» (Там же. С. 27–28). Потому что вина «безконечна, поскольку человек оскорбил своим непослушанием честь Бога. И удовлетворение должно было быть безконечным, подвигом безконечной цены. Но человек не способен принести такое удовлетворение <…>. При его тварной ограниченности для него невозможно такое доброе дело, которое было бы адекватным безконечной вине. Такое дело могло быть совершено только Богочеловеком, Который, как человек, имел право совершить его для Своих братьев-людей и, как Бог, был способен его совершить. Этим делом была Его крестная смерть» (Там же. 28–29). 

Согласно Н. Арсеньеву, эта теория несет отпечаток человеческой законнической и абсолютно относительной правды, проецируя чисто юридические, чисто человеческие представления на сферу Божественной жизни, и потому недостойна своего объекта, Бога. Она смущает религиозное чувство и искажает Божий образ, открывшийся нам в Сыне как Любовь. Для Божия величия неприлично помыслить, что Бог не может умилостивиться, пока не удовлетворится Его правда. «Неужели глава любого земного государства имеет право помиловать и даже полностью амнистировать <…>, а Бог не имеет права простить, если не принесено равное по объему удовлетворение? <…> Кто дал нам право так думать о Боге, представлять Его неким суровым и жестоким законником, который не может быть смягчен и умилостивлен безчисленными страданиями падшего человечества и который из-за внешне-юридического (чисто формального) исполнения буквы сурового закона предал на смерть Невинного, Неповинного в грехе и оскорблении? Церковь не знает ничего о таком чисто внешнем, чисто человеческом, узко законническом (легалистическом) объяснении неизмеримой тайны» (Там же. 29–30). 

Сатисфакционная доктрина, которая появилась в лоне римо-католической «церкви» не без влияния господствующего в ней юридического духа и разделяемая также ортодоксальным протестантством, смущала, согласно Н. Арсеньеву, многих полемизаторов против Христианства, давая пищу их полемике (см.: Там же. Примеч. 1).  

Арсеньев отмечает, что вероисповедание Православной Церкви – и богослужебными своими песнями, и высказываниями Святых Отцов, и правильным толкованием соответствующих мест Священного Писания – всегда далеко отстояло от юридического понимания Искупления. Правда, под влиянием западных схоластических учебников, проникших в юго-западную Россию после XVII века, сатисфакционная теория прокралась и в Русское школьное богословие и господствовала там долгое время. В качестве примера Арсеньев приводит «Православно-догматическое богословие» митрополита Макария, где читаем: «Вся тайна нашего Искупления смертию Иисуса Христа состоит в том, что Он, взамен нас, уплатил Своею кровию долг и вполне удовлетворил Правде Божией за наши грехи, которого [долга] мы сами уплатить были не в состоянии» (Макарий (Булгаков), митр.Православно-догматическое богословие. Изд-е 4-е. СПб., 1883. Т. 2. С. 148). Но Русское богословие, согласно Арсеньеву, освободилось от этой западной правовой сатисфакционной теории, что подтверждено рядом таких превосходных трудов, как: «Значение Креста в деле Христовом» и «Опыт изъяснения догмата Искупления» протоиерея [П. Я.] Светлова, «Православное учение о спасении» архимандрита Сергия [Страгородского] и «Догмат Искупления» митрополита Антония [Храповицкого] (1926 г.). 

Арсеньев завершает перечисление имен богословов, не разделяющих юридическое понимание Искупления, митрополитом Антонием. Добавим, что и в наши дни правовое понимание Искупления продолжает отрицаться некоторыми современными Русскими богословами. Так, в своей диссертации «Догмат Искупления в Русской богословской науке последнего пятидесятилетия (1893–1944)» профессор протоиерей П. Гнедич до крайней степени умаляет значение элемента Божией правды в деле спасения, пренебрежительно называя взгляд, принимающий Божию правду как фактор Искупления, «школьным», «юридическим» взглядом (см.: Журнал Московской Патриархии. Москва, 1962. № 8. С. 69). 

Не вдаваясь в ненужную полемику, мы позволим себе высказать сомнение в верности утверждения, что Русское православное богословие в лице лучших своих представителей отказалось от правового понимания Искупления, объявив единственно правильным этическое, объясняющее Искупление только Божией любовью. По нашему мнению, виднейшие Русские православные богословы защищали вместе этический и правовой элементы Искупления, считая, что только тогда оно освещается наиболее полно и верно, когда любовь и правда Божии как факторы Искупления принимаются во внимание одновременно. Эти богословы: митрополит Филарет Московский, архиепископ Филарет Черниговский, святитель Тихон Задонский, митрополит Макарий (Булгаков), епископ Феофан Затворник, протоиерей Иоанн Кронштадтский, архиепископ Серафим (Соболев), Н. Н. Глубоковский, В. Н. Лосский и др. Их взгляды по нашему вопросу будут рассмотрены ниже. 

Сейчас нам важно подчеркнуть, что против средневековой чисто юридической сатисфакционной теории восстало современное понимание Искупления как дела Божией любви. Таким образом, перед нами вырисовываются два противоположных взгляда в связи с догматом Искупления – один юридический, который думает исчерпать все богатое содержание Божественного домостроительства удовлетворением Божией правды, а другой – этический, который хочет объяснить тайну спасения только Божией любовью. 

Где истина? 

Попытаемся ее найти, уяснив, как учат по поднятому вопросу: 
1. Священное Писание Ветхого Завета; 
2. Священное писание Нового Завета; 
3. Святые Отцы; 
4. Богослужебные книги Православной Церкви; 
5. Сама Православная Церковь, которая соборно защищала известные догматические позиции при христологических спорах и при осуждении связанных с ними ересей; 
6. Наконец, постараемся на основании достигнутых результатов критически разобрать две противоположные теории – юридическую и этическую, сделав в заключение необходимые выводы. 

План нашей статьи будет развиваться по указанным здесь шести пунктам.  

2018-04-24.1.jpg
«Адам и Ева в раю» и «Изгнание из рая» 
Фрески церкви Николы Надеина, Ярославль

1. СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ 
ВЕТХОГО ЗАВЕТА И ИСКУПЛЕНИЕ
 
Прежде всего необходимо отметить, что для православного сознания Священное Писание Ветхого и Нового Заветов ненарушимо едины. Это откровение единого и истинного Бога. И в то время как Ветхий Завет отворяет нам святилище богообщения, Новый Завет вводит нас во святая святых этого богообщения. Слово Божие с промыслительной постепенностью раскрывает нам волю Божию и тайны нашего спасения. Ветхий Завет есть детоводитель ко Христу (см.: Гал. 3, 24), он служил подготовкой к ожидаемому Искуплению. А Новый Завет изображает само Искупление и являет во всей широте и глубине его неизмеримые благодатные последствия для людей.

Как в Ветхом Завете, так и в новозаветных писаниях Бог везде представлен справедливым и любвеобильным, поскольку правда и любовь являются имманентными (неотъемлемыми, – примеч. ред.) качествами Его Божественной Сущности. Божия правда включает понятия: 1. Справедливости в юридическом смысле (см.: Ис. 5, 16; Пс. 9, 8–9); 2. Праведности в этическом смысле (см.: 1 Ин. 3, 7) и 3. Оправдания в догматическом смысле (см.: Иер. 23, 6).

Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои (Пс. 118, 137; ср.: Втор. 32, 4), – сказал псалмопевец. Правда Твоя – правда вечная, и закон Твой – истина (Там же, 142).

Вместе с правдой в Ветхом Завете неразрывно присутствует и Божия любовь, называемая благостью или милостьюВкусите, и увидите, как благ Господь (Там же. 33, 9). Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его (Там же. 117, 1; ср.: 134, 3).

А в псалме 24, стихе 8, одновременно подчеркнуты оба эти основные качества Бога: Благ и праведен Господь, посему наставляет грешников на путь.

Эти важные Божии свойства открываются уже с начальных страниц Библии, где изображается Божие промышление о первых людях. Создав их, Бог сразу дал им заповедь не есть плодов древа познания добра и зла (см.: Быт. 2, 17). Чем была эта заповедь, как не выражением Божией любви к человеку?! Эта заповедь являла любвеобильное желание Бога вести венец Своего творения по пути усовершенствования. Через нее человек, созданный по образу Божию, должен был устремиться к уподоблению Богу, которого еще не имел, согласно толкованию святого Григория Нисского (S. Р. n. Grеgоrii Nуssеni in scripturae verba Faciamus hominem ad imaginem et similitudinem nostram. Oratio I, Migne, P. g. t. 44, col. 272–273). 

Эта первая Божия заповедь открывала перед Адамом и Евой возможность выйти из инертности действительности и направиться в творческий путь сверхдействительности – единственно достойный путь для человека, наделенного свободной волей. Она имела предназначение побудить первых людей постепенно возвыситься от состояния нравственной нейтральности, не ведающей ни добра, ни зла, к состоянию активной праведности: от состояния детской невинности – к состоянию зрелой добродетельности; от состояния дарованной негреховности – к состоянию приобретенной святости. Поэтому святость есть синоним богоподобного совершенства, заповеданного человеку (см.: Лев. 19, 2).

До грехопадения Адам не страдал, но и не испытывал истинного, полного блаженства, для которого был создан. Блаженства в Боге он должен был достичь известными усилиями данной ему от Бога свободной воли. Через добровольное подчинение человеческой тварной воли благой воле Творца реализуется добродетель, а через нее – блаженство. Потому что единение воли ведет к общению в любви, как и сказал Спаситель: Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви (Ин. 15, 10). Разъединение воли рассекает узы любви (см.: Там же. 14, 24).

В Своей любви к человеку Бог хотел, чтобы он был добровольным участником этого союза. Однако для этого человеку требовалось исполнять Божию волю. Первым выражением благой воли Божией служила первая данная человеку заповедь. Поэтому она по праву может называться проявлением Божией любви к человеку. Через исполнение этой заповеди человек начинал бы деятельно вкушать и понимать, как благ Господь (см.: Пс. 33, 9). Вкушение Божией благости и любви составляет сущность духовного блаженства. Адам и Ева предвкусили, но не ощутили истинно, да и не могли ощутить в полноте это блаженство до испытания их воли.

Первая Божия заповедь была проявлением не только Божией любви, но и Божией правды. Всякая Божия заповедь вообще есть проявление Божией правды, поскольку, согласно замечательному емкому определению епископа Феофана Затворника, «правда Божия – это заповеди» (Псалом 118-й. М., 1891. С. 35). Они потому есть выражение Божией правды, что исходят от Бога, Который по существу Праведен и Свят. Это прекрасно подтверждает псалмопевец словами: Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои. Откровения Твои, которые Ты заповедал, – правда и совершенная истина (Пс. 118, 137–138).

Зачем Бог дал нам Свои заповеди? – Чтобы приобщить нас к Своей правде и святости, к залогу нашей вечной блаженной жизни. Иначе говоря – чтобы оживотворить нас Своими заповедями (см.: Там же, 40), чтобы оживить нас ими (см.: Там же, 50). Ибо слова Его суть дух и жизнь(Ин. 6, 63), живые слова (Деян. 7, 38). И исполнение Божиих заповедей ведет к вечной жизни (см.: Мф. 19, 17).

Каким образом через исполнение Божиих заповедей мы приобщаемся к Самому Богу, Который есть Жизнь и животворящ (см.: Ин. 5, 26), нам прекрасно объясняет святой Марк Подвижник: «Господь сокровен в заповедях Своих и ищущими Его обретается по мере исполнения их» (Добротолюбие. Т. 1. СПб., 1877. С. 471). Это означает: тот, кто исполняет заповеди Бога, исполнением их, как бы раскалывая оболочку, находит в них сокрытым Его Самого, Живота и Животодавца!

Итак, в первом Божием повелении присутствует и Божия правда, и Божия любовь. Последуя ему, человек стал бы из невинного праведным, потому что приобщился бы к правде Бога, сокрытой в заповедях, по слову апостола: Кто делает правду, тот праведен, подобно как Он Праведен (1 Ин. 3, 7). Исполнив их, человек сделался бы из предназначенного для блаженства действительно блаженным, потому что причастился бы Божией любви, продиктовавшей заповеди, как говорит псалмопевец: Блаженны хранящие суд и творящие правду во всякое время (Пс. 105, 3).

Как исполнение Божией воли приносит жизнь и благословение (см.: Втор. 11, 27), так и нарушение Божиих заповедей наводит проклятие (см.: Там же, 28) и смерть (см.: Ис. 1, 20), потому что удаляет от Бога, Источника благословений и жизни (см.: Иер. 17, 13). Премудрый Соломон справедливо учит: Праведность ведет к жизни, а стремящийся к злу стремится к смерти своей (Притч. 11, 19; ср.: 12, 28).

Человек не послушал Бога. Преступил Его волю и тяжко провинился перед Его правдой. Этим он сам отсек себя от Источника жизни и сразу начал духовно истощаться, как иссыхает поток, прервавший сообщение с источником. Неисполнение Божией правды привело лишь к тому, что было противно Богу и от чего Тот хотел предостеречь человека. Божия правда желала соделать его праведным, но попрание Божией правды сделало его грешным. Божия правда желала принести ему благословение, но человек нарушением ее сам навлек на себя проклятие (см.: Быт. 3, 17; 4, 11). Божия правда желала ввести его в вечную жизнь, но уничижением ее он причинил себе смерть (см.: Там же. 2, 17).
 
Искупление как дело Божественной любви и Божественной правды: Толкование основного догмата веры в свете Ветхого Завета

Грех, проклятие и смерть – эти порождения злоупотреблением свободой воли – должны восприниматься не как Божие отмщение за человеческое непослушание, но как несчастья, которые сам человек сам на себя навлек противопоставлением себя Божией воле. Здесь уместно сравнение с нарушением природных законов, которые «мстят» тому, кто идет против них. Но разница остоит в том, что эти законы действуют с неумолимой безпощадностью (механически), поскольку слепы. А небесная правда наказывает согрешающих по мудрому руководству Промысла Божия. В неисследимых глубинах сего Промысла очам верующих сияет утешительный свет Божией любви, которая – в союзе с правдой и всегда с благой целью – вразумляет грешника, чтобы он на собственном опыте понял, что с грехом связано мучение, а радость есть только в следовании Божией правде.

После своего преступления перед Богом человек не мог оставаться в раю радостного богообщения, особенно при его подчеркнутой нераскаянности (см.: Там же. 3, 12). Он должен был и физически покинуть место своей невинности, когда уже духовно оставил его. Библия передает это по-человечески очень просто, говоря: И выслал его Господь Бог из сада Едемского (Там же, 23). И это совершенно естественно, потому что нарушение послушания Богу, которое есть по сути и нарушение Божией правды, ведет к отчуждению от Божией любви. Провинившийся перед Божией вечной правдой и не покаявшийся становится неспособным радоваться в Боге, ощущать райское блаженство.

Изгнание Адама и Евы из рая красноречиво свидетельствовало о Божией вечной правде и о непримиримости Бога ко греху. «Несогласно с существом Божиим, – пишет профессор Н. Н. Глубоковский, – и снисхождение ко греховному нарушению обязанности, потому что это было бы попустительством порока и его одобрением» (Учение св. ап. Павла о грехе, Искуплении и оправдании. Христианское чтение. СПб., 1898. Вып. 6. Июнь. С. 803). Ту же идею псалмопевец выразил так: Нечестивые не пребудут пред очами Твоими (Пс. 5, 6), ибо Ты Бог, не любящий беззакония (Там же, 5).

За грехопадение и нераскаяние Праведный Судия (см.: Там же. 7, 12) наказал Адама и Еву изгнанием из рая. Но Бог есть и Любовь. Он не оставил людей во власти прельстителя и тотчас же дал им надежду спасения, которая стала им маяком на темных тропах их отныне безрадостной жизни в грехе, богоудаленности, страданиях и смерти. Сия светлая надежда состояла в обетовании грядущего Искупителя, подразумеваемого под семенем жены, которое сотрет главу змия (см.: Быт. 3, 15). Это т. н. протоевангелие – первая благая весть людям после грехопадения.

Примечательно, что хотя Адам и Ева из невинных сделались грешными, – Бог и до, и после их грехопадения оставался таким же – и праведным, и любвеобильным. Твари изменились, а Он – нет (см.: Пс. 101, 28; Мал. 3, 6). И прежде грехопадения Он проявлял Свою праведность и Свою любовь к людям через первую данную им заповедь. Но и после грехопадения Он давал им ясно почувствовать и Его правду, и Его любовь. Только из-за своей изменчивости создания Божии неодинаково воспринимают Его неизменяемые правду и любовь. Праведники радуются Божией правде (см.: Пс. 118, 103, 111) и видят в ней Божию любовь, благодеяние, от которого они имеют пользу (см.: Там же, 71). А грешники в нечистоте своей совести считают лучи Божией правды мучительным обличением и потому ненавидят ее свет (см.: Ин. 3, 20) и находят ее Божиим отмщением.

В сущности, не Бог мстит грешникам, а их собственный грех сам наказывает их (см.: Пс. 7, 15–17; 33, 22; Притч. 5, 22; 13, 6) тем, что отсекает их от радостного общения с Богом, вне Которого – страдание и смерть. Божия правда, отделение от которой мучает людей, приспособительно названа в Священном Писании Божиим гневом (см.: Пс. 2, 12; 6, 2; Иер. 4, 8). Но это не значит, что Богу присущи гнев и мстительность, изменчивость в настроениях и порывы страстей. И если там говорится о Божием отмщении (Втор. 32, 35; Рим. 12, 19), то это нужно понимать как безкомпромиссную Божию святость (см.: Ис. 5, 16), для которой невозможно общение с грехом (см.: Пс. 5, 5–7).
  
Священное Писание представляет следование Божией правде, выраженной в Божией воле, закономерной необходимостью, основой нравственного порядка, установленного Богом с расчетом на нравственное возвышение и усовершенствование человека.

Не может человек участвовать в блаженстве богообщения, вступив в общение с грехом, противозаконная сущность которого (см.: 1 Ин. 3, 4) – в конфликте с правдой Божией. Для участия в благости Божией любви необходимо состоять в гармонии с Божией правдой. Если человек нарушает Божию правду, рвет с ней, он становится неспособным получать дары Божией любви. Бог не перестает быть для грешника Любовью, – Он неизменен и есть вечная абсолютная Любовь. Но для согрешивших перед Божией правдой Божия любовь превращается из источника радости в источник страдания.

Как солнце есть благодать для здоровых глаз, но причиняет невыносимые боли глазам больным, само не будучи тому причиной, поскольку причина в таком случае – болезнь, – так и Божия любовь есть источник несказанной радости для праведников, т. е. для тех, кто живет в согласии с законом правды Божией, но она же – и бич для мучения грешников, живущих в противоречии с правдой Божией.

Прекрасно поясняет это святой Исаак Сирин: «Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичом любви! И как горько и жестоко это мучение любви! Ибо ощутившие, что погрешили они против любви, терпят мучение, вящее всякого приводящего в страх мучения; печаль, поражающая сердце за грех против любви, страшнее всякого возможного наказания. Неуместна никому такая мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божией. <…> Но любовь силою своею действует двояко: она мучит грешников <…> и веселит собою соблюдших долг свой. И вот, по моему рассуждению, геенское мучение есть (безплодное, – архим. Серафим) раскаяние. Души же горних сынов любовь упоевает своими утехами» (Слова подвижнические. М., 1858. С. 112).

Чтобы приобщить грешников к блаженству Своей любви, Бог возвестил им закон Своей правды, потому что только праведный человек может радоваться в Боге. Праведность есть ключ к богатым сокровищницам Божией любви. Праведность есть приобретение восприимчивости к высоким переживаниям духовной радости. Грех же огрубляет душу и убивает в ней тонкую чувствительность к небесному блаженству.
      
2018-04-24.2.jpg
                                                             2018-04-24_132250.jpg                                    
Ветхий Завет полон доказательствами строго-справедливого и одновременно заботливо-любвеобильного отношения Бога к людям. При этом как Божия любовь представлена вечной (см.: Иер. 31, 3), так и Его правда изображена тоже вечной и неизменной (см.: Пс. 110, 3; 118, 142), требующей обязательного осуществления.

Бог есть справедливый Судия (см.: Там же. 9, 8–9; 95, 13). Согласно Своей правде Он наказал братоубийцу Каина (см.: Быт. 4, 11–12), но явил ему и Свою любовь, положив на него знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его (Там же, 15). 

В справедливом Своем гневе, как сказано об этом в Библии образным языком, Он навел водные стихии на допотопных нечестивцев. Но сокрытая в этом наказании Его любовь стремилась через смерть (и без того неизбежную) прекратить необузданное беззаконие забывших Бога, промышляя об их вечном спасении предстоящим Искуплением, которое будет проповедано и им сошедшим во ад Спасителем (см.: 1 Пет. 3, 19–20). 

Даже к таким любимым Своим избранникам, как Давид, Бог строг и справедлив: любя их, Он и наказывал их, чтобы показать, что Его любовь – не без правды, а правда – не без любви. 

Еврейский народ, возлюбленный Богом вечной любовью (см.: Иер. 31, 3), тем не менее также непрестанно и наказывался Божией правдой (см.: Лев. 26, 18–33; Иер. 19, 3–9; Чис. 16, 21–33; Ам. 5, 26–27; Деян. 7, 43). 

Нечестивцы, о которых можно было бы подумать, что они пребывают вне Божиего любвеобильного попечения, – и те наказываются не без Промысла. И для них наказание бывает Божиим посещением, Божиим воспитанием, ибо если нечестивый будет помилован, то не научится он правде (Ис. 26, 10), а через правду – вкушению Божией любви, – и поэтому погибнет для вечности.

Господь внушает в Ветхом Завете каждой совести, что нет и не может быть общения между Его праведностью и неправедниками, пока те упорствуют в своих грехах; что как Он праведен, так и люди должны стремиться стать праведными: Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш (Лев. 19, 2). Его святость абсолютна и безкомпромиссна. Он не терпит союза с грехом, общения с бесами и с идолами (см.: 3 Цар. 18, 21), хождения по двум стезям (см.: Сир. 2, 12; 2 Кор. 6, 14–15). Он наказывает по Своей правде, но – для того, чтобы привлечь кающихся к Своей любви (см.: 1 Кор. 11, 32). Он строг, но – с той целью, чтобы привести к покаянию (см.: Втор. 4, 30; Ис. 55, 7) и, простив грехи, сделать покаявшихся блаженными (см.: Пс. 31, 1–2). Весь Его закон есть выражение Его правды, необходимое для ведения людей по пути правды, чтобы, став праведными, они могли веселиться, радоваться и торжествовать (см.: Там же, 11).

Его наказания за нарушения также являются проявлением Его правды и любви. Поэтому блажен человек, которого вразумляет Господь и наставляет законом Своим (см.: Там же, 93, 12), ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему (Притч. 3, 12). Он есть Бог ревнитель, за грехи отцов наказывающий детей до третьего и четвертого рода, ненавидящих Его (см.: Втор. 5, 9). Но, наказывая до четвертого рода, Он творит милость до тысячи родов к любящим Его и соблюдающим Его заповеди (Там же, 10). Он есть строгий Судия, олицетворение неподкупной справедливости. У Него нет лицеприятия (см.: Там же. 10, 17; 2 Пар. 19, 7; Рим. 2, 11). Но в то же время Он любит как отец (см.: Пс. 102, 13), даже больше – как мать, и даже еще вернее и преданнее матери (см.: Ис. 49, 15). Он творит правду и суд всем обиженным и долготерпелив и многомилостив (см.: Пс. 102, 6, 8).

Настолько немыслим Бог без этих двух Своих главных качеств – Своей правды и Своей любви – и настолько нераздельны они в Божией Сущности, что часто представляются богодухновенными авторами Священного Писания двумя сторонами одного и того же явления или откровением Одного Божия Существа, рассматриваемого в различных аспектах. Поэтому эти два Божиих главных качества, показанные в Священном Писании порой раздельно, во многих местах собираются до слияния в созвучие и изображают Бога одновременно Правдой и Любовью. У святого пророка Иеремии читаем: Я – Господь, творящий милость, суд и правду на земле (Иер. 9, 24). А псалмопевец говорит: Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих (Пс. 144, 17). Милость же Господня от века и до века к боящимся Его, и правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его (Там же. 102, 17–18).
 
+ + +

Доказательства, что Бог во всех Своих действиях есть и Правда, и Любовь, в Ветхом Завете многочисленны. Мы удовлетворимся приведенными и постараемся увидеть, как Его правда и Его любовь проявляются в важнейшем Его домостроительном деле – в замысленном от века Искуплении.

В Ветхом Завете, который служит подготовкой к Новому, во многих местах Искупление пророчески предвозвещено, прообразовано. Как в пророчествах, так и в прообразах подчеркиваются с несомненной последовательностью, прикровеннее или яснее, два главных побудителя всех Божиих действий – правда и любовь.

Возьмем для примера ветхозаветные кровавые жертвы, бывшие прообразами Иисус Христовой голгофской жертвы. Они имели преимущественно искупительное и умилостивительное значение. Назывались они «жертвами за грех» (см.: Лев. 16, 3), поскольку ими очищались от грехов и получали освобождение от полагавшегося сообразно с Божией правдой наказания за грехи (см.: Там же. 4, 14). Считалось, что грехи переносятся на невинное животное. Его кровь и смерть служили заменой крови и смерти согрешившего человека. Т. н. «козел отпущения» имел предназначение брать на себя исповеданные над ним грехи народа и относить их в пустыню (см.: Там же. 16, 10; 21–22). Это искупительное значение жертв подчеркивали сами обряды, связанные с жертвоприношениями, особенно – возложение рук на главу жертвенного животного (см.: Там же. 4, 15) и исповедание над ним грехов (см.: Там же. 16, 21).

Жертвы как Божие установление в Ветхом Завете есть яркое выражение неподкупной Божией правды. Согрешивший человек должен был очиститься кровной жертвой, ибо без пролития крови не бывает прощения (см.: Евр. 9, 22; Лев. 17, 11). Но и здесь строгая Божия правда смягчается безкрайней Божией любовью, щадящей согрешивших и предписывающей вместо крови грешников проливать кровь животных. Все это являлось прообразом будущего голгофского Искупления, когда Христос принес Себя Самого в жертву пред судом Божией правды за согрешивших людей, дабы они смогли воспользоваться благами Божией любви.

Бог справедлив и любвеобилен одновременно: Искупление – дело Божественной любви и Божественной правды

Жертвы в Ветхом Завете давали только внешнюю юридическую праведность. Они не могли очистить человека внутренне и избавить его от тяжких мучений совести (см.: Евр. 9, 9). «Жертвенная кровь <…> только возбуждала и поддерживала чувство виновности, вызывая жажду освобождения от нее» (Глубоковский Н. Н. Учение св. ап. Павла о грехе, Искуплении и оправдании. Христианское чтение. СПб., 1898. Вып. 5. Май). Поэтому все верующие израильтяне ожидали Искупителя, Который примирит совесть с Богом (см.: Евр. 9, 14) и, взяв на Себя, подобно ветхозаветным жертвенным животным, чужие грехи и принеся Себя в жертву умилостивления Богу, действительно очистит от грехов и освятит грешников (см.: Там же. 10, 4–14). Эта вера народа подкреплялась пророчествами ветхозаветных Божиих избранников о грядущем Мессии, Примирителе, Князе мира.

Один из них, Исаия, из-за поразительной ясности проречения искупительного подвига Спасителя прозванный ветхозаветным евангелистом, говорит: Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни <…>. Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего (в смысле для примирения, спасения, – примеч. архим. Серафимабыло на Нем, и ранами Его мы исцелились (Ис. 53, 4–5). Изображенная здесь пророком Жертва за грехи всех носит характер указанных ветхозаветных культовых жертв. Раб Божий (Ebed Jahwe), как он называет Искупителя, уподобляется овце, веденной на заклание, безгласному невинному агнцу (см.: Там же, 7). На Него возложены Господом грехи всех нас (см.: Там же, 6). Он приносит умилостивительную жертву (см.: Там же, 10), чтобы стать Ходатаем за преступников (см.: Там же, 12).

Как в ветхозаветных жертвах проявлялись одновременно Божия правда и Божия любовь, так и здесь Раб Божий исполняет Божию правду и открывает вместе с тем Божию любовь. Он, невинный Агнец, поражаем и мучим, потому что взял на Себя наши грехи и наши беззакония (см.: Там же, 4). Божий праведный суд перенес на Него наказание, которое должны были понести мы. Так удовлетворилась Божия правда, искавшая наказания за преступления.

Но одновременно с этим проявилась и великая Божия любовь. Божий Раб страдал добровольно (см.: Там же, 7), никто Его к тому не принуждал. Он по собственной воле взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (см.: Там же, 4). Он был поражаем за наши грехи и мучим за наши беззакония, а не за собственные грехи и беззакония. Не Господь поражал и уязвлял Его (см.: Там же), потому что Он не сотворил греха и не было лжи в устах Его (см.: Там же, 9). Он страдал и умирал, не будучи должником смерти, но – по любви к смертным. Он – Праведник, Который положил душу Свою за грешников, чтобы их оправдать (см.: Там же, 11) и чтобы в будущем воля Господня благоуспешно исполнилась Его рукою (см.: Там же, 10).

Как ослепительно ясно здесь пересекаются Божия правда и Божия любовь!

Не менее ясно для сознания верующих лучи Божией правды и Божией любви проблескивают из таинственных глубин другого ветхозаветного пророчества, в светлый смысл которого можно проникнуть при рассмотрении послушания как духовного жертвоприношения (см.: 1 Цар. 15, 22). Логической предпосылкой этого пророчества является мысль, что после грехопадения людям невозможно исполнить абсолютную Божию правду. Но при этом исполнение Божией правды есть условие спасения.

Проблема обостряется диалектической противоположностью между правдой и любовью в тварном и обремененном грехами человеческом сознании. Божия любовь не хочет смерти грешников, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11). В силу этой любви грешники могут иметь надежду на пощаду. Но правда Бога не терпит грешников с их грехами, – по ее закону они должны погибнуть (см.: Лев. 26, 14–33; Пс. 51, 3–7; 118, 155; Ис. 13, 11). Спрашивается: как могут быть помилованы грешники без нарушения Божией правды? Вот в чем состоит драматизм вопроса!

В предвечном Совете Пресвятой Троицы (см.: Пет. 1, 20; Евр. 1, 4–5; 2 Тим. 1, 9) этот вопрос разрешается безкомпромиссно и премудро: Божий Сын должен сойти на землю, чтобы воплотиться и удовлетворить Божию правду послушным исполнением Божией воли. 

Это отражено в пророческом 39-м псалме, где читаем: Жертвы и приношения Ты не восхотел; Ты проколол Мне уши (по переводу 70-ти: Ты уготовил Мне тело, – примеч. архим. Серафима. В синодальном переводе: Ты открыл мне уши, – примеч. пер.); всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о Мне: Я желаю исполнить волю Твою, Боже Мой <…>. Я возвещал правду Твою в собрании великом <…>, не утаивал милости Твоей (ст. 7–11).

Эти пророческие слова отнесены не людьми-толкователями, а Святым Духом в новозаветных писаниях к Искупителю. Богодухновенный автор Послания к Евреям пишет: Невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи. Посему Христос, входя в мир, говорит: жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне. Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. Тогда Я сказал: вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже (Евр. 10, 4–7).

В приведенном пророчестве существенно желание Искупителя исполнить волю Божию. В Божией воле выражена, как известно, Божия правда. Она должна быть осуществлена, но – каким образом? – Через послушание Божией воле, которое больше ветхозаветных жертв.

Адам и его потомство своим непослушанием попрали волю Божию. Иисус Христос приходит проявить непроявленное Адамом и его сынами послушание, чтобы в совершенстве исполнить неисполненную волю Божию и таким образом вернуть людям утраченное Божие благоволение – богосыновство. Попрание воли праведного Бога принесло Адаму отделение от Его любви. Христос идет обратным путем. В исполнении Божией воли Он видит единственный способ для возвращения благ Божией любви.

Итак, выражение желаю исполнить волю Твою, Боже мой (Пс. 39, 9) с неоспоримой очевидностью подчеркивает Божию правду или правовой элемент в деле Искупления. Но и любовь как элемент Искупления здесь не пренебрегается. Она обнаруживается прежде всего в том факте, что Сам Сын Божий идет исполнить для нас и вместо нас неисполненную Божию волю, что является актом любви. Также это выражается словами, стоящими в еврейском библейском тексте: Ты проколол мне уши (ст. 7). Что означает сие загадочное изречение? – Ответ дает нам Книга Исход (21, 2, 5–6), где читаем: Если купишь раба Еврея, пусть он работает [тебе] шесть лет, а в седьмой [год] пусть выйдет на волю даром; <…> но если раб скажет: люблю господина моего, <…> – то пусть <…> проколет ему господин его ухо шилом, и он останется рабом его вечно. Примечательно в данном случае то, что получивший свободу, уже свободный, добровольно и по любви обрекает себя на рабство, на послушание. Ухо есть символ послушания, а его прокалывание – символ добровольного рабства.

Это образное выражение Святаго Духа раскрывает нам добровольное самоуничижение Сына Божия, совершенное по любви к нам. Господин веков вступает в тесные рамки времени, принимает образ раба (см.: Флп. 2, 7), чтобы освободить грешников от рабства греху, и смиренно предается в послушание Божией воле, чтобы вместо нас исполнить Божию правду. Все это есть проявление непостижимой Божественной любви.

И для псалмопевца, изрекшего рассматриваемое пророчество, в Искуплении встречаются правда и любовь. Это он ясно подчеркивает словами: Правды Твоей не скрывал в сердце моем,<…> не утаивал милости Твоей (Пс. 39, 11).

Правда и любовь очень точно отражены и в Мессианском псалме 84-м: Милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются (Пс. 84, 11). «Милость» явно говорит о Божией необъятной любви к людям, а «правда» несомненно относится к Божией неподкупной справедливости, проявленной в деле Искупления. В книге «Псалтирь с толкованием» (Киево-Печерская лавра, 1802. С. 144) эти пророческие слова изъясняются следующим образом: «Милость есть обещанная Богом человеческому роду Истина и исполнение Его обетования. Правда есть Христос, пострадавший ради Адамова греха; Он есть и Мир, примиривший человеческое естество с Богом Отцом».

Известный своей ученостью и мудростью Московский святитель Филарет также видит в рассматриваемом пророчестве проявление Божией правды и любви. По его мнению, в Кресте на Голгофе «прощающая милость и судящая истина сретаются, правда Божества и мир человечества лобызаются, чрез что небесная истина воссиявает от земли, и правда уже не грозным оком приникает с небес; Господь дает благость земле, и земля дает плод свой небу» (Сочинения. Слова и речи. Т. 1. Слово в Великий пяток. М., 1873. С. 94).

Из приведенных мест Ветхого Завета ясно:
1. Что Бог во всех Своих действиях одновременно справедлив и любвеобилен, потому что правда и любовь есть имманентные (неотъемлемые, – примеч. ред.) качества Его Божественной Сущности;
2. Что и в важнейшем Его домостроительном деле – в Искуплении, согласно рассматриваемым ветхозаветным пророчествам, одновременно проявляются и Его любовь, и Его справедливость.

искупление0.jpg 
«Агнец Божий». Фреска в притворе главного храма монастыря Ксиропотам на Афоне 

2. СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ НОВОГО ЗАВЕТА И ИСКУПЛЕНИЕ

И в Новом Завете, где Бог раскрывается преимущественно как любовь и где совсем категорично дается определение: Бог есть любовь (здесь и далее выделено архим. Серафимом, – примеч. пер.) (1 Ин. 4, 8, 16; ср.: Ин. 3, 16; Рим. 5, 8), не перестает подчеркиваться вместе с тем и Божия правда. Любвеобильный Бог, Который так возлюбил мир, что отдал Своего Единородного Сына для его спасения (см.: Ин. 3, 16), предстает и здесь неподкупным и нелицеприятным, праведным Судией (см.: Деян. 17, 31; Рим. 2, 5, 11; 12, 19; 1 Петр. 2, 23; Евр.10, 30–31). 

Божия правда настолько непреложна, как нам являют это благовестники Нового Завета, что Иисус Христос приходит исполнить ее, поскольку она не исполнена адамовыми сынами. Божий Сын, Творец закона, рождается на земле, чтобы должным образом реализовать закон и показать Своим созданиям, как непреклонна Божия воля. Так надлежит нам исполнить всякую правду (Мф. 3, 15), – сказал Спаситель святому Иоанну Предтече при Своем Крещении, подразумевая под правдой предписания закона, по толкованию блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского (см.: Enarratio in Evang. Matth, cap. 3, 15, Migne, P. g., t. 123, col. 177). Цель Христова подчинения закону – искупить подзаконных (Гал. 4, 5). Сам Христос свидетельствовал о Себе, что пришел не нарушить закон или пророков, но исполнить (см.: Мф. 5, 17), и этим, с одной стороны, научить людей подобно Ему исполнять Божии спасительные для них заповеди, а с другой – умилостивить Бога. «Господь не разрушал, но исполнял закон, – пишет святой Ириней, – <…> умилостивляя Бога за людей и очищая прокаженных, исцеляя больных...» (Contra haeres, IV, cap. 8, 2, Migne, P. g., t. 7, col. 994). 

Сам Христос говорит, что Его задача – творить волю Пославшего Его Отца (см.: Ин. 4, 34), соблюдать Его заповеди (см.: Там же. 15, 10), поскольку соблюдение Божиих заповедей, выражающих Божию правду, обезпечивает пребывание в Божией любви (см.: Там же). 

Иисус Христос пришел основать новое Царство, Царство любви (см.: Там же. 13, 34–35) и правды. Поэтому Он наставляет: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его (Мф. 6, 33). Это Царство любви дается за «жизнь, сообразную с правдой» (Феофилакт, блаж., op cit., In Matth., cap. 6, 33, Migne, P. g., t. 123, col. 209). Поэтому без исполнения Божией правды никто не может войти в чертоги любви. И святой апостол Павел раскрывает сущность Царства Божия как правды и любви словами: Несть бо Царство Божие брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе (Рим. 14, 17). Правда здесь не случайно поставлена на первом месте. На ней зиждутся мир и радость – эти совершеннейшие плоды любви. 

Божие Царство есть величина, которая раскроется во всей своей славе в будущем веке (см.: Мф. 13, 43), но для верных это начинается еще здесь (см.: Лк. 17, 21). Неправедники не могут наследовать его (см.: 1 Кор. 6, 9), потому что какое общение праведности с беззаконием? (2 Кор. 6, 14). Они, даже если и будут допущены в Божие Царство со своей неправдой, не смогут пребывать там в радости, т. к. райская святость их обличит и потому будет мучить вместо того, чтобы делать счастливыми. Они предпочтут этому вечному свету внешнюю тьму, по слову Спасителя: Люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин. 3, 19). 
Итак, и новозаветное благовестие о спасении во Христе, подобно ветхозаветному, развивается по двум параллельным направляющим правды и любви. 

И Искупление изображается вообще как дело правды и любви. Иисус Христос как Искупитель совершает и раскрывает во всей Своей земной жизни Божию правду, чтобы приблизить людей к Божией любви. Его искупительное дело есть проявление одновременно и любви, и правды. Это началось с Его воплощения, продолжалось во всех Его деяниях и благотворениях, теснейше связано с Его страданиями (и особенно с Его крестной смертью на Голгофе) и находит свое светлое завершение в Его полной победе над грехом, проклятием и смертью – победе, проявившейся в Его Воскресении и Вознесении на Небо, где Он воссел одесную Отца и соделался вечным нашим Ходатаем. 

В Его искупительных страданиях и смерти особенно ярко показуется величие небесной любвиНет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Но какими друзьями Бога были в сущности люди до Искупления? Напротив, они были Его врагами из-за своих грехов, которыми ежедневно и ежечасно попирали Его волю. И вот, за этих врагов Христос положил жизнь Свою! Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5, 8). Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1 Ин. 4, 9–10). Божия любовь началась там, где наша закончилась – среди врагов! Большей любви, чем эта, мир не видел. 

Но в искупительных страданиях и смерти Христа проявляется ослепительно ярко и элемент удовлетворения Божией правды. Прежде грехопадения не было страданий и смерти. Они возникли после грехопадения как результат нарушения Божией праведной воли (см.: Быт. 2, 17; Рим. 6, 23). Христос ни в чем не нарушил Божию волю (см.: 1 Петр. 2, 22) и, несмотря на Свою абсолютную праведность, должен был пострадать и умереть на Кресте. Почему? – Потому что, движимый любовью, взял на Себя грехи мира (см.: 1 Ин. 3, 5). Его, не знавшего греха, [Бог] сделал для нас жертвою за грех (2 Кор. 5, 21). Следовательно, Он страдал не за Себя Самого, не по Своей вине, а ради наших грехов. Именно здесь кроется правовой элемент Его искупительного подвига. 

Побуждаемый Своей благой волей, а не некой необходимостью, Он совершил Искупление, чтобы исполнить Божию правду (см.: Рим. 3, 25–26) и проявить Божию любовь (см.: Там же. 5, 18). Все это было решено в Предвечном Совете Святой Троицы (см.: 1 Петр. 1, 18–20; 2 Тим. 1, 9). Но некогда решенное там требовалось реализовать. Иисус Христос должен был пострадать и умереть. Так согласовалась обязательность с добровольностью. 

В Гефсиманском саду Христос трижды просил Отца, да минует Его, если возможно, чаша страданий (см.: Мф. 26, 39–44). Но воля Отца осталась неизменной. Божия правда должна была исполниться! И эти страдания Спаситель претерпел до конца, особенно во время крестных мук, когда вместе с физическими неописуемыми мучениями Он испил за нас до дна чашу и моральных страданий, достигших высшей точки в чувстве богооставленности, неизбежном следствии грехов. Эту богооставленность, которую мы должны были понести как грешники, Он взял на Себя Самого, почему был как бы лично совершенно отвергнут Богом как последний грешник, так что в предсмертной агонии возопил: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? (Там же. 27, 46). То, что упомянутые слова Он произнес не от Своего имени, а от имени грешного человечества, за которое страдал, видно из следующего сравнения: когда Он обращался к Богу от Своего имени, всегда говорил: «Отче» (см.: Там же. 11, 25; Ин. 11, 41; 17, 1, 5, 11, 24). Это единственный раз, когда Он воскликнул: «Боже Мой». 

На вопрос, почему Господь Иисус так страдал, епископ Феофан Затворник в одном своем слове на Великий Пяток особо подчеркивает удовлетворение Божией правды через голгофскую смерть, представляя распятого Спасителя отвечающим так: «Спор, тяжба и борение были у Меня из-за вас, люди Мои <…>. Спор у Меня был и борение с безпредельною правдою Божиею. <…> Милости просил Я падшим сынам человеческим у безпредельного милосердия Божия. Но предстала престолу Божию правда вечная и сказала: милуй, но праведно. <…> 

искупление.jpg 

Триединый Бог утвердил приговор сей, и Я, един сый Святыя Троицы, сказал тогда: се иду сотворити волю Твою, Боже. Я снисшел на землю, принял на Себя человеческое естество <…>. Все теперь в теле сем Мое: Мои раны, Моя кровь, Моя смерть. И вот смерть человека с безпредельною ценою. Ибо это есть смерть Бога – Моя смерть. Так требуемая жертва принесена. Радуйтесь, сынове человечестии! Я победил <…>! Раны Мои суть для вас кладези милостей Божиих, и Моя смерть – источник жизни. <…> Сама правда отверзает <…> отныне все сокровищницы небесные (см.: Феофан Затворник, еп. Слова на Господские, Богородичные и торжественные дни. М., 1883. С. 140–141). 

Результат голгофского жертвоприношения всеобъемлющ и всецелителен. Тот, Кого Бог сделал ради нас грехом (см.: 2 Кор. 5, 21), бысть нам<…> правда же и освящение и избавление (1 Кор. 1, 30). Так Иисус Христос осуществленной Им правдой воссиял над всем миром как Солнце правды, согласно древнему пророчеству святого пророка Малахии (см.: Мал. 4, 2). В лучах этого Солнца правды верующие чувствуют теплую ласку любви. 

 +   +   + 

Все это показывает, что и согласно новозаветным писаниям неизменный в Своей сущности Бог есть любовь и правда, и что Искупление есть дело и Его любви, и Его правды. 

О Божией любви как мотиве Искупления в новозаветном Священном Писании сказано: Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16). И святой апостол Павел пишет: Христос возлюбилнас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное (Еф. 5, 2). А о Божией правде как факторе Искупления сказано: Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия<…> искуплением во Христе Иисусе, Которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде (Рим. 3, 21–25). 

Что означает здесь Божия правда? Если принять толкование, что святой апостол Павел понимал правду Божию в ветхозаветном смысле еврейского слова sedaka, согласно которому Божия правда есть почти то же, что Божия милость и любовь (см.: Kuss O. Gerechtigkeit Gottes-Lexikon fur Theologie und Kirche, vierter Band, Fr. i. Br., 1960, col. 715–716), то тогда приведенная цитата святого апостола Павла не исключает из элементов Искупления вечную Божию правду, понимаемую как справедливость и как правосудие, которое наказывает зло и вознаграждает добро и которое неизменно в своих категоричных требованиях, т. к. именно в указанной цитате апостол язычников говорит, что Бог предложил Иисуса Христа в жертву умилостивления в Крови Его <…>, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде(Рим. 3, 25). Умилостивительные жертвы есть результат безкомпромиссных Божиих требований исполнения и удовлетворения Его правды. Нарушения правды не покрываются снисхождениями, но ведут к наказаниям или требуют умилостивления, жертв. 

Если рассматривать в Рим. 3, 21–25 Божию правду в смысле вечной Божией справедливости, как толкует епископ Феофан Затворник на основании святоотеческих творений, тогда еще более подтверждается наша мысль, что в искупительном деле одинаково важную роль играли и Божия любовь, и Божия правда. 

Толкуя Рим. 3, 25, епископ Феофан говорит: «Бог, милуя нас в Господе, милует правдою; не по поблажке милует наперекор правде, а потому, что правда удовлетворена<…>. Что же творит благость Его? Сына Своего Единородного дает, чтоб Он безвинно понес на себе вину всех и удовлетворил правде Его. Когда же правда удовлетворена, что может препятствовать низойти помощи к нам свыше? И нисходит; но нисходит праведно, чрез удовлетворение правде вечной. И когда устроен путь сей, на всех ли без разбора изливается милость свыше? Нет, – а только на верующих. И тут, следовательно, правда. Представь веру, – и получишь восполнение всего, в чем недостаточествуешь ко спасению. Так домостроительство спасения все устроено туне, и всякий спасается туне, но все сие совершается праведно. И в сем деле безпредельной благости сияет правда Божия» (Феофан Затворник, еп. Толкование первых восьми глав послания св. ап. Павла к Римлянам. Изд. 2-е. М., 1890. С. 229). 

Другое обстоятельство, убеждающее нас, что в деле спасения проявилась Божия любовь и удовлетворилась Божия правда, есть частое употребление в Священном Писании понятия «Искупление» (apolytrosis, redemptio). Это понятие имеет правовой, юридический характер и выражает саму сущность Христианства, не без основания названного «религией Искупления» (С. Т. Искупление. Православная богословская энциклопедия. Т. 5. Петроград, 1904. кол. 1075). Сам Иисус Христос ввел употребление понятия «Искупление», сказав, что пришел отдать душу Свою для искупления (lytron) многих (Мф. 20, 28). И святой апостол Павел учит, что Иисус Христос отдал Себя для искупления(antilytron) всех (1 Тим. 2, 6). Все Священное Писание пестрит высказываниями о том, что мы искуплены Иисусом Христом (см.: 1 Кор. 6, 20; 7, 23; Гал. 3, 13; 1 Петр. 1, 18–19; 2 Петр. 2, 1; Откр. 5, 9) и очищены от всех грехов Его кровью (см.: 1 Ин. 1, 7), с которой Он явился умилостивлением за наши грехи (см.: Там же. 2, 2). Это Искупление вечно (см.: Евр. 9, 12) и простирается на всех людей (см.: 1 Тим. 2, 6; 1 Ин. 2, 2). 

Что значит Искупление и с какими представлениями оно связано? – Искупление означает «выкуп или удовлетворение» (Серафим (Соболев), архиеп. Проповеди. София, 1944. С. 103), освобождение должников, пленников или рабов через отдачу выкупа за них (см.: Исх. 21, 30; Лев. 25, 51; Ис. 45, 13). «Искупают, когда уплачивают за кого деньги и высвобождают его из уз рабства» (Феофан Затворник, еп. Указ. соч. С. 227). Употребляя выражение «Искупление», Священное Писание Нового Завета имеет в виду грешников, рабов греха, должников пред Богом, которые, провинившись перед Божией правдой, не могут сами ее удовлетворить, сами себя искупить, и потому требовалось Христу сделать это за них, предав Себя Самого выкупом за всех (см.: 1 Тим. 2, 6). Самим употреблением слова «выкуп», содержащим юридический элемент, Священное Писание обязывает нас видеть в Искуплении проявление не только Божией любви, но и Божией правды. 

И понятие «умилостивление», относящееся к Христовой жертве, принесенной за нас (см.: 1 Ин. 2, 2; Рим. 3, 25), раскрывает Божию правду в деле Искупления. Умилостивление означает утоление гнева на кого-либо. В данном случае умилостивление означает утоление справедливого гнева Бога, говоря антропоморфически, гнева, вызванного нарушением Его заповедей, в которых выражена Его вечная правда. Безценная голгофская жертва есть умилостивление за наши грехи, потому что ею совершается полное удовлетворение праведного Божия гнева. 

Выражение «раз и навсегда» (ephapax, apax – Евр. 9, 28; 10, 10), употребленное применительно к принесенной Христом жертве, особенно подчеркивает совершенное удовлетворение Божией правды. Жертвы в Ветхом Завете повторялись из-за своего недостаточно полного соответствия требованиям Божией правды. А Христова жертва не должна была повторяться, поскольку с ней Христос, Первосвященник и Жертва, Приносящий и Приносимый, не с кровью козлов и тельцов, но со Своею кровию, раз и навсегда (в Синодальном переводе – «однажды», – примеч. пер.) вошел во святилище и приобрел вечное искупление (Там же. 9, 12). «Раз и навсегда» означает абсолютное избавление от долга, покрытие совершенным удовлетворением вины виновных. Это подразумевает святой апостол Петр, когда пишет: Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, Праведник за неправедных (1 Петр. 3, 18). 

Послание к Евреям очень убедительно раскрывает юридическую сторону Искупления через сопоставление ветхозаветных жертв с голгофским жертвоприношением. Как в Ветхом Завете жертвы имели юридическую сторону, так и голгофское жертвоприношение, которым совершилось наше Искупление, имеет свою юридическую сторону. Связь между Ветхим и Новым Заветами обязывает нас принять правовое понимание Искупления. 

И Евхаристическая жертва, установленная Христом в воспоминание Его искупительного дела, ясно отражает правду Божию вместе с любовью: Сие есть тело Мое, которое за вас предается (Лк. 22, 19); Сие есть кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 28). Пролитая Спасителем кровь, названная «кровью Нового завета», сопоставляется с кровью ветхозаветных жертв, проливаемой прообразно для прощения грехов (см.: Лев. 4, 14; Евр. 9, 22). Как там жертвенные обряды были установлены Божией правдой, искавшей удовлетворения через жертвы, так и здесь Христова кровь проливается для прощения грехов. Но как там Божия любовь установила вместо крови согрешивших людей проливать кровь несогрешивших животных, так и здесь ради виновных приносится в жертву Несогрешивший Богочеловек, проявляющий таким образом безкрайнюю любовь. Полная аналогия. 
 
2018-02-09.jpg
Сошествие Святаго Духа – один из плодов Искупления. Мозаика в Венеции

К тем же выводам о правде и любви Божиих, проявившихся в деле Искупления, приходим и при анализе следующих слов святого апостола Павла: Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить (здесь и далее выделено архим. Серафимом, – примеч. пер.) подзаконных, дабы нам получить усыновление (Гал. 4, 4–5). В греческом оригинале вместо слова «искупить» стоит глагол «exagoraso» – искупать, выкупать. В этом глаголе корень «agora», что значит базар, т. е. место, где покупают и продают. На базарах в древности торговали не только обыкновенными товарами, но и рабами. Глагол «exagoraso» подчеркивает одновременно и Божию правду, и Божию любовь, поскольку раскрывает нам: 1) правовой элемент Искупления, т. к. <…> это выражение, заимствованное из области права, включает понятие вины, которую требовалось изгладить для выкупа преступников, и 2) момент любви, поскольку «exagoraso» здесь означает выкуп рабов со стороны Того, Кто не имеет нужды в этих рабах, но, побуждаемый любовью к ним, выкупает их, чтобы освободить и усыновить (см.: Там же, 5). Причина выкупа – это, безспорно, Божия любовь, а цена – требовавшаяся Божией справедливостью безкрайняя по строгости голгофская жертва.

Об удовлетворении Божией правды очень убедительно свидетельствует святой апостол Павел, говоря, что Иисус Христос, будучи образом Божиим (т. е. Богом), не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2, 6–8).

Удовлетворение Божией правды здесь вытекает из особо подчеркнутого Христова послушания. Акцентом на послушание Искупителя делается ясный намек на Адамово непослушание, родившее грех. Как нарушитель заповеди, Адам попрал Божию правду, выраженную в ней. А Христос, следуя Божией воле во всем и проявив послушание даже до смерти и смерти крестной, исполнил Божию правду. Его послушание, невинные страдания и смерть – смерть абсолютного Праведника (см.: Деян. 3, 14; 7, 52) – покрыли с полным удовлетворением Божию правду, попранную прежде человеческим грехом. Согласно апостолу языков, невинным страданием «упраздняется человеческая виновность, поелику там она приносит должное удовлетворение и получает справедливое возмездие»(Глубоковский Н. Н. Учение св. ап. Павла о грехе, Искуплении и оправдании // Христианское чтение. СПб., 1898. Вып. 5. Май. С. 643).

2018-04-24.3.jpg

Если рассмотрим известный отрывок: Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (ибо написано: проклят всяк, висящий на древе) (Гал. 3, 13), то увидим, что и здесь ясно отражена в искупительном подвиге Христа идея удовлетворения Божией правды.Профессор Н. Глубоковский говорит, что в Павловом благовестии вообще «оттенок удовлетворения, потому что без него не могла бы сохраниться самая правда Божия. Здесь она мотивируется наличностью греха, каковой, будучи добровольным нарушением, неотвратимо навлекает проклятие, а это закрывает все обетованные блага. <…> По этой причине обязательно было наперед устранить эту клятвенную преграду, чтобы открылся простор для применения благословений Божиих. Для сего необходимо было, чтобы самое проклятие de facto было воспринято вполне и затем совершенно прекратилось; это и случается, когда оно обрушивается на невинного и в конце концов уничтожается своим собственным действием, не имея для себя достаточного оправдания в своем объекте. Таким именно путем Христос искупил нас „от клятвы законныя, быв по нас клятва" (Гал. 3, 13), <…> Он был и грехом за нас (см.: 2 Кор. 5, 21) <…>,поскольку понес на Себе все его следствия в богооставлении (см.: Мф. 27, 46; Мк. 15, 34). Неизбежным завершением подобного устроения и было полное прекращение клятвенного ига с возвращением к должной гармонии» (Глубоковский Н. Н. Указ. соч. С. 649–650). Так «голгофское удовлетворение было собственно изменением господствовавшего порядка <…> и восстановление[м] нормального взаимообщения людей с Богом» (Там же. С. 650).

Обобщая свои выводы, профессор Н. Глубоковский подчеркивает правовой элемент в Искуплении и заключает: «Голгофский подвиг упраздняет клятву, снимает тяготу осуждения и с этой стороны имеет юридическое действие отмены грозного приговора божественного» (Там же. С. 817. См. также: Феофан Затворник, еп. Толкование послания св. ап. Павла к Галатам. М., 1880. С. 223–224).

Из всего вышесказанного мы должны усвоить:
1) что Бог в Новом Завете изображен как любовь и правда; и
2) что Искупление совершилось при согласованном действии непостижимой Божией любви к грешным людям и Божией вечной и неизменной правды.

+ + +

Последствиями Адамова непослушания, как видим, были: грех, проклятие и смерть. Соответственно этому, плоды Искупления таковы:

1. Прощение первородного греха и всех наших личных грехов (см.: Мф. 26, 28; Еф. 1, 7; Ис. 53, 5, 12). Это отмечает святой Иоанн Богослов, когда пишет: Кровь Иисуса Христа <…> очищает нас от всякого греха (1 Ин. 1, 7).

2. Освобождение искупленных от проклятия и дарование им Божиего благословения, т. е. благодатных даров Святаго Духа, о чем святой апостол Павел говорит: Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (ибо написано: проклят всяк, висящий на древе), дабы благословениеАвраамово через Христа Иисуса распространилось на язычников, чтобы нам получить обещанного Духа верою (Гал. 3, 13–14).

3. Побеждение и уничтожение смерти (см.: 2 Тим. 1, 10), этого последнего врага (см.: 1 Кор. 15, 26). Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут (Там же, 22), – учит святой апостол Павел. И Сам Искупитель сказал: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек (Ин. 11, 25–26).

Конечно, эти плоды искупительного дела даются не безусловно, но с известными условиями, чем подчеркивается, что Божия правда продолжает проявляться вместе с любовью и после голгофского жертвоприношения, потому что это вечное Божие качество, как и любовь. Как до и после грехопадения Бог проявлял Себя одновременно как правда и любовь, так и до и после Искупления Он продолжает и вечно будет продолжать проявлять Себя правдой и любовью. И после Искупления, будучи безкомпромиссно праведен и свят, Бог не может терпеть общения со грехом, согласно словам святого апостола Павла: Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6, 14–15).

В силу этого Божия правда поставила и искупленным известные условия для их участия в любви. Эти условия, прежде всего: вера в Евангелие (см.: Мк. 16, 16), Крещение (см.: Мф. 28, 19), покаяние в совершенных грехах (см.: Лк. 24, 47) и твердая решимость впредь не грешить (см.: 2 Петр. 2, 20–22), но непрестанно осуществлять Божию правду послушанием Божией воле и совершением добрых дел (см.: Мф. 7, 21; Деян. 26, 20; Еф. 2, 10; Тит. 2, 14). Поэтому голгофское жертвоприношение имеет целью не только юридически оправдать нас пред Богом, но и сделать действительно праведными, ведя по пути богопослушания. Христос грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды (1 Петр. 2, 24). Кто делает правду, тот праведен, подобно как Он (Бог) праведен (1 Ин. 3, 7). А всякий, не делающий правды, не есть от Бога (Там же, 10), но от диавола (Там же, 8). И потому не новая тварь не может быть в новом небе и новой земле, на которых обитает правда (2 Петр. 3, 13). Поэтому Иисус Христос с такой внушительностью ублажает алчущих и жаждущих правды (см.: Мф. 5, 6) и объявляет важнейшими и в новозаветном законе правосудие, милость и веру (см.: Там же. 23, 23).

2018-02-09.1.jpg
Фреска с евангельскими сюжетами обращения грешников – Закхея и самарянки

И когда Он заявляет, что пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Там же. 9, 13), то это вовсе не значит, что грешники могут войти в Царство радости со своими грехами, но что они, грешники, должны отказаться от своих грехов (Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Там же. 4, 17)) и стать праведными, причем истинно праведными, поскольку: Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Там же. 5, 20). Пребывание в послушании обусловливает пребывание в правде, и отсюда – пребывание в Божией любви. Непослушание ведет к новым грехопадениям, связанным со страданиями и при нераскаянности – с вечной смертью. Поэтому слово Божие предупреждает нас, что мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть (Евр. 2, 1).

Через Крещение и покаяние искупленные умирают со Христом для греха, чтобы воскреснуть вместе с Ним для правды (см.: Гал. 2, 19–20; Рим. 6, 4). Послушание Божией воле есть самораспятие, несение своего креста, участие в Христовых крестных страданиях (см.: Мф. 16, 24; Рим. 6, 6). Кто так распялся со Христом со своими страстями и похотями (см.: Гал. 5, 24), воскресает с Ним для новой, праведной жизни. Так искупленный становится единым со Христом и может сказать, подобно великому апостолу язычников: Уже не я живу, но живет во мне Христос (Там же. 2, 20). Потому что кто во Христе, тот новая тварь (2 Кор. 5, 17). Новая тварь же отличается тем, что возвысила Божий образ до Божиего подобия и потому может стать причастницей Божеского естества (см.: 2 Петр. 1, 4) по благодати. Обожение есть предел христианского совершенства.

Строгое Христово требование жить праведной жизнью есть в сущности проявление величайшей Божией любви к нам, потому что праведная жизнь является необходимым условием вкушения Божией любви. Желающий участвовать в благах искупительного дела должен сделать подчинением Божией правде, выраженной в Божиих заповедях, свою душу открытой и восприимчивой для небесных радостей. Потому что живущий неправедно теряет вкус к духовным наслаждениям и становится неспособным участвовать в небесном пире спасенных.

Все сказанное выше приводит нас к важному заключению, что как Бог есть правда и любовь, так и верующий, созданный по образу Божию и призванный достигнуть Божиего подобия, должен сам стать, в рамках своих тварных возможностей, подобно Богу, правдой и любовью (см.: 1 Ин. 4, 7–8; Тит. 2, 12), поскольку только следующий по пути Божией правды может войти в светлые чертоги небесной любви.

2018-04-24.4.jpg

Искупительное дело, совершенное Христом, всеобъемлюще, т. к. оно охватило всех людей, живущих во всем мире (см.: 1 Ин. 2, 2) и простерлось и на узников преисподней, которым Сам Христос проповедовал после Своей смерти (см.: 1 Петр. 3, 19), чтобы избавить от мук уверовавших в Него.

Но, объективно совершенное для всех, субъективно оно используется не всеми, поскольку спасение происходит не механически. Данная Адаму свободная воля действует и в искупленных. Своим искупительным подвигом Спаситель открыл рай, но не принуждает никого входить в него, а побуждает уверовавших самих нудить себя войти (см.: Мф. 11, 12; Лк. 16, 16), употребляя свою свободу для победы инертности человеческой природы, склонной более ко злу. Только поэтому Божие слово говорит об Искуплении как об объемлющем всех (см.: Рим. 5, 18), как о служащем многим (см.: Мф. 20, 28; 26, 28; Рим. 5, 15, 19; Евр. 19, 28). Выражения, раскрывающие всеобъемлемость Искупления, подчеркивают его объективную сторону, касающуюся действительно всех, включая и отчаяннейших грешников. А выражения, которые говорят, что выкуп дан за многих, дают понять, что субъективно не все заботятся о спасении и не все его достигают (ср.: Иоанн Златоуст, свт. In Hebr. homil. XVII, n. 2. Migne. P. g. T. 63. Col. 129).

Если мы не стремимся к праведности и не становимся праведными, то уверовали напрасно (см.: 1 Кор. 15, 2), и голгофское Искупление нам не поможет. Смысл и величие Христовой жертвы состоит в том, что Христос, не знавший греха, стал грехом за нас, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом (2 Кор. 5, 21).

2018-02-18.1.jpg

3. СВЯТЫЕ ОТЦЫ И УЧИТЕЛИ ЦЕРКВИ И ИСКУПЛЕНИЕ

Святые Отцы и Учители Церкви оставили не систематическое изъяснение догмата Искупления, а скорее описание Божественного домостроительства, центр которого составляет Искупление. Они широко использовали библейские строки, в которых боговдохновенными писателями представлен интересующий нас догмат, чтобы защитить истину от лжеучений современных им еретиков. В том, что они не пытались рационалистически обосновать и объяснить тайну Искупления, видится их трезвость, мудрость и верность Божественному откровению. Рационалистично построенные и логически округленные системы в связи с вероучительными истинами обычно превращают тайны благочестия из предметов благоговейного созерцания, из предметов веры, превышающих всякий человеческий ум, в подчиненные разуму факты, выхолощенные в своей апофатичной глубине и потому обедненные.

Это доказывает своеобразнй опыт рационалистично ориентированного Оригена († ок. 254). Он задавался спекулятивными вопросами, которые не входят в сферу проблем, занимавших библейских писателей, и попытался создать рационалистически обоснованную теорию Искупления. Ориген учил, что после Адамова грехопадения сатана получил формальное право владеть человеком и иметь над ним полную власть. Чтобы избавить человека, Иисус Христос отдал диаволу в качестве выкупа Свою жизнь. Но темный дух обманулся, т. к. он не мог иметь власть над безгрешным Христом. Поэтому Своей неподвластностью смерти и диаволу Христос воскрес и Своим Воскресением совершил избавление людей от сатаны. Последний навсегда потерял право владеть людьми (см.: In Matth., tomus 16, 8. Migne. P. g. T. 13. Col. 1400; Atonement. The Oxford Dictionary of the Christian Church. London, 1958. P. 102).

Ошибочность этой теории заключается в допустимости того, что диавол может иметь полную власть над человеком после грехопадения. Согласно Божию слову, Адам и его потомки и после печально известных событий в раю оставались Божиими чадами, хотя и непослушными, хотя и изгнанными из места радования. Это доказывает тот факт, что Бог заботился о них и после их грехопадения. Бог – единственный Владыка вселенной. Он – Бог не только избранного еврейского народа (см.: Втор. 10, 15), но и язычников (см.: Рим. 3, 29; Деян. 17, 26–28). Диавол не получал права владеть человеком. И если все же имеет власть над многими, так, что слово Божие называет их чадами диавола (см.: 1 Ин. 3, 10), то не в силу некоего объективного права диавола владеть ими, а потому, что они сами дали ему власть над собой, избрали его своим господином и отцом (см.: Ин. 8, 44) и согласились творить его волю (см.: 1 Ин. 3, 8, 10).

2018-04-24.5.jpg
Святитель Григорий Богослов.
Фреска в монастыре Студеница (Сербия. XIII в.)

Святитель Григорий Богослов (329–389), принципиально отрицавший рассматриваемую неправильную рационалистичную теорию Оригена, писал: «Кому и для чего пролита эта излиянная за нас кровь – кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы? <…> Если лукавому, то как это оскорбительно! Разбойник получает цену Искупления, получает не только от Бога, но Cамого Бога <…>! А если Отцу то, во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А во-вторых, по какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого отцом, но заменил жертвоприношение, вместо обещанной жертвы дав овна? Или из этого видно, что приемлет Отец не потому, что требовал или имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силой, и возвел нас к Себе через Сына, посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому оказывается Он во всем покорствующим?» (In sanctum Pascha, orat. 45, 22. Migne. P. g. T. 36. Col. 653 AB).

В этих своих глубокомысленных рассуждениях святитель Григорий Богослов дает наиболее правильное возможное объяснение Искупления, а именно – домостроительное, промыслительное, библейское. Согласно ему, цена выкупа дана не сатане, который не имел власти над Божиим созданием – человеком, будучи похитителем, вором чужого. Она не дана и Отцу, поскольку не была Ему нужна. Она была принесена с домостроительной целью.

Примечательно, что, отрицая неверную теорию Оригена, святитель Григорий Богослов не отрицает, что выкуп все же дан и что Отец принял жертву. Выкуп, жертва – это все правовые понятия. Употребляя их в библейском юридическом смысле, святитель Григорий Богослов признает правовой элемент в деле Искупления.

Но великий Святой Отец представляет жертву как нужную не для Бога, а для домостроительства. Что это значит? – Это значит, что жертва нужна для нас. Потому что Божие домостроительство имеет в виду нас, людей, по слову Писания: Дом же Его – мы (Евр. 3, 6). Итак, жертва – выкуп – нужна была не для Самого Бога или удовлетворения Его оскорбленной человеком чести, как позже учил Ансельм Кентерберийский (католический богослов, – примеч. ред.), а для нас, для нашего спасения.

Придя к этому, святитель Григорий Богослов не позволяет себе проникать далее ограниченным человеческим умом в тайны Божия Промысла. Потому, указывая на непостижимость Искупления, которое остается предметом благоговейной веры, он заключает: «Большее да почтено будет молчанием» (Там же).

Верный своему основному принципу благоговения перед богооткровенными тайнами, святитель Григорий Богослов представляет Искупление как парадокс, в котором лишь вера находит разгадку вопросов, связанных с вечной судьбой человека. Он изображает дело нашего спасения в следующих антитезах. Богочеловек «продается, и за самую низкую цену – за тридцать сребреников, но искупает мир, и высокой ценой – собственной Своею кровью. Как овца, веден был на заклание (см.: Ис. 53, 7), но Он – Слово, возвещаемое гласом вопиющего в пустыне (см.: Ис. 40, 3). Был мучим и изъязвлен (см.: Ис. 59, 5), но исцеляет всякую болезнь и всякую немощь (см.: Мф. 4, 23). Возносится на древо и пригвождается; но восстанавливает нас древом жизни <…>. Предает душу, но имеет власть принять ее обратно (см.: Ин. 10, 18) <…>. Умирает, но животворит и разрушает смертью смерть. Погребается, но восстает. Нисходит в ад, но возводит из него души, но восходит в Небеса…» (Orat. 29. Сap. 20. Migne. P. g. T. 36. Col. 101 AB).

Во всех этих проявлениях воплотившегося нас ради Сына Божия святитель Григорий Богослов видит великую Божию любовь (здесь и далее выделено архим. С., – примеч. пер.). «Сущий начинает бытие, Несозданный созидается, Необъемлемый объемлется <…>, Богатящий нищает – нищает до плоти моей, чтобы мне обогатиться Его Божеством <…>. Какое богатство благости!» (Orat. 38. In Theophania. Сap. 13 C. Migne. P. g. T. 36. Col. 325).

Развивая идею великой Божией любви к нам, проявленной в Искуплении, он говорит в другом месте: «Цель <…> врачевания – окрылить душу, исхитить из мира и предать Богу, сохранить образ Божий, <…> короче сказать, того, кто принадлежит к горнему чину, соделать богом и причастником горнего блаженства».

Но подчеркивая наряду со столь выделенной Божией любовью и Божию вечную правду, Назианский учитель продолжает: «Для этого Бог стал причастен к плоти через посредство души <…>. За каждый наш долг воздано особо Тем, Кто превыше нас <…>. Для этого Иисус приемлет Крещение <…>, для этого постится, подвергается искушению и побеждает победившего. <…> Для этого – вознесение на Крест за падение, желчь за вкушение (запретного плода, – примеч. архим. С.), терновый венец за худое владычество, смерть (Искупителя, – примеч. архим. С.) за смерть (Адама, – примеч. архим. С.)…» (Orat. 2: 22, 23, 24, 25. Migne. P. g. T. 35. Col. 432 В, 433 АВС, 436 А).

Вообще Святые Отцы знают и о Божией любви, и о Божией правде как факторах Искупления.

Священномученик Климент Римский († ок. 96), например, защищая одновременно оба этих элемента, пишет: «По любви, которую имел к нам Иисус Христос, Господь наш, по воле Божией дал кровь Свою за нас, и плоть Свою за плоть нашу, и душу Свою за души наши» (Ep. I ad Corinth. 49. Migne. P. g. T. 1. Col. 312).

У священномученика Иринея Лионского († ок. 200) читаем: «Мы ничего наперед не дали Ему, и Он ничего не требует от нас, как будто нуждающийся; мы, напротив, нуждаемся в общении с Ним, и потому Он благостно излил Себя Самого, чтобы нас собрать в недра Отца» (Contra haer. lib. 5. Сap 2. N. 1. Migne. P. g. T. 7. Col. 1124).

Идея заступнического удовлетворения Божией правды Христовой смертью очень ясно выражена также у Тертуллиана, священномученика Киприана Карфагенского, святителя Амвросия Медиоланского, блаженного Августина и др.

Тертуллиан († ок. 220) пишет: «Смерть наша не могла быть уничтожена ничем, кроме страдания Господа» (De pud. Cap. 22. Migne. P. l. T. 2. Col. 1081).

Священномученик Киприан Карфагенский († 258) учит: «Он только Один может даровать отпущение грехов, против Него соделанных, т. к. Он и понес грехи наши, и за нас болезновал, и Его Бог предал за грехи наши» (De laps. 17. Migne. P. l. T. 4. Col. 494).

Святитель Амвросий Медиоланский († 397) говорит: «Пришел Господь Иисус, дал Свою смерть взамен смерти всех, пролил кровь Свою взамен крови всяческих» (Ep. 41. Cap. 7. Migne. P. l. T. 16. Col. 1162).

Блаженный Августин (354–430) богословствует: «Павел говорит: „Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом“ (2 Кор. 5, 21). Итак, Бог, с Которым нам надлежит примириться, сделал Его жертвой за грех, и этой жертвой мы можем примириться с Богом. Он Сам стал грехом, а мы – праведностью, но не своей, а праведностью Бога, не в нас самих, а в Нем» (Enchir. 41. Migne. P. l. T. 40. Col. 253).

Святитель Григорий Великий (540–604) поучает: «Безгреховная природа была возложена на Него. Он предложил жертву от нашего имени, Он отдал Свое Тело от имени грешников, чистое от греха, ибо в человеческой природе Он был способен умереть, а Своей праведностью был способен нас очистить» (Moral. Lib. 17. Cap. 30. N. 46. Migne. P. l. T. 77. Col. 33).

Божия правда у Святых Отцов подчеркнута употреблением библейского правового понятия «выкуп», «искупление». В послании к Диогенучитаем: «Он предал Сына Своего в искупление за нас (см.: Рим. 8, 32), Святого за беззаконных, Невинного за виновных, Праведного за неправедных, <…> Безсмертного за смертных. Ибо что другое могло прикрыть грехи наши, как не Его праведность?» (Epist. ad Diognel. Cap. 9. Migne. P. g. T. 2. Col. 1180–1181).

Священномученик Ириней Лионский, ссылаясь на Еф. 1, 7; 2, 13 и др., пишет: «Ныне через сообщение с Собою Господь примирил человека с Богом Отцом, примиряя нас с Собою через тело плоти Своей и искупая нас Своею кровью» (Contra haer. Lib. 5. Cap. 14. N. 3. Migne. P. g. T. 7. Col. 1163).

«Искупить» здесь значить заплатить за нас. А это – юридический термин.

«Господь через Свое воплощение, – рассуждает тот же Святой Отец, – возвратил нас в дружбу, сделавшись Посредником между Богом и человеками (см.: 1 Тим. 2, 5), умилостивляя за нас Отца, против Которого согрешили, и Своим послушанием покрывая наше непослушание и даруя нам общение с нашим Творцом и покорность. Поэтому Он научил нас и в молитве говорить: „И остави нам долги наша“ (Мф. 6, 12), т. к. Он есть Отец наш, Коего Мы стали должниками, преступив Его заповедь» (Contra haer. Lib. 5. Cap. 17. N. 1. Migne. P. g. T. 7. Col. 1169).

Очень ясно святитель Григорий Нисский († ок. 395) определяет спасительное домостроительство как проявление и результат Божией правды и любви и других Божиих всесовершенных свойств (cм.: Orat catech. Cap. 20. Migne. P. g. T. 45. Col. 56 D – 57). «Пожелать спасти есть свидетельство благости; соделаться же искупительной ценой за обладаемого другим показывает справедливость» (Op. cit. Cap. 23. Col. 64). «Благость постигается в произволении спасти погибшего. Премудрость и справедливость показаны в способе нашего спасения. А могущество видно в том, что стал Он в подобии человеческом <…> и смерти подал о Себе надежду, будто бы она в силах по подобию людей овладеть Им; но, будучи в ее власти, совершил то, что свойственно Ему по Божеству; свойственно же свету уничтожение тьмы, а жизни – истребление смерти» (Op. cit. Cap. 24. Col. 65 B III).

В унисон со Священным Писанием Святые Отцы подчеркивают, что Иисус Христос есть добровольная Жертва за наши грехи, Жертва, Чья кровь имеет безконечную цену. Этим постоянным подчеркиванием безконечной стоимости Христовой жертвенной крови Святые Отцы отмечают правовую сторону Искупления. Немыслимо для Божией правды снисходительно прикрывать преступления людей без достойного или, точнее, без равного выкупа. Таким выкупом не могла стать кровь никакого человека, даже величайшего праведника. Только кровь Спасителя, имеющая безконечную цену ради ипостасного соединения человека с Богом в Его лице, могла быть достаточным выкупом за все человеческие грехи.

Священномученик Климент Римский пишет к коринфянам: «Обратим внимание на кровь Христа, – и увидим, как драгоценна пред Богом кровь Его, которая была пролита для нашего спасения» (Ep. I ad Corinth. Cap. 21. Migne. P. g. T. 1. Col. 256. Cap. 49. Col. 312).

Священномученик Киприан Карфагенский учит: «Христос даровал нам эту благодать, <…> искупив верующих ценою Своей крови, примирив человека с Богом Отцом» (Lib. ad. Demetr. 25. Migne. P. l. T. 4. Col. 583).

Святитель Василий Великий (330–379) размышляет: «Что может человек найти столько ценное, чтобы дать в искупление души своей? Но нашлось одно равноценное всем вместе людям, что и дано в цену искупления души нашей, – это святая и многоценная кровь Господа нашего Иисуса Христа, которую Он пролил за всех нас. Почему мы и „куплени ценою“ (ср.: 1 Кор. 6, 20)» (Homil. in Psalm. 48. Cap. 4. Migne. P. g. T. 29. Col. 440–441).

2018-02-18.2.jpg
Распятый Господь. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве.
Худ. В.М. Васнецов

В этом смысле богословствует и блаженный Феодорит († ок. 458): «Когда все состояли под владычеством смерти, Христос не подлежал смерти, – и как Бог, потому что имел естество безсмертное, и как человек, потому что не сотворил греха, причинившего смерть. Но Он Сам Себя предал [на смерть], как некую искупительную цену, и всех освободил от рабства смерти» (Interpret. epist. I ad Timoth. Cap. 2. Vers 6. Migne. P. g. T. 82. Col. 800 B). Тот же Святой Отец изъясняет: «Будучи неповинен и свободен от всякого греха, воздал наш долг и нас, обремененных множеством долгов и потому принужденных рабствовать, сподобил свободы, искупив нас и в цену за нас предложив собственную Свою кровь» (De providentia. Orat. X. Migne. P. g. T. 83. Col. 756 D).

Буквально так же учит и святитель Герман († 733): «Не пришел наш Владыка на Крест, дабы судить мир, но пришел, дабы пригвоздить ко Кресту рукописание падших и искупить их от древних долгов, излив в уплату за них всю кровь Свою пречистую» (Orat. I. In vivificam crucem. Migne. P. g. T. 98. Col. 224 C).

Правовое понимание Искупления параллельно с этическим взглядом у многих Святых Отцов проистекает из того, что они, строго придерживаясь Божественного Откровения, рассматривают грехопадение и Искупление в перспективе двух библейских полюсов: Адам – Христос. Исходя из слов святого апостола Павла, которым первым сопоставил Адама и Христа (см.: Рим. 5, 14; 1 Кор. 15, 22, 45), они видят в Адаме должника, а во Христе – Плательщика долга; в Адаме – вину, а во Христе – выкуп за вину; в Адаме – смерть, а во Христе – воскресение и жизнь.

Священномученик Ириней Лионский пишет: «В первом Адаме мы прогневали Бога, не исполнив Его заповеди; а во втором Адаме снова примирились с Ним, быв послушны даже до смерти» (Contra haer. Lib. 5. Cap. 16. N. 3. Migne. P. g. T. 7. Col. 1168).

Святитель Иоанн Златоуст (347–407) также в толковании на слова апостола Павла: Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (Гал. 3, 13), дает следующее разъяснение: «Желающий разрушить эту клятву должен быть свободен от нее и должен принять на себя эту [незаслуженную] клятву <…>. Христос и принял на Себя таковую клятву и ею уничтожил заслуженную. И подобно тому как кто-нибудь невинный, решивший умереть вместо осужденного на смерть, этим избавляет его от смерти, – точно так же сделал и Христос. Поскольку Он не подлежал проклятию за преступление закона, то и принял на Себя вместо заслуженного нами не заслуженное Им проклятие, чтобы освободить всех от заслуженного, – потому что Он не совершил греха, и не было лжи в устах его (см.: Ис. 53, 9)» (In Galat. 3, 13. N. 3. Migne. P. g. T. 61. Col. 652–653).

Еще яснее святитель Иоанн Златоуст выражает свое правовое понимание Искупления словами: «Адам сделался должником, повинным смерти, и был во власти диавола; Христос не был должником и не находился в его власти, но пришел и уплатил смертью за находившегося в его власти, чтобы освободить человека от уз смерти» (Homil. in Pascha. 4. Migne. P. g. T. 52. Col. 770). Кому уплатил Христос, святитель Иоанн Златоуст не объясняет. Но из выражения «уплата смертью» видно, что здесь подразумевается уплата Божией правде, которая искала справедливого возмездия за преступления.

Во всем искупительном деле наряду с правдой огромную роль играет и любовь. Ее святитель Иоанн Златоуст прекрасно изъясняет в толковании на 1 Тим. 2, 6, где говорит о Христе, Который отдал Себя выкупом за всех: «Это было делом Его благости. Что значит: Искупление? Он намеревался наказать их и между тем не сделал этого; они должны были погибнуть, но за них Он предал Сына Своего <…>. Этого достаточно было для того, чтобы привлечь всех и чтобы показать любовь Христову. Воистину велики и неизреченны благодеяния, которые Бог оказал нам! Он принес Себя в жертву за врагов, за ненавидящих Его <…>. Чего кто-нибудь другой не сделал бы ни для своих друзей, ни для своих детей, ни для братьев, то Господь сделал для рабов» (In epist. I ad Timoth. Cap. 2. Homil. 7, 3. Migne. P. g. T. 62. Col. 537–538).

В другом месте святитель Иоанн Златоуст так выражает свое правовое понимание Искупления: «Адам согрешил – и умер; а Христос не согрешил, но также умер. Это необычайно и дивно: тот согрешил – и умер, а Этот не согрешил – и также умер. Для чего? Для того чтобы согрешивший и умерший мог чрез Несогрешившего и Умершего освободиться от уз смерти. Так бывает и в денежных делах: часто один бывает должником и, не имея возможности заплатить, содержится в узах; а другой, не будучи должником, но имея возможность заплатить, уплачивает и освобождает виновного. Так было и с Адамом» (Sermo in Pascha. 3. Migne. P. g. T. 50. Col. 438). «Он принял на Себя наказание, которое мы должны были понести от Отца, и претерпел следовавшее затем мучение и здешнее поношение» (Sermo in Ascensionem Domini. Cap. 2. Migne. P. g. T. 50. Col. 445).

Из приведенных цитат ясно, что святитель Иоанн Златоуст совершенно определенно верил в правовые отношения между людьми и Богом. Это типичный святоотеческий «юридизм».

«Юридический» взгляд на удовлетворение Божией правды встречается и у святителя Прокла, Патриарха Константинопольского († 446 или 447): «Надлежало быть одному из двух: или всем подвергнуться смерти, на которую были мы осуждены, потому что все согрешили; или для Искупления нашего должна быть дана такая цена, которою бы все требование уплачивалось вполне. Какой-нибудь человек не мог уплатить его, потому что он сам чрез грех был в этом долгу; ни ангел не мог искупить человеческого рода, потому что не находил столь великой платы. Необходимым оставалось, чтобы Бог, непричастный греху, умер за согрешивших. Это одно средство для уничтожения зла» (Orat. I – I audatio in sanctissimam Dei genetricem. Cap. 5. Migne. P. g. T. 65. Col. 685).

И святитель Афанасий Великий (296–373) движется по тем же мысленным рельсам. Для изъяснения цели Боговоплощения и Искупления в своей сотериологии (учении о спасении, – примеч. пер.) он использует Божию любовь и Божию правду. В трактате «О воплощении Слова», подчеркивая Божию любовь, он говорит, что Сын Божий «по естеству безплотен и есть Слово, однако же, по человеколюбию и благостиОтца Своего, для нашего спасения явился нам в человеческом теле» (Oratio de Incarnatione Verbi. Cap. 1. Migne. P. g. T. 25. Col. 97).

Рассуждая же о появившейся как последствие греха смерти, которая первоначально не была в Божием плане, святитель Афанасий замечает, что, с одной стороны, человеку было необходимо умереть после преступления согласно справедливому Божиему приговору. Потому что «не было бы в Боге правды, если бы, когда сказано Богом, что умрешь, человек не умер». Но, с другой стороны, несообразно бы было, если бы сотворенные разумные существа навеки погибли и возвратились в небытие. «Это недостойно было бы благости Божией» (Op. cit. Cap. 6. Col. 108).

В связи с поставленным так вопросом святитель Афанасий рассуждал, что Бог, Который есть не только любовь, но и правда – не довольствовался в деле спасения лишь тем, чтобы наложить на людей покаяние, поскольку одно покаяние не способно «соблюстисправедливость в отношении к Богу», т. е. не исполнилась бы Божия правда, определившая смерть воздаянием за грех (Op. cit. Cap. 7. Col. 108). Вот почему воплотилось Слово, Логос. «Он единственный <…> стал <…> достойным пострадать за все и быть посланцем для всех от Отца» (Op. cit. Cap. 6. Col. 109).

Идея равноценного удовлетворения Божией правды, так ясно проявленная здесь, по сути чисто юридическая. «Божие Слово, во искупительную за всех жертву принеся храм Свой и телесное Свое орудие, по всей справедливости воздало долг» (Sermo major de fide. 6. Migne. P. g. T. 26. Col. 1268).

Святитель Афанасий Великий подчеркивает во многих местах своего трактата «О воплощении Слова» Божию правду как фактор Искупления. Поскольку телесный человек согрешил, то и Слово «приемлет на Себя тело, – и тело, не чуждое нашему <…>, от <…> неискусомужной Девы, тело чистое», которое послужило Ему орудием. «И таким образом, у нас заимствовав подобное нашему тело, потому что все мы были повинны тлению смерти, за всех предав его смерти, приносит Отцу. И это совершает Оно по человеколюбию». Так Своей смертью Он побеждает смерть для нас. Хотя и всесилен, Он не уничтожил смерть прежде Своей крестной смерти, потому что «несообразно было бы отменить закон прежде исполнения его» (опять ясное проявление идеи Божией правды!). В том же духе святитель Афанасий продолжает: Логос берет на Себя тело, которое приносит как жертву. Поскольку, соединившись ипостасно с Богом-Словом, это тело было достаточным за смерть всех грешников. Так, цитируем дословно, «Слово Божие, будучи превыше всех, и Свой храм, Свое телесное орудие, принося в искупительную за всех цену, смертью Своею совершенно выполнило должное, и таким образом <…> нетленный Божий Сын, как и следовало, всех облек в нетление обетованием воскресения» (Oratio de Incarnatione Verbi. Cap. 8 –9. Migne. P. g. T. 25. Col. 109–112).

Этот правовой взгляд на Искупление Александрийский святитель подтверждает в том же своем трактате словами: «Т. к. надлежало, наконец, всем людям уплатить свой долг (а долг состоял в том, что все люди были повинны смерти, что преимущественно и было причиною пришествия Иисуса Христа на землю): посему Он, доказав Свою Божественность делами Своими, принес, наконец, и жертву за всехлюдей, предав на смерть храм Своего тела, дабы чрез это <…> сделать нас неповинными и свободными от древнего преступления <…>. Смерть была необходима; непременно надлежало быть смерти за всех людей, потому что надлежало быть уплате общего долга, лежавшего на всех людях. Для сей цели Слово <…> восприяло плоть смертную, дабы ее, как Свою собственную плоть, принести в жертву за всех людей, и дабы плотию претерпеть за всех смерть <…>, „да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола, и избавит сих, елицы страхом смерти чрез все житие повинни беша работе“ (Евр. 2, 14–15)» (Op. cit. Cap. 20. Migne. P. g. T. 25. Col. 129 D – 132 ABC).

2018-04-24.6.jpgПравовой элемент Искупления подробно развит у святителя Василия Великого в его толковании на Пс. 48, 7–8. Обстоятельно раскрывая мысль, что никакой человек, даже наиправеднейший, не может дать выкуп ни за своих братьев, ни за свою собственную душу, великий каппадокиец говорит: «Предлагаемое в выкуп должно быть не однородно с порабощенными, но в большей мере превышать их цену <…>. Брат не может искупить брата своего, и каждый человек – сам себя <…>. Но и вообще человек не имеет такой власти и пред Богом, чтобы умилостивлять Его за грешника, потому что и сам повинен греху. <…> Итак, не брата ищи для своего искупления, но Богочеловека Иисуса Христа, Который Един может дать Богу „измену“ за всех нас, потому что Его „предположи Бог очищение верою в крови Его“(Рим. 3, 25)» (Homil. in Psalm. 48, 3–4. Migne. P. g. T. 29. Col. 437 С – 440 С).

Блаженный Феодорит глубокомысленно рассуждает, что Бог «не восхотел единою властию даровать нам свободу, одно милосердие вооружить на поработившего себе род человеческий, чтобы милосердия сего не назвал он несправедливым; но пролагает путь, и исполненный человеколюбия, и украшенный правдою» (De providentia. Orat. X. Migne. P. g. T. 83. Col. 747 С). «И как, задолжав, [наше естество] не в силах было заплатить долга, то Сам Владыка премудро примышляет уплату долга и, прияв на себя члены сего естества, как бы имущество какое, в премудром и правдивом домостроительстве и долг уплачивает, и естество освобождает ими» (Op. cit. Col. 753 C).

Преподобный Исидор Пелусиот († ок. 450) учит: «Когда естество человеческое дошло до неистовства, мучительство грехов стало несносно, <…> тогда Бог в цену искупления дал Единородного <…>. Ибо за всех принесена единая и достоинство всех превышающая жертва <…>, чтобы вместе и правда была явлена, и открылся преизбыток благости» (Epistolar, lib. IV. Epist. 100. Migne. P. g. T. 78. Col. 1165 AB).

Эту изначальную мысль о любви и правде как факторах Искупления перенимает и святитель Григорий Палама (1296–1359), чтобы передать ее как драгоценное достояние последующим поколениям. Господь стал Богочеловеком, пишет он, для спасения человеческого рода. «Ибо если бы Он не был Человеком, то невозможно было бы Ему пострадать <…>. Вот почему ради этого Он подверг Себя смерти, которой не был должен, но которой Он подвергся ради нас, дабы нас, подвергнувшихся смерти в силу долга искупить от рабства диаволу и смерти; смерти же, имею в виду, и по духу, и по телу, во времени и в вечности; потому что за нас – повинных по причине греха, – дав в искупление Свою – невинную по причине безгрешности – кровь, Он искупил нас от вины…» (Homil. 16. Migne. P. g. T. 151. Col. 212 ABС).

Великий Русский святой XVIII века святитель Тихон Задонский (1724–1783), непрестанно поучавшийся в творениях Святых Отцов и вполне усвоивший их богословие, также находит в искупительном Христовом деле и любовь, и правду. В частности, о правде он говорит так: Единородный Божий Сын «за нас пострадал и умер, и тем страданием и смертью умилостивил Отца Небесного и нас примирил [с Ним]. Так ту казнь, которой мы повинны были, Он на Себя взял, и так за нас вступился, так нам заслужил отпущение грехов, и через грех последующей вечной казни избавил…» (Творения, издание 6-е. Т. 1. М., 1898. С. 27).

Классически ясно Божия правда и Божия любовь подчеркнуты у святителя Кирилла Иерусалимского (315–386) в следующих его рассуждениях об Искуплении: «Мы были врагами по причине греха; и Бог определил смерть грешнику. Которое же из двух долженствовало быть: по правосудию ли надлежало умертвить, или по человеколюбию нарушить определение? Но примечай премудрость Божию: Он сохранил и истину определения (т. е. правду, – примеч. архим. С.), и силу человеколюбия (т. е. любовь, – примеч. архим. С.). Вознес Христос грехи на теле на древо, да смертию Его мы от грех избывше, правдою поживем (см.: 1 Пет. 2, 24). Немаловажен был умерший за нас; не чувственный был Агнец; не простой был человек; не Ангел только был, но Бог вочеловечившийся. Не столь важно было беззаконие грешников, сколько важна правда умершего за них. Не столько мы согрешили, сколько сделал правды Положивший за нас душу Свою…» (Catech. 13. Cap. 33. Migne. P. g. T. 33. Col. 812 C – 813 A).

Тот же Святой Отец, еще убедительнее доказывая достаточность Христовой удовлетворительной жертвы за всех, учит: «Не удивляйся тому, что мир весь искуплен, ибо Тот, Кто умер за него, не был простой человек, но Сын Божий Единородный. Грех одного человека Адама мог нанести смерть миру. Если же единого прегрешением (см.: Рим. 5, 17) смерть воцарилась в мире, то не паче ли правдою Единого жизнь воцарится? И если тогда за вкушение от древа изгнаны из рая, то не удобнее ли ныне посредством древа Иисусова войдут верующие в рай? Если первосозданный из земли нанес всемирную смерть, то Создавший его из земли не может ли принести Жизни Вечной, Сам будучи Жизнь?» (Op. cit. Cap. 2. Col. 773 A).

2018-02-18.jpg
«Шествие на Голгофу». Балканская фреска, XIV век
 
Святитель Григорий Нисский, также стремясь проникнуть в тайну Искупления и целительный смысл страданий, подъятых Богочеловеком для нас и вместо нас, учит: Всевышний, «соединившись с принятым Им образом раба и став едино с ним, усвояет немощи раба. И как бывает у нас по связи между членами, если что случится с оконечностью ногтя, то все тело разделяет боль с страждущим членом, т. к. сочувствие проходит по всему телу, – так соединившийся с нашим естеством усвояет и наши немощи, как говорит Исайя: „Той недуги наша прият и болезни понесе“ (Мф. 8, 17), подвергшись язвам за нас, чтобы язвою Его мы исцелели (см.: Ис. 53, 4–5); не Божество потерпело язвы, но соединенный с Божеством чрез единение человек, естество которого может быть доступно уязвлению. Совершается же сие для того, чтобы разрушить зло тем же путем, каким оно вошло. Поелику смерть вошла в мир ослушанием [первого] человека, то изгоняется она послушанием второго Человека (см.: Рим. 5, 12–19). Посему [Господь] бывает послушным „даже до смерти“ (Флп. 2, 8), чтобы уврачевать послушанием преступление преслушания, а воскресением из мертвых уничтожить вошедшую преслушанием смерть, ибо воскресение человека от смерти есть уничтожение смерти» (Advers. Apollinar., 21. Migne. P. g. T. 45. Col. 1165 AB).

Святые Отцы поразительно хорошо знали и с благодатным проникновением толковали Священное Писание. Они не могли, будучи верными учениками Божественного Откровения, представлять Искупление иначе, кроме как равнозначным проявлением Божиих любви и правды, потому что Бог есть одновременно и любовь, и правда.

Святитель Василий Великий прекрасно поясняет гармонию этих двух качеств, говоря: «Милость у Него (Бога) не без суда, суд не без милости. Прежде суда любит милость, и после милости приходит на суд. У Него сопряжены между собой милость и суд, чтобы одна милость не произвела в нас расслабления и один суд не довел до отчаяния» (In Psalm. 32, 5. Cap. 3. Migne. P. g. T. 29. Col. 332).

4. БОГОСЛУЖЕБНЫЕ КНИГИ  И ИСКУПЛЕНИЕ

2018-03-05.jpgБогослужебные книги Святой Православной Церкви, согласно удачному определению архиепископа Серафима [Соболева], «выражают собою богооткровенное и святоотеческое учение» (Серафим (Соболев), архиеп. Искажение православной истины в Русской богословской мысли. София, 1943. С. 92).

Что мы встречаем в этих богослужебных книгах? Во многих и многих местах там подчеркивается Божия любовь как фактор Искупления. В одной из богослужебных песен, например, сказано: «Царь сый небесе и земли, Непостижиме, волею распялся еси за человеколюбие» (Октоих, гл. 1, в субботу вечера, стихиры на стиховне). В прекрасном догматике 8-го гласа читаем: «Царь небесный за человеколюбие на земли явися и с человеки поживе» (Октоих, гл. 8, в субботу вечера, Слава на Господи воззвах).

А о Божией правде, также понимаемой как фактор Искупления, находим такие сильные и ясные мысли в «Последовании исходном монахов»: «Ты правда же и освящение нам был еси и душам избавление: Отцу бо привел еси оправданы и избавлены, восприим наше должное запрещение. И ныне молим Тя, преставльшагося упокой в радости и светлости святых, Благодетелю Спасе наш» (Антифон 4, стихира 3).

Здесь церковный поэт обращается ко Христу со словами: Ты стал для нас правдой и освящением, и избавлением (искуплением) душ наших. Потому что привел нас к Отцу, оправданных и искупленных, взяв на Себя наше долговое запрещение (если переводить свободнее: взяв на Себя наш долг, произошедший от запрещения). И сегодня просим Тебя: упокой преставившегося в радости и светлости святых, Благодетелю и Спасителю наш!

Цитируемая песнь целиком пронизана чистым библейским богословием. Начальные ее слова явно взяты из 1 Кор. 1, 30, где о Христе сказано, что Он бысть нам премудрость от Бога, правда же и освящение и избавление. Как Он стал этим для нас, церковным певец объясняет словами, что Христос привел нас Отцу оправданных и искупленных. Эта мысль полностью совпадает с Ин. 14, 2–3, где Спаситель говорит о Себе апостолам, а через них и всем уверовавшим в Него: Иду уготовати место вам: и аще [аще пойду и] уготовлю место вам, паки прииду и поиму вы к Себе, да, идеже есмь Аз и вы будете. Само Искупление, согласно стихире, состояло в том, что Христос взял на Себя наш долг, произошедший от запрещения, т. е. Он уплатил вместо нас наш долг. Что это за долг, о котором намекает песнописец? Явно, что это долг непослушания, которое проявил Адам, не исполнив заповедь не есть плоды запретного древа (см.: Быт. 2, 17). Это наш долг, произошедший от нарушения Божиих запрещений вообще. Этот наш долг не прощался просто так по Божией любви, но взялся от Христа, Который уплатил его ради нас пред Божией правдой. И поскольку Христос оказал нам это великое благодеяние, песнописец называет Его в конце стихиры нашим Благодетелем. Это наименование после предварительного правового обоснования Искупления в стихире является вполне логичным.

2018-03-05.1.jpg

В том же «Последовании» далее читаем: «Законом греховным нас порабощенных свободила еси, Владычице, во утробе Законоположителя и Царя Христа заченшая, Едина Мати Дево, Имже оправдаемся, даром же и благодатию; Егоже ныне моли, душы поющих Тя, Богоматерь, учинити в книзе животней…» (Антифон 5, Богородичен).

Здесь мысль совершенно ясна. Мы были порабощены греховным законом, поскольку мы попрали закон Божией правды. Но вот через Святую Деву Марию рождается Законодатель. И что мы видим? Вместо искания от нас удовлетворения Он оправдывает нас даром, по благодати. Да, даром, потому что через Его крестную смерть уже удовлетворена Божия правда. Даром, потому что Законодатель исполнил закон за нас!

Подобные идеи переплетаются и в других церковных песнях. «Законодавца рождшая истиннаго, радуйся Владычице, беззакония всех туне очищающаго» (Канон с акафистом ко Пресвятой Богородице, песнь 4, ст. 4).

Правовой элемент Искупления проглядывает и в следующем ирмосе: «Пришел еси от Девы, не ходатай, ни ангел, но Сам, Господи, воплощся, и спасл еси всего мя человека» (Умилительный канон ко Господу Иисусу Христу, песнь 4, ирмос). Здесь мысль та, что была бы недостаточной жертва, принесенная пред судом Божией правды любым праведным человеком, как ходатаем за своих собратьев, или ангелом. Единственный, Кто мог принести наидостаточную за греховность всего мира жертву, есть Воплотившийся от святой Девы Марии Христос.

А в другой песне читаем: «Избавителю сый едине, цену Твою вдал еси спасительную кровь, и искупил еси плененныя ны, Преблагий, и Твоему Родителю привел еси, убив Крестом, Христе, мучителя» (Октоих, гл. 7, в среду утра. Канон Честному и Животворящему Кресту, песнь 6).

В Октоихе есть много песен, содержание которых непосредственно подчеркивает Божию правду как фактор Искупления. Такова, например, песнь: «Род человеч, порабощен мучителем грехолюбивым, кровию Божественною Христос искупи» (Октоих, ч. 1. М., 1896. Служба 3-го гласа, л. 171).

Не менее ясен правовой элемент Искупления в шестом кондаке акафиста Иисусу Сладчайшему: «Иисусе, <…> с человеки невместимый пожил еси, и болезни наша подъял еси, отнюдуже ранами Твоими мы исцелевше, пети навыкохом: Аллилуиа».

Об удовлетворении Божией правды говорит следующая песнь: «Не устыдися всеблагий Бог плотским обрезанием обрезатися; но даде Самаго Себе образ и начертание всем ко спасению: ибо закона Творец законная исполняет, и пророков проречения, яже о Нем» (Обрезание Господне, 1 января, на Господи воззвах, стихира 2). Правовой элемент здесь содержится в словах: «Закона Творец законная исполняет». Иисус Христос подчиняется закону и, исполняя его, удовлетворяет выраженную в нем Божию правду (см.: Мф. 3, 15).

Требование удовлетворения Божией правды в связи с нашим оправданием – скрытый мотив и следующей песни: «Неправедно зрящи заколение тя, Христе, Рождшая, рыдающи вопияше Ти: Правосуде Сыне, како неправедно осудился еси, хотяй оправдати преступлением осужденыя древле и к тлению поползшияся?» (Октоих, гл. 1, в среду утра. Канон, песнь 4, Крестобогородичен).

Здесь в форме недоуменного вопроса раскрыта глубокая тайна Искупления. Недоумение Святой Девы состоит в следующем: Божий Сын есть праведный Судия, Который имеет право судить людей, с древности справедливо осужденных за преступление Божией заповеди. Но вот сейчас этот праведный Судия, желающий оправдать виновных, несправедливо осуждается. Как возможны пред вечной Божией правдой такие неправды?

Церковь не допустила бы в своих богослужебных песнях эти недоумения, могущие привести к отрицанию всякой Божественной правды, если бы не имела на них определенный ответ. А ответ таков: только через несправедливое осуждение и заколение Невинного, не подлежавшего наказанию, поскольку в Нем не было греха, уплачивается долг справедливо осужденных пред Божией правдой, и этим они оправдываются и спасаются.

Эти мысли Церкви, подразумеваемые здесь, совершенно ясно выражены в Славе праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста. Там читаем: «Придите, вси языцы, благословенному Древу поклонимся, имже бысть вечная правда <…>. Кровию Божиею яд змиев отмывается, и клятва разрушися осуждения праведным судом Праведнаго, неправедным судом Праведнику осуждену бывшу» (Минея, 14 сентября. Слава на Господи воззвах).

Перевод этой песни с небольшими сопутствующими пояснениями убеждает нас в правовом, наряду с этическим, церковном понимании Искупления. Придите, все народы, поклонимся благословенному древу, которым осуществилась вечная правда. Эта Божия правда не терпит пренебрежения, а хочет полного удовлетворения послушанием! Это послушание проявил за непослушных Христос, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8). Следовательно, крестным древом осуществлена и удовлетворена Божия правда. Уплачен долг должников. Божией кровью отмывается змиев яд греха, и проклятие осуждения, произнесенное справедливым судом Праведного Судии (Бога), отменяется. Как отменилось проклятие, осуждавшее согрешившего человека на смерть? – Тем, что Праведник, т. е. Божий Сын, был осужден несправедливым судом, т. е. был осужден на смерть, не согрешив, не будучи виновным, не подлежа наказанию смерти... Так Он, невинный, пострадав незаслуженно, удовлетворил Божию правду на Кресте («имже бысть вечная правда»), уплатил долг должников и даровал им спасение как благой и человеколюбивый.

Здесь с предельной ясностью проводится правовой взгляд наряду с этическим.

2018-03-07.2.jpg
Фрагмент мозаики Рождества Христова
Греция, начало XIV века

5. ХРИСТОЛОГИЧЕСКИЕ СПОРЫ И ИСКУПЛЕНИЕ

Представленные нами выше наблюдения и факты об одновременно и юридическом, и этическом понимании Искупления на основе Священного Писания, святоотеческой литературы и богослужебных книг дают нам основания смело утверждать, что ни юридическим, ни этическим взглядом не исчерпывается православное учение об Искуплении, поскольку в нем проявляются одновременно и любовь, и правда Бога.

Совершенно прав архиепископ Серафим (Соболев) (в 2016 г. прославлен в лике святых как святитель. – Примеч. пер.), когда пишет: «Православная Церковь смотрит на Искупление одновременно как на проявление Божественного правосудия и <…> Божественной любви» (Серафим (Соболев), архиеп. Искажение православной истины в Русской богословской мысли. София, 1943. С. 11).

А Черниговский архиепископ Филарет (Гумилевский; в 2009 г. прославлен УПЦ МП в лике местночтимых святых как святитель, в 2017 г. на Архиерейском Соборе РПЦ состоялось общецерковное прославление. – Примеч. пер.), рассматривая догматико-историческое учение Церкви об Искуплении, на основании святоотеческих мыслей заключает: «Общею верою Церкви было, что правосудие Божие (здесь и далее выделено архим. С., – примеч. пер.требовало, чтобы за грешников принесен был достойный выкуп, и он принесен был Сыном Божиим» (Филарет (Гумилевский), архиеп. Православное догматическое богословие. Чернигов, 1882. С. 140). При таком юридическом понимании Искупления цитируемый автор подчеркивает весьма сильно и любовь как фактор в Искуплении.

Итак, Бог, Который и благ, и справедлив одновременно, проявил в наивысшей степени эти два Свои качества в Искуплении. Древняя Церковь, хотя и не формулировала – из-за отсутствия конкретного повода – учение об Искуплении как абсолютной согласованности Божией любви и Божией правды, но всегда носила в своем сознании эту догматическую истину. Это особенно видно в ее безкомпромиссной борьбе против всех христологических ересей, которые, наряду с искажением богооткровенной истины о Христовой личности, подрывали целостность данного православного понимания, что мы и покажем кратко в следующих абзацах.

Согласно православному сознанию, все в Божием премудром домостроительном плане связано одной внутренней нерушимой гармонией. И богооткровенная истина, что Бог есть правда и любовь и что в Искуплении проявились и любовь, и правда, соответствует богооткровенной истине о Боговоплощении, при котором ипостасно соединились в одной личности Иисуса Христа две природы – Божеская и человеческая. В неразрывной связи с этими двумя природами у Иисуса Христа находятся как совершенное проявление Божией любви к людям, так и совершенное удовлетворение Божией правды.

Без ипостасного соединения всецелой Божественной природы со всецелой человеческой природой в Лице Спасителя не могло бы совершиться Искупление. Потому что человек Иисус не мог спасти мир. А Бог не мог пострадать за человечество. Если бы Иисус был только человеком, Он не мог бы явить Божию любовь во всем ее поразительном величии, как в действительности проявил ее на Голгофе Богочеловек Христос. А если бы Спаситель был только Богом, не мог бы через страдания и смерть удовлетворить вечную правду. Поэтому Спаситель явился как воплощенный в человеческой плоти Бог, как Богочеловек.

При Боговоплощении Иисус Христос должен был принять не призрачное, а действительное тело. Если бы Он пришел не в истинной, а в призрачной плоти, не исполнились бы древние пророчества о Нем, которые представляют Его истинным человеком, а именно: что Он есть семя жены, которое сотрет главу змия (см.: Быт. 3, 15); что Дева зачнет и родит Сына (см.: Ис. 7, 14); что Он будет муж скорбей и изведавший болезни, будет изъязвлен за грехи наши и мучим за беззакония наши, будет как овца веден на заклание и как агнец безгласен, претерпит смерть и будет погребен, и всем этим принесет жертву умилостивления (см.: Ис. 53, 3–10). Призрачно живущий среди людей с призрачным телом не может ни страдать, ни умирать, ни быть погребенным, ни отдать себя как реальную жертву за реальные грехи. Если бы тело Иисуса Христа было призрачным, ни о какой фактической уплате нашего долга не могло бы идти и речи. Тогда все призрачно. А отсюда логически следует, что и наше Искупление призрачно.

 2018-03-07.jpg
  
Действительность Христова тела усиленно подчеркивается самим Божественным Откровением. Этим защищается против всех сомнений и действительность самого Искупления. Четвертый евангелист свидетельствует: Слово стало плотию (Ин. 1, 14). Святой апостол Павел пишет: Как закон <…> был безсилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас (Рим. 8, 3–4; ср.: Кол. 2, 8–9). А в Первом послании святого Иоанна Богослова читаем: Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста (1 Ин. 4, 3).

Истинное вочеловечение второго Лица Святой Троицы как изначальное общецерковное убеждение, исповедание которого необходимо для спасения, подчеркивается во всех древних Символах веры. О нем ясно говорит и Никео-Цареградский Символ веры следующими словами: «Нас ради человек, и нашего ради спасения сшедшаго с Небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася».

Так учили и все Святые Отцы без исключения. Они исходили из зиждущегося на Священном Писании убеждения, что Искупление есть избавление от смерти и возведение к божественной жизни, т. е. возведение искупленных ко причастию по благодати Божественного естества (см.: 2 Пет. 1, 4). Это обожение человеческого греховного естества не могло бы произойти, если бы Бог не принял действительную человеческую плоть, которую обожил и посредством которой сделал возможным и наше обожение.

Вот, например, что говорит священномученик Ириней Лионский о Христе: «Он соединил <…> человека с Богом. <…> И если бы человек не соединился с Богом, он не мог бы сделаться причастным нетления. <…> Ибо каким образом мы могли бы быть причастными усыновления Ему, если бы не опять получили от Него чрез Сына общения с Ним, если бы Слово Его, сделавшись плотию, не соединилось с нами?» (Contra haer. lib. 3. Сap. 18. N. 7. Migne. P. g. T. 7. Col. 937)

«Слово Божие, – учит священномученик Ипполит Римский († ок. 236), – было безплотно, но Оно облеклось в святую плоть от Святой Девы, <…> дабы, растворив смертное наше тело Его силою и смешав тленное с нетленным, немощное с сильным, спасти гибнущего человека» (De Chrisrto et Antichristo. Cap. 4. Migne. P. g. T. 10. Col. 732).

В согласии с этим и святитель Афанасий Великий пишет: «Когда же человек создан, и нужда потребовала уврачевать не то, чего не было, но что уже сотворено, тогда Врачу и Спасителю следовало прийти к сотворенному уже, чтобы уврачевать существующее. Посему-то соделался Он Человеком и в действие употребил человеческое орудие – тело» (Oratio de Incarnatione Verbi. Cap. 20. Migne. P. g. T. 25. Col. 129).

Эти святоотеческое мысли говорят о правовом понимании Искупления. Потому что Спаситель не мог бы совершить Искупление, если бы не принял истинное человеческое естество, что полностью сообразно с Божией вечной правдой, требующей, чтобы и виновный участвовал в удовлетворении и через это падшая человеческая природа была бы искуплена и обновлена.

Веруя так, Святая Церковь осудила ересь докетов (II в.), которые утверждали, что Иисус Христос принял призрачное, а не действительное тело, поскольку этой ересью подрывается догмат об Искуплении.

В борьбе для безкомпромиссной защиты православной христологии и для ограждения тесно связанного с ней догмата об Искуплении от грозивших ему лжеучений Святая Церковь отвергла все до единой ереси иудейского, гностического и философско-эклектического характера. Она осудила ересь гностика Валента (II в.), который учил, что Христос прошел через Святую Деву только как через канал, как вода проходит через трубу, не получив от Нее ничего, и что Он принес Себе с Неба душевную, невещественную плоть (см.: Робертсон Дж. С. История Христианской Церкви. СПб., 1890. Т. 1. С. 49). Такая плоть в сознании Церкви не могла послужить в деле Искупления.

2018-04-24.7.jpg
Святитель Николай заушает Ария.
Фрагмент иконы XVII века
 
Церковь отвергла заблуждение и Апеллеса (II в.), который учил, что Христос истинно пришел во плоти не призрачной, как утверждали докеты, а действительной, что Он реально жил и действительно страдал, но что плоть Его была образована чудесным образом из некоей космической материи (см.: The Oxford Dictionary of the Christian Church. London, 1957. P. 66). Отвергая эту ересь, Церковь видела в ней чуждую своей вере доктрину, пренебрегающую правовым элементом в деле человеческого спасения и логически приводящую к отрицанию догмата об Искуплении.

Вышеупомянутые ереси подрывали богооткровенное учение о действительной, непризрачной человеческой плоти Спасителя. Но в начале IV века возникла ересь, которая отрицала Божескую природу Божия Сына. Это была ересь александрийского пресвитера Ария. Будучи рационалистом, он учил, что Бог потому Бог, что нерожден, безначален, вечен. Божий Сын не может быть истинным Богом, потому что рожден. Бог никогда не производит из Своего существа нечто другое, поскольку Он прост и неделим. В силу этого Арий представлял Божия Сына тварью. Сын имеет начало, а Бог безначален. Сын происходит из несуществующего, из небытия. Было время, когда Он не существовал (см.: Gilg A. Weg und Bedeutung der altkirchlichen Christologie. Munchen, 1955. S. 56–57).

Представляя Божия Сына тварью, Арий подрывал основной догмат об Искуплении и обезсмысливал все Христианство. Потому он воздвиг против себя все здравомыслящие умы Церкви. Святые Отцы, которые жили во время арианской ереси, единодушно защищали истину нашего Искупления, совершенного Богочеловеком Христом. Потому что «герой или полубог, или какое-либо другое возвышенное божественное существо – если это не Сам Бог, не имеет силы и полномочия совершить дело спасения» (Там же. С. 80).

Святитель Кирилл Александрийский рассуждает совершенно правильно: «Он не был бы равноценным всем, если бы был простым человеком, но если видеть в Нем Бога, вочеловечившегося и пострадавшего собственною плотью, тогда вся тварь ничтожна по сравнению с Ним, и для искупления поднебесной достаточна смерть одной плоти, ведь она была собственной для Слова, рожденного от Бога Отца» (De recta fide ad regin. Migne. P. g. T. 76. Col. 1292 A).

Мы указывали в творениях святителя Афанасия Великого, ярчайшего борца против арианства, многократно и ясно выраженное убеждение в необходимости удовлетворения Божией правды. Здесь еще процитируем, в связи с арианской ересью, некоторые его центральные мысли. «Слово Божие, – говорит он, – будучи превыше всех, и Свой храм, Свое телесное орудие, принося в искупительную за всех цену, смертию Своею совершенно выполнило должное» (Oratio de Incarnatione Verbi. Cap. 9. Migne. P. g. T. 25. Col. 112). И еще: «Поелику же, наконец, надлежало заплатить долг, лежащий на всех <…> [Господь], после того, как доказал Божество Свое делами, приносит, наконец, и жертву за всех, вместо всех предавая на смерть храм Свой, чтобы всех соделать свободными от ответственности за древнее преступление».

Исходя из Божественного Откровения об Иисусе Христе и совершенном Им Искуплении, Святая Церковь с неумолимой решительностью осудила Ария на Первом Вселенском Соборе (325 г.).

Так восторжествовало православное учение, согласно которому Искупитель был истинным Богом (вопреки арианству) и истинным Человеком (вопреки докетизму).

При Своем воплощении, согласно глубокому убеждению Святых Отцов, Спаситель принял не только человеческую плоть, но и человеческую душу, чтобы искупить целого человека – с его телом и душой. Святитель Афанасий учит о Нем: «Восприял Он целого человека, чтобы и оживотворить целого же человека» (Sermo major de fide. 4. Migne. P. g. T. 26. Col. 1625 C). Потому что, как премудро богословствует святитель Григорий Назианский (Epist 101 adv. Cledon. Migne. P. g. T. 37. Col. 181 C), а за ним и преподобный Иоанн Дамаскин (Expositio fid. orthod. Lib. 3. Cap. 6. Migne. P. g. T. 94. Col. 1005), «невоспринятое не уврачевано, но что соединилось с Богом, то спасено».

Аполлинарий († ок. 390), борец против арианства, решительно защищал Божескую природу Иисуса Христа. Но как последователь Платоновой трихотомии, он разделял человеческую природу на тело, душу и дух, допускал во Христе неполную человеческую природу и приписывал Ему только тело и душу (неразумную, как у животных), а на место разумного человеческого духа у Спасителя поставлял Логос, желая таким рационалистичным путем защитить единство личности и самосознания у Христа, а также Его безгрешность. Но этим своим учением он разрушал догмат об Искуплении, т. е. не оставлял целой человеческой природе – с разумной ее душой – участвовать в Искуплении, почему в его неправильном богословии исключенная духовная часть человеческой природы оставалась неискупленной и неуврачеванной.

Кроме того, согласно аполлинарианству выходило, что смерть Христа не есть истинная смерть истинного человека, но только отделение Божества от плоти Христа. Истинная смерть истинного человека состоит в отделении духа от тела. Человеческого же духа, согласно Аполлинарию, в Искупителе не было. Но если это так, получается, человечество не уплатило истинной смертью истинного человека (безгрешного Богочеловека Христа) свой долг пред Божией правдой, и, следовательно, Иисус Христос Своей смертью не отдал истинный выкуп за нас. Тогда о нас нельзя сказать, что мы искуплены драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца (1 Пет. 1, 19).

Другое неизбежное заключение из допущения, что на Голгофе не было истинной смерти истинного человека, следующее: если Христос не умер как человек, то Он и не воскрес, т. е. Его дух не воссоединился с Его умершим телом. Но тогда, если Христос не воскрес как человек, Он и не победил для людей смерть и не стал начатком умершим (см.: 1 Кор. 15, 20), не дал и не мог дать людям Вечную Жизнь. Его Воскресение в таком случае не имеет для людей цены победы над смертью и не является для нас спасительным завершением искупительного подвига Богочеловека.

2018-03-07.1.jpg 

За свою ересь, которая разрушала догмат об Искуплении, Аполлинарий был осужден на Втором Вселенском Соборе (381 г. – 1-е прав.).

Также в защите православной христологии и тесно связанного с ней важного догмата об Искуплении Святая Церковь отвергла на Третьем Вселенском Соборе (431 г.) Несторианскую ересь. Она возникла как протест против аполлинарианства. Несторий хотел доказать полное и совершенное человеческое естество в Искупителе. Но, признавая и Божественную, и человеческую природу Христа, с двойственностью природ он утверждал у Него двойственность лиц – одно Божественное, а другое человеческое лицо – и разделял два естества во Христе, допуская лишь внешнее благодатное соприкосновение между ними без ипостасного соединения. Выводом из его учения было отрицание догмата Искупления, т. к. только человек Иисус Христос, в Котором Божество соединилось внешне благодатным образом с человеком, не мог искупить человеческий род, т. е. адекватно удовлетворить Божию правду.

Церковь отвергла и ересь монофизитов (на Четвертом Вселенском Соборе – 451 г.), которые, в противовес Несторию, настолько сближали два естества во Христе, что сливали их, при этом человеческая природа Искупителя терялась в Божественной, и в результате получалось учение, что Христос есть только Бог, а не Богочеловек. И это лжеучение имело своим последствием отрицание догмата об Искуплении, т. к. при принятии только одной природы во Христе – Божеской – страдания Спасителя оказывались недействительными, поскольку Бог не может страдать. Кроме того, человеческая природа, не участвуя в Искуплении, оставалась неискупленной, согласно святоотеческому учению, в котором отразилось глубокое правовое древне-церковное сознание.

Против всех ошибочных взглядов по христологии, тесно связанной с догматом об Искуплении, Святая Церковь неуклонно стояла на своих изначальных позициях. Она учила на основании Священного Писания, что Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек, подобный во всем нам, кроме греха. Согласно с этим своим твердым верованием она определила в Символе веры исповедовать два истинных рождения Иисуса Христа: одно – прежде всех веков из Существа Бога Отца, а второе – во времени, из Существа Святой Девы Марии. Так она утвердила в сознании православных единосущие Спасителя с Богом Отцом по Божеству и Его единосущие с нами по человечеству.

В Никео-Цареградском Символе веры говорится совершенно ясно и категорично о двух рождениях Сына Божия: о Его Божественной сущности сказано: «…от Отца рожденнаго прежде всех век, <…> Бога истинна от Бога истинна, <…> единосущна Отцу»; а о человеческой – «воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася» (т. е. ставшего истинным Человеком).

И т. н. Афанасиев Символ учит: «Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, есть Бог и Человек. Бог, от сущности Отчей рожденный прежде веков, и Человек, от сущности Матерней рожденный во времени; совершенный Бог и совершенный Человек, состоящий из разумной души и человеческой плоти» (Афанасий Великий, свт. Творения иже во святых Отца нашего Афанасия Великого. Ч. 4. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1903. С. 479).

Во всем этом учении Церкви, проповеданном с глубоким убеждением, защищенным со святой готовностью к жертвам и утвержденном на вечные времена ценой великой борьбы, можно ясно видеть подчеркнутые два главных фактора Искупления – любовь, проявленную Единородным Сыном Божиим, давшим Свою жизнь за нас, и правду, удовлетворенную через крестные страдания и смерть реально воплотившегося Бога в человеческой плоти.


Перевод с болгарского языка Анны Самсоновой
       
Окончание здесь 



___________________ 
* Дорогие отцы, братья и сестры! Газета «Православный Крест» – одно из немногих замечательных изданий в море секулярной прессы, которое рассказывает о событиях прошлых и нынешних дней с православной точки зрения. Это некоммерческое издание, существующее на средства пожертвователей (трудятся в ее редакции также во славу Божию). Для множества православных из глубинки и не имеющих интернета печатная версия газеты, выходящая 2 раза в месяц, является практически единственным источником актуальной и взвешенной информации. А у многих подписчиков не хватает средств к полноценной оплате (700 р. за полгода). Поэтому мы призываем оказать посильную финансовую поддержку редакции газеты «Православный Крест» и ее читателям. 
   Телефон редакции (отдел подписки): 89153536998


См. по теме:   


Поделиться новостью в соц сетях:

<-назад в раздел

Видео



Документы

Законопроект об отобрании детей «экспресс-судами» - угроза институту семьи

10 июля 2020 года в Государственную думу РФ внесен проект федерального закона №986 679−7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - законопроект). Законопроект направлен на изменение порядка отобрания ребенка у родителей (иных лиц, на попечении которых находится ребенок).


Аналитическая справка по законопроекту № 1027750-7. «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»

30 сентября 2020 года в Государственную Думу РФ внесен проект федерального закона № 1027750-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»» (https://sozd.duma.gov.ru/bill/1027750-7). 21 октября он был оперативно рассмотрен и принят в первом чтении, представить поправки к законопроекту предложено до 30.10.2020 г.


Аналитическая справка по Приказу Минпросвещения России N 373

31 июля 2020 года Минпросвещения России издало Приказ N 373 «Об утверждении Порядка организации и осуществления образовательной деятельности по основным общеобразовательным программам - образовательным программам дошкольного образования», который вступает в силу с 1 января 2021 года. Сам данный Порядок организации и осуществления образовательной деятельности по основным общеобразовательным программам...


<<      
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31
Фотогалерея
Полезно почитать

Правда об Иоанне Грозном, которую стараются умолчать

29 (16) января 473 года венчание на царство Ивана IV Грозного... Столетиями на Западе, а также в России в среде оппозиционной прозападной интеллигенции создавался и создаётся образ Ивана Грозного как жестокого деспотичного правителя, который утопил свой народ и страну в крови.


Новый год как символ

Казалось бы, какая разница в том, встречать Новый год по старому календарю или по новому, это ведь простая условность? Да и весь мiр празднует Новый год по-научному. Однако в этом вопросе есть много важных аспектов.


Тайны и загадки об Илье Муромце

В 1988 году Межведомственная комиссия провела исследование мощей Преподобного Ильи Муромца. Результаты оказались поразительными. Это был сильный мужчина, умерший в возрасте 45-55 лет, высокого роста – 177 см. Дело в том, что в XII веке, когда жил Илья, такой человек считался довольно высоким, потому что средний рост мужчины составлял 165 см.


Архимандрит Мелхиседек (Артюхин)
Rambler's Top100